Содержание
Сегодня мы поговорим про журналистику и СМИ. Почему СМИ продажные и существуют ли честные СМИ и журналисты.
Мой опыт
Когда в 17 лет я шла поступать на журфак, мной руководствовалось желание говорить правду людям, доносить до них важную информацию без купюр, разоблачать воров и негодяев, улучшать мир, рассказывать о значимых победах и иных успехах. Словом – цели были благие.
Уже на втором курсе я решила, что журналистике надо учиться не в провинциальных газетах, пописывая заметки про жизнь местной молодежи, а в крупных изданиях, там, где «кипит жизнь», поближе к столице. Тогда-то я и уехала жить и работать в Петербург. Там мне удалось устроиться на радио и почти сразу попасть в круг журналистов, приближенных к губернатору, так сказать, имеющих доступ «к телу», вписанных во все проводимые администрацией города мероприятия.
Как выбилась
Поначалу это казалось невероятным достижением. К тому же для того, чтобы попасть в закрытый губернаторский «пул» журналистов мне не пришлось сделать ровным счетом ничего выдающегося. За меня всё сделало СМИ, в котором я работала, оно просто напросто было подконтрольно губернаторской политике. Сей факт я ощутила чуть позже, на примере своего коллеги, который однажды «неаккуратно» высказался в том самом губернаторском пуле, в адрес тогдашней власти. Вскоре коллеге закрыли доступ «к телу», закрыли дорогу в Смольный, а потом и вовсе уволили.
Борьба за идеалы
Эта история показала мне тогда наглядно, бороться за какие-то идеалы или говорить о том, какая журналистская правда корреспонденту никто просто так в нашей стране не даст — золотое перо нет. Если только это не личное СМИ журналиста, существующее на его собственные деньги.
Каждая газета, телеканал или радио финансируются кем-то, и именно этот кто-то заказывает «музыку».
Екатерина Чернышева, журналистка:
«Независимых СМИ нет, у любого есть учредитель (власти разного уровня или бизнес). К независимым условно можно отнести блогеров. Условно, потому что блогеры-тысячники моментально привлекают внимание того же бизнеса или властей и часто становятся их рупором. Властные СМИ – подконтрольные, это понятно. СМИ от бизнеса тоже не могут быть независимыми, потому что бизнес у нас зависит от властей. И уже руководство компаний определяет политику среди корреспондентов. Что касается блогеров им платят напрямую и они знают за что. Всё просто.»
Алла Токарева, экс-репортер газеты «Ведомости»:
«Если отвечать на вопрос, где искать людям правду, то точно не в телевизоре. Не могу назвать ни одну новостную программу на отечественном ТВ, которая бы подавала информацию объективно. Разве что телеканал «Культура» — про выставки, премьеры и прочее.
Если говорить о газетах, то тут ситуация не совсем однозначная. Проблема в том, что 99% печатных изданий, издаваемых в России, принадлежат либо непосредственно самому государству, либо российским предпринимателям, так или иначе связанным с исполнительной, законодательной или судебной властями страны. Газета «Коммерсант» и издаваемые с ним издания, к примеру, принадлежат Алишеру Усманову. Холдинг РБК входит в «Онэксим» Михаила Прохорова, «Известия» принадлежат Араму Габрелянову, информагентства «Интерфакс», РИА, ИТАР-ТАСС, «Российская газета» — полностью или частично государственные СМИ. Есть еще холдинг «Газпром-медиа», которому кроме НТВ принадлежит радио «Эхо Москвы».
Есть, впрочем, и исключения. Например, газета «Ведомости», у которой вообще нет российских собственников. Ее акции разделены между финским издательским домом Sanoma, английской Financial Times и американской The Wall Street Journal. Контрольный пакет акций «Новой газеты» принадлежит коллективу самой газеты. Издатель «Делового Петербурга» — шведская Bonnier Business Press. Это вкратце ситуация, связанная с собственниками СМИ. Я подчеркиваю это, потому что в российской действительности, к сожалению, взгляды собственника издания зачастую, так или иначе, влияют на редакторскую политику. И по этому пункту добавить нечего.»
О ком можно писать
О всепоглощающей «политике партии» в журналистике можно рассказывать долго. Так, если на радио, где я работала, нам нельзя было критиковать правительство — по умолчанию, то, допустим, когда я устроилась в один московский журнал, там вопрос «пишем – не пишем» рассматривался исключительно главным редактором. С кем-то редактор дружил, а с кем-то враждовал. Поэтому, например, про Жанну Фриске мы писали при каждом удобном и неудобном случае, а вот про Киркорова всегда молчали. У всех свои слабости.
Пример отношения
Был у меня один замечательный пример журналистов, которые поступили весьма эпатажно по отношению к пресловутой «политике партии».
На одной региональной радиостанции, финансируемой, кстати, из городского бюджета, журналисты решили в еженедельном ток-шоу тогда поднять две темы – «третий срок Путина» и «пропаганда гомосексуализма в России». Конечно же, им позвонили «оттуда» за день до эфира и сказали: «Следует поменять одну из тем». На что гордые профессионалы, во главе с главным редактором радиостанции, его заместителем и некоторыми коллегами, в день трансляции ток-шоу включили — «Лебединое озеро» и, бросив директору холдинга на стол заявления об уходе – отправились в свободное «лебединое плавание». С того момента, кстати, реальная журналистика в этом городке закончилась.
Алла Токарева, экс-репортер газеты «Ведомости»:
«Другой вопрос – это личность журналистов, занятых в том или другом издании. Потому что в конечном итоге это им удается обходить внешнюю или внутреннюю цензуру, искать правду, настаивать на публикации, убеждать редактора в необходимости привлечения внимания к той или иной теме. То есть, даже если твой владелец – «Газпром», ты можешь писать критически об «Охта-центре» (это если совсем грубо говорить).
Пенять на цензуру и собственника можно много, но у журналиста всегда есть выбор – писать правду или нет. Лично я могу сказать, что за почти семь лет работы в журналистике мне ни разу, никогда и никто не предлагал что-то написать за деньги, или что-то не писать за деньги. Никто и никогда не звонил с угрозами. Никто не говорил мне, что «если вы это напишите или не напишите, мы с вами рвем все отношения».
Разумеется, учитель школы, или менеджер компании, когда подходят к газетному киоску, не думают о том, кому принадлежат газеты, равно как они не имеют никакого представления о коллективе газеты (конечно, если они не искушенные читатели). Люди хотят получать взвешенную и объективную информацию, и их злит, когда они натыкаются на некомпетентность или ощущение «проплаченности» материала.»
Продажные или нет журналисты
Конечно, далеко не все журналисты продаются. Да и в целом, всё не так ужасно как кажется. Естественно, никто не заставит политического репортера писать про то, с какой периодичностью меняет свои носки Шойгу, если автор, конечно, не работаете в газете «Жизнь». Однако, если журналист говорит в своих статьях о каких-то неугодных «спонсору» моментах чуть громче, чем дозволено – его обязательно поправят, ему объяснят, где стоит промолчать.
Убийства журналистов
Если вопреки всем указам репортер продолжит говорить или писать о том, о чем упоминать по чьему-то велению – запрещено, его могут и убить.
По информации Википедии: «Комитет защиты журналистов называет Россию «третьей по опасности для журналистов страной в мире»; по числу смертей с 1991 года её опережают лишь Алжир (1993—1996) и Ирак (с 2003 г.).По состоянию на 2011-й год некоторые убийства журналистов оставались безнаказанными.»
Мнения журналистов
Да, к сожалению, профессия корреспондента очень небезопасна, особенно в таких коррумпированных странах как Россия. И тут уж только журналист сам может выбрать – писать или не писать на злободневную тему, оставаться работать в соответствии с «конституцией» издания, лезть на «амбразуру» или искать себя в иной профессии.
Юлия Чепкина, журналист, ныне директор типографии:
«В журналистике есть слишком много тонких граней, пограничных зон, которые многие в силу непорядочности, слабости или непрофессионализма переступают. Тогда то и появляются ангажированные, однобокие материалы, напичканные жареными фактами, отражающими какую-либо одну точку зрения. Что, на мой взгляд, имеет мало общего с журналистикой. И может называться как угодно: «мусор», «фэйк», «субъективная лирика» и иже с ними. Но не журналистикой.
Журналистика, по моему мнению, сейчас в большей степени, чем другие профессии, страдает от дилетантства. Возможно причина в том, что СМИ и сами известные журналисты России превратились в обслугу. Шапочное телевидение, проправительственные газеты, «хлебозрелищная» бульварная пресса, и как следствие, подмена фактов, замалчивание фактов, искажение фактов – всё это грубо противоречит кодексу журналиста и журналистской этике. Ведь главное и, по сути, единственное предназначение журналиста – подавать информацию достоверно, быть правозащитником информации, независимым источником, четвертой властью. Но, боюсь, что эта власть, как и всякая другая, страдает безответственностью, коррупцией и лицемерием. Профессионалы здесь, безусловно, есть и появляются новые, и огромное им спасибо за их труд и сохранение одной из самых замечательных на самом деле по своему предназначению профессий.»
Влияние на общественность
Вряд ли для кого-то является секретом, что во многом, как раз таки журналисты формируют общественное мнение, именно поэтому профессию принято считать четвертой властью. Однако всё чаще, то же самое сформировавшееся за счет СМИ общество клеймит журналистов за их якобы «продажность». Но ведь мало кто задается вопросом, почему журналистам или, если взять шире, Средствам Массовой Информации в России приходится «продаваться»?
В оправдание журналистов можно сказать лишь то, что им, как и менеджерам, врачам, парикмахерам, инженерам и учителям, читающим их статьи, тоже нужны деньги. Объяснять тут особо нечего.
Альтернатива СМИ
Для человека же, стремящегося стать независимым и честным журналистом в России, то есть доносить до общественности ничуть не приукрашенные факты, единственным выходом является создание собственной газеты, например, в интернете. В ней он сможет публиковать свои опусы, правдивые и настоящие без заинтересованности государства или частного бизнеса.
Однако и в этом случае тоже могут возникнуть некоторые перегибы, а именно — навязывание людям своего мнения, за счет журнал журналист, например, отсеивания невыгодных комментариев к статьям. Так сказать, моделирование реальности под себя. То есть, и здесь уйти от однобокой политики личностного мировосприятия теперь уже журналиста – некуда. Читателям останется либо соглашаться с ней, либо отказываться и отправляться на поиски иных ресурсов.
Эксперты
Алла Токарева, экс-репортер газеты «Ведомости»:
«На мой взгляд, чтобы иметь реальную картину происходящего, нельзя ограничиваться одним изданием. Ну, нет у нас ресурса, который бы давал всем 100-процентную правду. Пара деловых газет, иностранные СМИ, несколько хороших ежемесячных журналов – это даст больше пищи для ума.»
Екатерина Чернышева, журналист:
«Журналисты говорят то, что говорят. Чтобы люди видели объективную картину, им нужно читать всё имеющееся. По одной и той же ситуации смотреть 1 канал и Евроньюс, слушать Радио России и Эхо Москвы. Читать Коммерсант и Ведомости. Только так.»
Как видите, говорить правду журналистам мало в каких СМИ дозволяется, поэтому найти её в каких-либо конкретных российских изданиях сегодня крайне сложно, а практически — невозможно. Всё, что нам остается – включать собственные мозги, анализировать полярные источники, стараться объективно воспринимать освещаемые события в прессе. Ну и, конечно, не стоит забывать легендарную фразу Доктора Хауса, в которой есть доля истины, касающаяся и профессии журналистов — «Everybody lies». Все врут, друзья мои. Все врут.
Кризис в принте привел к закрытию многих печатных изданий, однако эксперты рынка уверены, что это не конец. Проекты поддержки бумажной прессы создаются на уровне государства, а издательства продолжают выпускать журналы и газеты за счет доходов от онлайна.
По итогам третьего квартала, бюджеты на рекламу в прессе сократились на 18%, подсчитали в Ассоциация коммуникационных агентств России (АКАР). Это связано с падением тиражей печатных изданий, сокращением количества точек продаж, ростом цен на бумагу.
Сокращение продаж также приводит к закрытию журналов и газет. Как отметил директор по нетелевизионным закупкам «MAGMA RUS» (входит в 
Mediaplus Group ) Владимир Шмаленюк, список закрытых печатных изданий в 2019 году пополнился журналами «Автомир», «Quattroruote», «Мой прекрасный сад», «Лиза. Мой ребенок», «Счастливые родители», Starhit, Men’s Health, с рынка полностью ушел издательский дом «Эдипресс-Конлига». «Тем не менее, спрос на качественный контент у аудитории сохраняется, и я уверен, что если издатели смогут решить свои застарелые проблемы, связанные с контролем за дистрибуцией в 2020 году, то сегмент прессы стабилизируется и даже покажет рост за счет цифровой составляющей своего бизнеса», — утверждает Шмаленюк.
Поддержка печатной индустрии
В октябре 2019 года президент Владимир Путин поручил правительству подготовить предложения по поддержке печатных СМИ, среди которых стабилизация цен на бумагу и увеличение доли разрешенного списания непроданных экземпляров. Также в декабре Союз предприятий печатной индустрии (ГИПП) и Ассоциация компаний розничной торговли (АКОРТ) подписали соглашение о сотрудничестве, направленное на стабильное обеспечение потребителей печатной периодикой.
Бумага выживает за счет диджитала
Как отмечает Сергей Веселов, вице-президент АКАР, значительная часть рекламных бюджетов крупных издательских домов зарабатывается не в подсегменте печатной продукции, а в диджитал, причем у некоторых эта цифра сейчас доходит до 70%.
С ним согласен генеральный директор издательского дома «Аргументы и факты» Руслан Новиков. По его словам, рынок окончательно понял и принял премущества объединённой рекламы принта и диджитала. На текущий момент более половины СМИ из топ-10 в цифровой категории «новости/сми» — это онлайн-ресурсы, принадлежащие брендам печатных газет и журналов. Также Новиков указал, что в уходящем году издательства увидели необходимость создания современных мультимедийных и конвергентных редакций в регионах, в том числе на базе принта и малого ТВ. «Мы видим и внимание региональных властей к местной прессе», — подчеркнул он.
Чего ожидать в 2020 году
Руслан Новиков выделил несколько трендов на 2020 год:
- Тиражи будут так же плавно и постепенно сокращаться.
- Слабые издательские продукты будут закрываться. Сильные — получат освобождающиеся доли на снижающемся принтовом рынке: аудитория не безгранична, она перераспределяется по принципу сообщающихся сосудов. Большинство сильных игроков-паблишеров уже уверенно работают и продолжат существовать в модели, где диджитал замещает падение принта и даже позволяет расти.
- Рост в диджитал для категории «новости» пока ещё зависит от увеличения количества материалов, но мы близки к той точке, когда качество контента выйдет на первый план и станет важнее количества — скорее всего не в 2020-м, а в 2021−2023 годах.
- Эксперименты во всех форматах и каналах для издателей продолжатся — TikTok, подкасты и так далее. Профессиональные редакции готовы выпускать контент на любом носителе в соответствии со спросом аудитории.
- Принт будет набирать силу как уникальный канал коммуникаций с наиболее активным в период выборов электоратом старшего возраста. Этот тренд распространится на рекламу продуктов и услуг для людей старшего возраста.