Реализация полномочий прокурора, предусмотренных п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ
А.О. Бозоян,
прокурор Ферзиковского района Калужской области,
советник юстиции, кандидат юридических наук
Журнал «Законность», N 11, ноябрь 2017 г., с. 19-22.
В соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК прокурор вправе выносить мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства.
В 2016 г. прокуратурой Ферзиковского района*(1) Калужской области в органы предварительного расследования во исполнение требований п. 1.1 приказа Генерального прокурора РФ от 16 января 2012 г. N 7 «Об организации работы органов прокуратуры Российской Федерации по противодействию преступности» (согласно которому прокурорам надлежит принимать исчерпывающие меры реагирования по фактам нарушения закона, принципиально отстаивать свою позицию, придавая первостепенное значение качеству прокурорского надзора) направлено с постановлениями 17 материалов общенадзорных проверок, по 16 из которых возбуждены уголовные дела. Почти по всем делам к настоящему времени вынесены обвинительные приговоры.
Планирование надзорной деятельности прокуратуры района на 2016 г. осуществлялось с учётом требований приказа Генерального прокурора РФ от 7 декабря 2007 г. N 195 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина» с учётом специфики района — примыкание к областному центру, а это сложные миграционные процессы, активное развитие земельных правоотношений, повышенная рекреационная нагрузка на лесной фонд.
Тревогу вызывало и непростое состояние жилищно-коммунального хозяйства, о чём свидетельствовало возросшее с 2015 г. на четверть количество обращений граждан по вопросам ЖКХ, ветхость материальной базы муниципальных предприятий, при том что большинство жителей района и организаций добросовестно платят за услуги ЖКХ.
В ходе проведения прокуратурой района в рамках исполнения приказа Генерального прокурора РФ от 1 июля 2015 г. N 343 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства в сфере миграции» проверки исполнения миграционного законодательства было выявлено 9 фактов фиктивной регистрации иностранных граждан.
При изучении документов в территориальном отделении миграционной службы вызвали интерес факты единовременной регистрации значительного количества иностранцев, несоответствие элементарным жилым нормам площади жилого помещения и числа зарегистрированных лиц, регистрация по одному адресу людей различного вероисповедания, гражданства и национальности, половозрастная разница и т.д.
Так, в квартире площадью 100 кроме хозяйки с мужем и малолетним ребёнком были зарегистрированы 9 граждан Украины, в квартире площадью 60 кроме супругов с 2 детьми зарегистрированы гражданин Узбекистана и 2 гражданки Украины, в квартире площадью 40 кроме супругов и дочки-школьницы — 2 гражданина Молдовы, 1 гражданин Узбекистана, 1 гражданин Украины и т.п.
После выявления этих фактов прокуратурой района с привлечением сотрудников полиции проведены опросы соседей, представителей администраций сельских поселений, местных фельдшеров, почтальонов, продавцов ближайших продуктовых магазинов. Истребованы и проанализированы данные об объёмах потребляемых жилищно-коммунальных услуг. Полученная информация свидетельствовала о совершении преступлений — фиктивной регистрации граждан.
По всем выявленным прокуратурой района фактам фиктивной регистрации возбуждены уголовные дела по признакам преступлений, предусмотренных ст. 322.2 УК. Дела направлены в суд. В 7 случаях граждане признали свою вину, активно содействовали расследованию, самостоятельно сняли с учёта незаконно зарегистрированных ими граждан. В двух случаях вину не признавали, были осуждены к штрафам в размере 100 тыс. руб., приговоры вступили в законную силу.
В отношении сотрудников миграционной службы, осуществивших регистрацию, по указанным фактам проведены доследственные проверки. В возбуждении уголовных дел отказано. По результатам рассмотрения представления прокурора в местном подразделении миграционной службы (теперь органов внутренних дел) введена практика предупреждения граждан об уголовной ответственности за фиктивную регистрацию, что резко снизило число желающих незаконно обогатиться.
Отслеживая по поручению заместителя прокурора Калужской области от 3 мая 2012 г. N 15/1-160-2012 «О мерах по усилению прокурорского надзора за законностью использования финансовых ресурсов в сфере ЖКХ» финансовые операции, проводимые в сфере ЖКХ района, прокуратура района установила, что управляющие компании — муниципальные унитарные предприятия (далее — МУП) накопили к 2016 г. многомиллионные долги перед ресурсоснабжающими организациями и федеральным бюджетом по налоговым и пенсионным начислениям. И это при условии стабильных платежей со стороны граждан и бюджетных организаций (школы, детсады, дома культуры, администрации сельских поселений).
Простой экономический анализ ежемесячных оборотных средств свидетельствовал о значительном расходовании денежных средств, что ставило под сомнение реальность этих расходов.
Так, сомнения вызвали расходы, связанные с эксплуатацией единственного в районе полигона твёрдых бытовых отходов (далее — ТБО). Согласно подписанным в декабре 2015 г. двум контрактам между районным МУП и крестьянско-фермерским хозяйством гражданина Т. последний в декабре 2015 г. — январе 2016 г. выполнил за 250 тыс. руб. работы по обваловке полигона, перемещению отходов, уплотнению, пересыпке грунта в соответствии с требованиями технологического регламента по эксплуатации полигона ТБО.
Информация, полученная в ходе обследования полигона ТБО, проведённого помощником прокурора совместно со специалистами Росприроднадзора, опроса ответственных сотрудников полигона и МУП, факт несоответствия предмета контрактов видам деятельности КФХ, факт увольнения директора в ходе проверки — всё свидетельствовало о том, что работа не выполнялась, контракты были фиктивными, а деньги предприятия похищены. По материалам прокурорской проверки в отношении директора возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК.
Более того, в ходе прокурорской проверки от одного из опрошенных сотрудников МУП прокурором района были получены сведения и о других сомнительных финансовых операциях при закупке запчастей, строительных материалов, ремонте автопарка, поставке материалов для эксплуатации полигона ТБО. Фактически директор предприятия наладил преступную схему по выводу денег.
С учётом масштабности хищения было принято решение о продолжении проверки с привлечением через аппарат прокуратуры области сотрудников УБЭП и ПК УМВД России по Калужской области, которые, действуя в рамках оперативно-розыскной деятельности, под контролем прокурора сумели сформировать достаточную доказательную базу для возбуждения ещё 6 уголовных дел. Всего выявлено 7 эпизодов хищений на сумму 860 тыс. руб. Расхититель вину не признал, ущерб возмещать отказался, в феврале 2017 г. осуждён на 4 года лишения свободы условно. Приговор обжалован в связи с несправедливостью назначенного мягкого наказания.
Однако трудности значимого для района предприятия в сфере ЖКХ на этом не закончились. На предприятии были задержки выплаты заработной платы. Исполняя распоряжение прокурора Калужской области от 10 июня 2013 г. N 115/20р «О дополнительных мерах по устранению нарушений законодательства, регулирующего оплату труда, занятость населения и социальное обеспечение граждан», прокуратура района при осуществлении постоянного контроля за выплатой зарплаты на предприятии, фактически находящемся в предбанкротном состоянии, пресекла новые хищения.
В ходе изучения штатного расписания, ежемесячного зарплатного фонда, фактических выплат было выявлено, что руководящий состав предприятия, в том числе и вновь назначенный директор, ежемесячно получают премиальное вознаграждение за достигнутые положительные результаты, при этом долги предприятия продолжают расти, а качество оказанных услуг населению района оставляет желать лучшего.
Установлено, что в нарушение устава предприятия, трудового договора, согласно которым премия директору выплачивается только с согласия учредителя и работодателя, новый директор за 6 месяцев сам себе выплатил премию в размере 150 тыс. руб. По материалам прокурорской проверки возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 160 УК. Директор уволен, уголовное дело направлено в суд, вину в содеянном он признал полностью, возместил ущерб.
В настоящее время на предприятии проводится инвентаризация, назначен аудит. Прокуратура района внимательно следит за ситуацией.
Востребованность жителями областного центра земельных участков в пригороде для дачного и жилищного строительства в совокупности с развитой транспортной, газовой и энергетической инфраструктурами стимулирует активное развитие земельных правоотношений. Развитый рынок пригородной недвижимости с высокими ценами на землю в условиях современного земельного законодательства, «дачной амнистии» способствует увеличению доли криминальных посягательств в указанной сфере.
Прокуратура района в рамках исполнения приказа прокурора Калужской области от 3 февраля 2014 г. N 21 «Об организации прокурорского надзора за исполнением земельного законодательства» в 2016 г. истребовала и изучила похозяйственные книги, ведущиеся в администрациях сельских поселений (далее — СП), с одновременным истребованием из Росреестра сведений о земельных участках, оформленных за последние годы на основании выписки из похозяйственной книги в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 49 Федерального закона от 13 июля 2015 г. N 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости».
Выявлено 2 факта совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК (служебный подлог), при составлении главами подложных выписок из похозяйственных книг. По одному факту бывший глава администрации СП вину признала, однако в связи с истечением сроков давности в возбуждении уголовного дела было отказано.
По второму факту постановление о возбуждении уголовного дела обжаловано главой в порядке ст. 124 УПК в прокуратуру района, руководству СУ СК по Калужской области и в порядке ст. 125 УПК в суд. В удовлетворении жалоб отказано. Расследование дела продолжается.
При проверке выяснилось, что в СП «Село Авчурино», где калужские прокуроры каждый год проводят субботники на территории усадьбы первого генерал-прокурора Павла Ивановича Ягужинского и высаживают дубы*(2), похозяйственных книг нет, так как они сгорели вместе со зданием администрации поселения осенью 2005 г.
Это открывало практически безграничные возможности злоупотребления с землёй вокруг памятника истории и культуры федерального значения, находящегося под государственной охраной. Было принято решение о проведении целевой проверки для выявления фактов захвата земли, незаконного строительства и т.д.
По поручению прокурора области особое внимание было уделено вопросам законности выделения земли на границе смотрового парка усадьбы, на высоком левом берегу реки Оки, откуда открывается прекрасный вид на реку и её окрестности.
В ходе проверки установлено, что группа лиц, возглавляемая гражданином М., в 2009 г., подделав документы администрации СП за 1993 г., с помощью соучастников в органах государственной регистрации, нарушая установленные законом процедуры выделения земли, формирования участков, постановки их на государственный кадастровый учёт, оформила право собственности через подставных лиц на 3 земельных участка общей площадью 1 га в парковой зоне. Участки впоследствии были неоднократно перепроданы.
По материалам проверки следственные органы возбудили уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК. На земельные участки наложен арест. Расследование контролируется руководством прокуратуры области.
Разнообразность надзорной деятельности позволила прокуратуре района выявить преступления и в иных сферах.
В ходе исполнения указания Генерального прокурора РФ от 9 июня 2014 г. N 307/36 «Об усилении прокурорского надзора за исполнением законов при предупреждении, выявлении, раскрытии и расследовании преступлений в сфере лесопользования» в апреле 2016 г. при осуществлении выезда совместно с лесниками помощник прокурора выявил следы незаконной порубки. Было установлено, что местный житель решил оборудовать себе для отдыха пруд на лесном ручье, для чего спилил 17 деревьев породы липа. По материалам прокурорской проверки возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 260 УК. Виновное лицо привлечено к уголовной ответственности. Ущерб в сумме 37 тыс. им возмещён.
Прокуратура района в своей повседневной деятельности придаёт приоритетное значение надзору за соблюдением прав несовершеннолетних, обеспечением их интересов и благосостояния. Осуществляется в соответствии с требованиями приказа Генерального прокурора РФ от 26 ноября 2007 г. N 188 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи» постоянное взаимодействие прокуратуры района с органами и учреждениями районной системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Дважды в месяц помощник прокурора принимает участие в заседании районной КДН.
В 2016 г. на одном из заседаний КДН по вопросу привлечения к административной ответственности местной жительницы за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей в отношении 15-летней приёмной дочери помощник прокурора района установил, что девочка убегает из дома и ночует в городе Калуге у своего знакомого, с которым вступала в интимные отношения. По материалам проверки следственные органы возбудили и расследовали уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 134 УК. Виновное лицо осуждено.
Статья 37 УПК указывает, что прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах своей компетенции осуществлять от имени государства уголовное преследование, но при этом прокуроры лишены права возбуждать уголовное дело по своим же материалам общенадзорных проверок. На практике с момента выявления прокурором преступления до возбуждения уголовного дела проходит важное для расследования время, возможна утрата доказательств, теряется актуальность уголовного преследования.
Генеральный прокурор РФ требует от нижестоящих прокуроров исключить поверхностный подход к подготовке материалов, направляемых в следственные органы и органы дознания в порядке п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК*(3). Это означает, что прокурорам надлежит качественнее проводить общенадзорные проверки для того, чтобы следственные органы безальтернативно фиксировали в соответствии с ч. 2 ст. 140 УПК наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления, и незамедлительно возбуждали уголовное дело.
Качественно проведённая прокурорская проверка, повлёкшая своевременное возбуждение уголовного дела, расследование под постоянным надзором прокурора, вынесение судом с участием государственного обвинителя законного, обоснованного и справедливого приговора способствуют укреплению законности и повышению авторитета органов прокуратуры среди населения района, органов местного самоуправления и территориальных подразделений правоохранительных органов.
————————————————————————-
*(1) Для справки: прокуратура района относится к категории малосоставных (прокурор, заместитель прокурора, помощник прокурора), район расположен на востоке Калужской области, граничит с городом Калугой, площадь 1249,9 , население 17 153 человек, в 2016 г. в районе зарегистрировано 287 преступлений, раскрываемость 52,2%.
*(3) Пункт 1.9 приказа Генерального прокурора РФ от 16 января 2012 г. N 7 «Об организации работы органов прокуратуры Российской Федерации по противодействию преступности».
Т.Г.Озерникова
 |
Ваш комментарий |
| (для участников конференции) |
В докладе обосновывается понятие вынужденной мотивации, формирующейся под воздействием принудительных стимулов. Рассмотрены виды и уровни проявления принуждения к труду, раскрыты особенности принуждения в России в 90-е годы ХХ века. На основе данных эмпирического исследования доказывается гипотеза о преобладании вынужденного типа отношения к труду среди массовых групп наемного персонала. Вынужденная мотивация распространена достаточно широко и проявляется даже в достаточно благополучных отраслях и секторах экономики, что свидетельствует о неблагоприятном действии общих институциональных факторов. Наиболее ярко значимость мотивов стабильности и защищенности и «узость» мотивационной структуры проявляется среди представителей «нижних этажей» должностной структуры, работников молодого и пожилого возраста, женщин и работников с низким уровнем образования, то есть наименее конкурентоспособных групп наемного персонала.
Современная ситуация в сфере социально-трудовых отношений в России в настоящее время может быть оценена как кризис труда. Особое значение приобретает кризис трудовых ценностей и трудовой мотивации, что, по нашему мнению, связано с усилением механизмов принуждения к труду в период социально-экономических реформ. Принуждение к труду имело место в различных социально-экономических системах, на различных исторических этапах. Исторически труд был для человечества прежде всего средством выживания в агрессивной природной среде. Принудительный труд и отношения эксплуатации рассмотрены К. Марксом как результат отделения труда от собственности, лишения наемных работников средств производства. М. Вебер подчеркивал значение отчуждения труда, традиций, норм и стереотипов, а также идеологических, нравственных и религиозных ценностей на трудовую мотивацию.
Именно отчуждение труда (воспроизводство порабощающих человека хозяйственных условий) признается в качестве важнейшего условия формирования «вынужденной» мотивации: «проблематика принудительных средств хозяйственной мобилизации тесно связана с концепциями социально-экономического отчуждения». «Отчуждение труда существует, когда в процессе и в результате своей деятельности работник воспроизводит внешние, не контролируемые им материальные силы и отношения, которые в дальнейшем противостоят ему как чужие, навязанные ему условия труда и жизни». Отчуждение труда порождается возникающими по мере становления общественного разделения труда объективными отношениями отделения работника от творческого труда, а также отделения работника от собственности. Соответственно, отчуждение труда проявляется в двух основных формах: отчуждение труда как деятельности и отчуждения труда от собственности. Проблемы отчуждения труда, безусловно, исключительно сложны и многомерны, поэтому ограничимся лишь констатацией негативного влияния всех форм отчуждения труда на внутреннюю мотивацию к труду. В то же время, рассматривая принудительные механизмы мотивации, нельзя не отметить их широкое распространение, связанное с историческими формами отчуждения труда.
90-е годы ХХ века в России – это период усиления принуждения к труду и широкого распространения вынужденного типа отношения к труду среди массовых групп наемного персонала.
Выделение принуждения как специфического вида стимулов к труду и, соответственно, вынужденного типа мотивации и отношения к труду требует более пристального исследования данных явлений. Принуждение к труду как специфический стимул и его формы рассматривается многими исследователями. В.В. Радаев включает принуждение в число детерминант экономического действия. Я. Эйдельман выделяет принудительную мотивацию, которая не столько ориентирует субъекта на приобретение новых благ, сколько вызывает потери уже имеющихся, подчеркивая, что к мотивам такого типа относятся «страх» и «обязанность». Подобную классификацию мотивации и понимание принуждения можно увидеть у К. и Ч. Тилли, которые определяют принуждение как метод мотивации, основанный на угрозе причинения вреда. Описывая механизм действия принуждения, Ван дер Линден отмечает, что принуждение состоит из дисциплинарных правил и санкций за их нарушение и применяется в качестве наказания за недостаточную творческую активность.
Представляют интерес факторы, определяющие приоритетное использование принуждения в качестве специфических стимулов к труду. Существуют мнения, что принуждение является «органической частью» рыночного (капиталистического) хозяйства и, соответственно, неизбежно в отношениях эксплуатации труда капиталом. А.С. Панкратов противопоставляет вынужденный труд, или «труд-по-принуждению», когда человек трудится для того, чтобы потреблять продукты труда, «труду-по-потребности», когда он, наоборот, потребляет продукты труда, чтобы трудиться. Пока потребность в труде не свойственна всем работникам, существуют социальные механизмы принуждения к труду. А.С. Панкратов доказывает, что наиболее эффективным механизмом принуждения людей к труду является капиталистическое производство как наиболее развитая форма рыночного производства, причем полагает, что оно необходимо «при таком уровне развития производительных сил, когда у человека еще нет потребности в труде и его нужно принуждать к труду с помощью вознаграждения». Таким образом, труд ради вознаграждения относится к «труду-по-принуждению». По нашему мнению, такое понимание принуждения является слишком широким, не дифференцированным. Фактически смешаны формы экономического и внеэкономического принуждения, механизмы которых в корне различны. Однако нельзя не согласиться с тем, что рыночные отношения формируют особый, достаточно эффективный механизм косвенного, экономического принуждения к труду.
Возможности применения принуждения определяются объективными обстоятельствами, то есть наличием у работника базисных потребностей, от которых зависит его существование. «Именно базисные потребности человека могут выступить «сферой» его зависимости от субъекта, который сможет поставить их реализацию под прямой или косвенный контроль. В этом отношении «человек экономический» действительно объектен». Однако такое принуждение не может способствовать высокой трудовой отдаче, проявлению подлинного энтузиазма и творческих потенций работника. Понимание неэффективности прямого принуждения и способствовало развитию новых подходов в менеджменте за рубежом, поиску эффективных моделей трудовой мотивации.
На наш взгляд, принуждение — особая система стимулов к труду, характерными чертами которой являются:
во-первых, использование отрицательных стимулов — санкций (угроз ухудшения положения субъекта);
во-вторых, ограниченная свобода выбора субъектом способов поведения в трудовой сфере;
в-третьих, механизм принуждения действует на уровне первичных, витальных потребностей, удовлетворение которых необходимо для обеспечения существования субъекта.
Принуждение, таким образом, является одним из факторов внешней мотивации и может осуществляться на институциональном и операциональном уровнях.
Характеризуя формы принуждения, необходимо, по нашему мнению, выделить прежде всего прямое и косвенное принуждение. Прямое принуждение осуществляется в государственно-правовых формах, выражается в отношениях господства и подчинения. Для прямого принуждения к труду характерно глубокое отчуждение труда в его основных формах, низкий уровень удовлетворенности работой. Несмотря на разнообразие исторических форм прямого принуждения к труду, отчетливо проявляются его основные черты. Именно эта форма принуждения к труду наименее эффективна с точки зрения результатов труда, его производительности и качества. Прямое принуждение к труду является характерной чертой тоталитарных обществ, а отдельные признаки прямого принуждения к труду могут проявляться в любых обществах в условиях экстремальных ситуаций (войны, стихийные бедствия).
Косвенное принуждение к труду, по нашему мнению, характеризуется наличием у субъектов определенной (ограниченной) свободы выбора, определенных гражданских прав и свобод, однако уровень удовлетворения первичных потребностей остается близким к критическому, и доминирующим интересом субъекта остается самосохранение, выживание, поддержание (но не улучшение!) условий своего существования. Косвенное принуждение к труду проявляется в нескольких формах. Во-первых, это экономическое принуждение, основанное на отчуждении труда от собственности. Другая форма косвенного принуждения к труду – административное принуждение, которое реализуется через систему отрицательных стимулов в отношении субъектов, свобода которых ограничивается административными рамками. Социально-нормативное принуждение – еще одна форма косвенного принуждения к труду. Его особенность – в характере воздействия на сознание работника, которое осуществляется через систему этических, культурных, религиозных и идеологических норм, абсолютизирующих ценность труда. При этом свобода выбора поведения ограничена не столько административными нормами или экономическими условиями, сколько господствующими в обществе социальными нормами, регламентирующими поведение в трудовой сфере. Наиболее ярко данная форма косвенного принуждения проявляется в идеологическом принуждении. Последняя форма косвенного принуждения – это технологическое принуждение, которое формируется на основе отчуждения труда как деятельности, когда «закрепление» работника за рабочим местом объективно обусловлено. Примерами технологического принуждения может быть исключительно узкая профессиональная специализация работника, а также отсутствие возможности перемены труда, например, в «монозаводских» городах.
Необходимо отметить, что для косвенных форм принуждения не всегда характерен низкий уровень удовлетворенности работой. Например, при косвенном экономическом принуждении к труду возможно сочетание среднего и даже высокого уровня общей удовлетворенности работой (то есть ее наличием как источника средств к существованию в условиях безработицы) с неудовлетворенностью отдельными условиями приложения труда. Особенно специфично формируется удовлетворенность работой при идеологическом принуждении: ярко выраженная идентификация с общественными ценностями может формировать высокую удовлетворенность общественной значимостью труда при неудовлетворенности его условиями.
Вынужденная мотивация представляет собой внутреннее побуждение человека к труду, но под воздействием системы отрицательных стимулов в условиях ограниченной свободы ради удовлетворения, прежде всего, витальных потребностей существования (выживания). Однако можно заставить человека работать, но нельзя заставить его хотеть работать. В условиях жесткого внешнего принуждения «отмирают», прежде всего, высшие социогенные потребности в творчестве, самореализации, достижениях. Принуждение блокирует внутреннюю мотивацию, являющуюся неиссякаемым источником трудовых достижений. Поэтому можно назвать вынужденную мотивацию «псевдомотивацией», подчеркивая при этом ее неэффективность с точки зрения использования потенциала человека труда.
Представляет интерес рассмотрение факторов, определяющих формирование вынужденной мотивации. На наш взгляд, правомерно выделение факторов формирования вынужденной мотивации на институциональном, операциональном и личностном уровне. На институциональном уровне факторами вынужденной мотивации выступают все формы принуждения к труду — как прямое принуждение, так и разновидности косвенного принуждения (экономическое, административное и социально-нормативное принуждение). Институциональные условия создают предпосылки развития технологического принуждения, которое реализуется на операциональном уровне. На операциональном уровне принуждение к труду проявляется через особенности политики менеджмента по отношению к персоналу, в том числе стиля и методов руководства, политики вознаграждений, найма и увольнения, соблюдения прав работников и предоставления социальных гарантий. Кроме того, характер трудовых функций, определяющих содержание труда на рабочем месте, также может выступать фактором принуждения. На личностном уровне факторами вынужденной мотивации являются объективный уровень конкурентоспособности работника, особенности его сознания и психологическая устойчивость.
Общие факторы вынужденной мотивации имеют специфические формы проявления в конкретно-исторических условиях. Вынужденная мотивация имела место во всех обществах на различных этапах развития человечества. В советский период на мотивационные процессы оказывали воздействие все основные формы принуждения к труду. Вынужденная мотивация была доминирующим типом мотивации в советский период. Характеризуя тип «советского человека», Ю. Левада отмечает: «Постоянный страх человека перед всемогущей государственной системой чаще всего был привычным и неосознаваемым специально…».
Коренные изменения социально-экономической системы в период реформ привели к радикальной трансформации условий протекания мотивационных процессов. Характеризуя сложившуюся ситуацию в наиболее общем виде, можно отметить, что старые механизмы принуждения к труду в значительной степени разрушены, но формируются новые, рыночные механизмы принуждения, пока не «сглаженные» эффективным государственным регулированием и социальной политикой. В условиях социальной и экономической нестабильности работники испытывают чувство неуверенности в завтрашнем дне, незащищенности и страха. Значительно возрастает значение таких ценностей как стабильность и прочное положение, среди интересов начинает доминировать физическое выживание.
В современных условиях можно, по нашему мнению, конкретизировать проявление форм принуждения к труду следующим образом:
Прямое принуждение к труду практически отсутствует. Однако «мотивация страха» сохраняется – неуверенность населения в завтрашнем дне, чувство страха и незащищенности формируется нестабильностью в различных сферах общественной жизни (прежде всего, в экономической и политической сферах).
Идеологическое принуждение к труду отсутствует. Возникает «ценностно-нормативный хаос», проявляющийся, во-первых, в недостаточной степени правовой регламентации общественной и экономической жизни (что приводит к правовой незащищенности, в том числе и в трудовой сфере) и, во-вторых, в переходном состоянии общественного ценностного сознания, «ценностном вакууме».
Развивается косвенное экономическое принуждение к труду на основе реального отчуждения труда от собственности и формирования армии наемного труда в результате приватизации. Дополнительными факторами экономического принуждения к труду становится рост безработицы и, соответственно, страх потери работы как основного источника средств к существованию, а также усиление бедности и депривация, резкое увеличение доли населения, имеющего доходы ниже величины прожиточного минимума. Усилению экономического принуждения к труду способствует крайне слабая система социальной защиты.
Свобода выбора способов поведения в сфере труда в меньшей степени регламентируется административными мерами, однако в значительной степени ограничивается экономическими факторами. В то же время отдельные элементы административного принуждения сохраняются. При этом важно отметить, что именно свобода выбора субъектов экономических отношений (на всех уровнях) и связанная с этой свободой ответственность являются едва ли не основными характеристиками функционирования рыночных отношений.
Сохраняется и даже усиливается технологическое принуждение к труду. Роль работника как «придатка производственного процесса» в монозаводских городах стала еще очевиднее, так как смена места жительства для таких работников с развитием рынка жилья стала практически невозможной. Стагнация производства, устаревание оборудования, кризисное состояние многих предприятий производственной сферы резко ухудшают условия приложения труда работников, обедняют содержание труда, усиливают технологическое принуждение к труду.
Децентрализация управления трудом привела к усилению принуждения к труду на уровне организации, практически полной правовой незащищенности работника в отношениях с работодателем. В 90-е годы ХХ века получили распространение длительные задержки выплат заработной платы, административные неоплачиваемые отпуска, массовые сокращения, резко ухудшающие положение наемного персонала. Неразвитость системы социально-трудовых отношений, слабость профсоюзов способствуют присвоению наемными работниками негативных социальных ролей.
Рассмотрим особенности вынужденного типа отношения к труду, выделенные с целью эмпирического исследования данного явления:
1. Особенности базовой мотивации: низкий уровень удовлетворения витальных потребностей, соответственно — рост их актуальности, прежде всего потребностей в безопасности; формирование выживания как специфического интереса, неразвитость других интересов, связанных с трудовой деятельностью; усиление «ближней» мотивации (мотивации выживания) и временном отказе от стратегических жизненных целей; ограниченность свободы выбора поведения в сфере труда.
2. Особенности конкретной мотивации: расхождение структуры реальных и провозглашаемых мотивов; узость, бедность структуры реальных мотивов труда; наличие в мотивационной структуре мотивов стабильности, защищенности; подавление внутренней мотивации.
3. Особенности удовлетворенности работой: при прямом принуждении — низкий уровень удовлетворенности работой; при косвенных формах принуждения — сочетание высокого уровня общей удовлетворенности работой (то есть ее наличием) и высокого уровня частных показателей неудовлетворенности отдельными элементами трудовой ситуации.
При подготовке и проведении исследования отношения к труду в качестве основной гипотезы рассматривалось преобладание вынужденного типа отношения к труду наемного персонала в период перехода к рынку как результат институциональных трансформаций. Исследование было проведено автором совместно с к.э.н. Т.Г. Бахматовой в апреле – мае 2000 года в г. Иркутске по квотной репрезентативной выборке методом структурированного интервью. В качестве объекта исследования были выбраны следующие категории населения: работающие по найму в различных отраслях хозяйства (489 чел.), безработные (167 чел.) и предприниматели (98 чел.).
Анализ результатов исследования трудовых ценностей позволил сделать вывод, что труд имеет самостоятельную ценность для относительно небольшой части работников, и инструментальную ценность – для большинства. Трудовые ценности дифференцированы у работающих по найму, безработных и предпринимателей. Существует зависимость типов мотивации и структуры трудовых ценностей от социально-демографических характеристик работников, в частности, от рода занятий и возраста. Наиболее значимой ценностью для занятого населения остается хороший заработок (64,8%), а на втором месте – гарантия стабильной занятости (36,8%), на третьем – интересная, творческая работа (34,9%). Таким образом, за годы реформ в сознании работников значительно возросла ценность гарантий стабильности занятости, «работы на стабильном, имеющем перспективы предприятии». Это, несомненно, результат десятилетнего кризиса, падения производства, роста безработицы.
В условиях переходного периода возрастает доля работников, для которых труд является средством выживания. Может ли упорный труд быть не просто источником средств к существованию, а способом добиться успеха в жизни? Является ли работа «инструментом», способом, позволяющим не просто выжить, а жить хорошо? Эти вопросы также были поставлены в нашем исследовании. Среди работающих по найму упорный труд, как инструментальная ценность, занимает четвертое место (отметили 33,0% опрошенных) после хорошего образования (64,4%), личных качеств (63,3%) и нужных связей, знакомств (49,3%). Среди безработных «упорный труд» также занимает четвертое место среди факторов достижения жизненного успеха, хотя, по сравнению с группой работающих респондентов, его ценность несколько ниже (отметили 29,9% опрошенных безработных). Наиболее высокая оценка ценности упорного труда для достижения жизненного успеха дана предпринимателями (54,1% опрошенных). Таким образом, для большинства работников значима инструментальная ценность труда, причем прежде всего как средства выживания, а не как условия жизненного успеха.
Уровень общей удовлетворенности наемного персонала своей работой достаточно высок: 69,7% опрошенных выразили удовлетворенность работой (при этом 16,9% полностью довольны работой, а 52,8% отметили, что «работой скорее довольны, чем недовольны»). В то же время, высокий уровень общей удовлетворенности работой сочетается с неудовлетворенностью отдельными условиями приложения труда, что является индикатором вынужденного типа отношения к труду в условиях косвенного экономического принуждения.
Проведенный анализ конкретной мотивации позволил выявить структуру мотивов труда наемного персонала г. Иркутска. Реальными мотивами труда являются своевременность выплаты заработной платы, содержание труда, организация труда, условия труда, возможность переобучения, повышения квалификации, отношения в коллективе, отношение администрации к работникам, а также устойчивость положения предприятия и перспективы стабильной занятости. Основные элементы трудовой ситуации, которые сейчас имеют мотивирующее значение, характеризуют «внешние» по отношению к самому процессу труда условия. Главным мотивом труда сейчас является стремление к безопасности, устойчивости материального положения семьи. Этот мотив формируется таким условием приложения труда как своевременность выплаты заработной платы. Мотивирующее значение приобрели такие факторы как условия и организация труда, отношения в коллективе и отношение администрации к работникам. В условиях экономической нестабильности важным мотиватором становится такой фактор как устойчивость положения предприятия, перспектива стабильной занятости.
При анализе компонентов отношения к труду был сделан вывод, что гипотеза о преобладании вынужденного типа отношения к труду подтверждается по большинству выделенных критериев. Проявления вынужденного типа базовой мотивации особенно ярко проявляется в группах наемного персонала, отличающихся меньшей конкурентоспособностью. Особый интерес представляет анализ дифференциации реальной структуры мотивов по группам наемного персонала. Можно предположить, что вынужденный тип конкретной мотивации будет выражен слабее для высокодоходных и высокостатусных групп.
В исследовании выявлены особенности структуры мотивов труда по следующим признакам: форма собственности предприятия, отрасль, социально-демографические и профессионально-квалификационные характеристики работников (пол, возраст, должность, образование), а также уровень заработка и среднедушевых доходов в семье. Результаты сравнительного анализа показали, что, несмотря на существенные различия в структуре мотивов труда в зависимости от типа предприятия и отрасли, существующая система стимулов к труду формирует искаженную структуру мотивов. Вынужденная мотивация распространена достаточно широко и проявляется даже в достаточно благополучных отраслях и секторах экономики, что свидетельствует о неблагоприятном действии общих институциональных факторов.
Вынужденный характер трудовой мотивации свойственен (в большей или меньшей степени) всем группам наемного персонала. Наиболее ярко значимость мотивов стабильности и защищенности и «узость» мотивационной структуры проявляется среди представителей «нижних этажей» должностной структуры, работников молодого и пожилого возраста, женщин и работников с низким уровнем образования, то есть наименее конкурентоспособных групп наемного персонала.
Полностью преодолеть вынужденную мотивацию невозможно – в определенных формах она существует и в развитых странах. Однако можно ставить задачу снижения степени ее распространения. По нашему мнению, усиление вынужденной мотивации в период становления рыночной экономики достаточно объективно, так как старые механизмы мотивации (в том числе и социальная защищенность, и патернализм, и мощная идеология) разрушены, а новые, рыночные механизмы формируются на фоне бедности, страха, отсутствия реальной социальной защиты массовых групп населения. Рыночные механизмы мотивации, отличные от принуждения (вознаграждение и побуждение) за рубежом формировались постепенно, по мере осознания неэффективности принуждения в качестве стимула к производительному труду, труду с высокой степенью проявления активности, инициативы и творчества. Формирование таких механизмов в России является сейчас насущной необходимостью. В условиях незавершенности процесса институциональных трансформаций «центр тяжести» в решении проблем трудовой мотивации переносится на операциональный уровень. Развитие конкурентных отношений будет способствовать усилению внимания к проблемам мотивации труда со стороны менеджмента.
Радаев В.В. Экономическая социология. – М.: Аспект Пресс, 1998. – С. 66.
Кузьминов Я.И., Набиулина Э.С., Радаев В.В., Субботина Т.П. Отчуждение труда: история и современность. – М.: Экономика, 1989. – С. 22.
Эйдельман Я. Методологические проблемы изучения трудовой мотивации //Вопросы экономики. 1991. №1. С. 78 – 82.
Tilly Chris and Charles. Work under Capitalism. Oxford, 1998. P. 74.
Е.И. Емельянов и С.Е. Поварницына отмечают, что «в любой бизнес-организации, куда человек приходит на работу, его труд будут эксплуатировать. И эксплуатировать тем интенсивнее и эффективнее, чем лучше организован этот бизнес». Подчеркивается, что в условиях рыночных отношений выбор наемного работника ограничен: на государственной службе труд работника будет эксплуатировать государство, извлекая из него ту же прибавочную стоимость. Другой возможный выбор – это безработица, то есть отсутствие всяческой эксплуатации, но, при этом – и отсутствие средств к существованию. Третий – это достижение независимости в собственном бизнесе, то есть отказ от роли наемного работника. – См.: Емельянов Е.И., Поварницына С.Е. Психология бизнеса. – http://www.begin.ru
Экономическая психология / Под ред. И.В. Андреевой. СПб., 2000. С. 432.
Радаев В.В. Экономическая социология. М., 1998. C. 65-66.
Левада Ю.А. «Человек советский: проблема реконструкции исходных форм //Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 2001. №2. С. 11–12.
Озерникова Т.Г. Особенности трудовой мотивации в переходной экономике. Иркутск, 2001. С. 216-249.
Сенаторы одобрили поправки к Уголовному кодексу Узбекистана, согласно которым административное принуждение к труду и использование труда несовершеннолетнего на опасных работах, совершенные повторно, становятся уголовным преступлением. Об этом по итогам 25-го пленарного заседания верхней палаты Олий Мажлиса 14 декабря сообщил корреспондент «Газеты.uz».
В частности, в Уголовный кодекс вносится статья статья 148−1. Согласно ей, использование труда несовершеннолетнего на работах, которые могут причинить вред его здоровью, безопасности или нравственности, совершенное после применения административного взыскания за такое же деяние, наказывается штрафом до 25 базовых расчетных величин (БРВ) или лишением определенного права до 3 лет либо исправительными работами до 3 лет.
Сейчас наказание за повторное использование труда несовершеннолетнего в течение года после первого прецедента предусматривает только штраф в размере от 20 до 30 минимальных размеров заработной платы (МРЗП).
В Уголовный кодекс также вносится статья 148−2, согласно которой «административное принуждение к труду в какой-либо форме, за исключением случаев, предусмотренных законом, совершенное после применения административного взыскания за такое же деяние», наказывается штрафом от 100 до 150 базовых расчетных величин или лишением определенного права до 2 лет либо исправительными работами до 2 лет.
То же действие в отношении несовершеннолетнего после применения административного взыскания за такое же деяние наказывается штрафом от 150 до 200 базовых расчетных величин или лишением определенного права до 3 лет либо исправительными работами до 3 лет.
В данный момент санкция за повторное принуждение к труду влечет наложение штрафа от 30 до 100 МРЗП, а за повторное принуждение к труду несовершеннолетнего — от 50 до 100 МРЗП.
Кроме того, меняется размер штрафа за принуждение несовершеннолетних к труду, совершенное впервые, — с 30−50 МРЗП до 70−100 БРВ. Это действие остается административным правонарушением.
Обсуждая поправки, сенаторы напомнили, что Министерство труда США исключило узбекский хлопок из перечня исполнительного приказа №13126 — президентского акта, запрещающего федеральным органам США закупать товары, изготовленные с использованием принудительного или подневольного детского труда.
Вместе с тем, Государственный департамент США и международные организации рекомендовали активизировать расследование фактов принудительного труда с привлечением виновных лицк ответственности, в том числе уголовной, говорилось на заседании.
По данным сенаторов, за допущение принудительного труда в 2018 году к административной ответственности по статья 51 Кодекса об административной ответственности привлечено 291 должностное лицо, из них в 20 случаях — за правонарушения в отношении несовершеннолетних, а за 8 месяцев 2019 года — 112 должностных лиц, из них в 17 случаях — за правонарушения в отношении несовершеннолетних.