Справочник Бухгалтера

Тамара Ляленкова: В современном мире устойчивость демократии проверяется принципом равных возможностей для участия мужчин и женщин в политическом процессе. В этом отношении Россия, если посчитать процент женщин в парламентах мира, стоит на 80-м месте, тогда как Руанда — на первом, а Швеция — на втором. Более того, после прошлых выборов в России был сформирован абсолютно однополый правительственный кабинет, чего в стране не случалось почти 50 лет. Возможно, сказываются национальные особенности, а некоторые эксперты считают, что и психологически женщины легче доверяют мужчинам и в силу зависти, ревности не хотят голосовать за женщин. Иначе чем объяснить, что большая часть активных избирателей — это женщины, которые с завидным упорством в политике выбирают мужчин.

За разъяснениями я обратилась к президенту консорциума женских неправительственных объединений, члену Общественной палаты Елене Ершовой.

Елена Ершова: Избирательное право имеет две стороны, активное избирательное право, и женщины его используют активнее, чем мужчины. Они всегда более активно принимают участие в голосовании. Но есть вторая сторона — пассивная. И совершенно четко прослеживается нарушение пассивного избирательного права. Прежде чем вы можете стать депутатом парламента, вы должны стать кандидатом. Кандидатов в депутаты назначают только партии в своих партийных списках. У нас есть, между прочим, закон о политических партиях, и там есть статья 8-я, пункт 40-й, если я не ошибаюсь, который требует, чтобы женщины и мужчины были представлены на равных и в руководстве партий, и в списках кандидатов в депутаты. Есть статья. Она выполняется? Нет.

В июне мы пригласили на круглый стол «Женщины в избирательной кампании 2007 года» все 16 политических партий, которые в Центральной избирательной комиссии значатся как партии, претендующие на участие в выборах. Первый, кто у нас, конечно, откликнулся и в Общественную палату написал, это Жириновский: у него «полный порядок с женщинами». Очень интересно! У нас пришел — я даже не ожидала, что так «Единая Россия» ответственно к этому отнесется, — Морозов, вице-спикер. Но ведь он как поставил вопрос? Если будет в партии стоять вопрос — или увеличить членство женщин среди своих депутатов, или выиграть выборы… Но почему такое противопоставление? Почему нельзя выиграть выборы, увеличив членство женщин? От коммунистов Опарина пришла, и она все обращалась к той квоте, которая была в советские годы в Верховном Совете. Но ведь в Верховном Совете не решал никто ничего. А что касается, например, Миронова, они нам позвонили на следующий день и спросили, когда у нас это мероприятие. Активно участвовали правые, «Союз правых сил», а «Яблоко» так и не объявилось.

Это, между прочим, очень показательно для наших так называемых демократов: они себя считают демократами, но нельзя строить демократию для половины общества, разделяя общество по половому принципу. Нельзя, чтобы женщины в этой самой демократии занимали только функции обслуживающего персонала. Вот у нас есть шесть регионов, где вообще нет ни одной женщины в Законодательном собрании. Как они могут решать какие-то проблемы, связанные с детьми и прочими социальными проблемами, я не очень представляю. Я бы сказала, что у нас совершенно четкая лестница: чем больше работы и меньше денег, тем больше женщин в этих органах; по мере того, как растет финансовый поток, снижается процент участия женщин в этих органах власти. Чем больше денег, тем меньше женщин.

Тамара Ляленкова: И все-таки, как вы думаете, почему никому не приходит в голову разыграть женскую выборную партию?

Елена Ершова: А в ней нет нужды. Я в свое время, когда встречались лидеры общественных организаций с президентом, и он со всеми здоровался, я сказала ему такую фразу: «Поддержите нас». У нас тогда шел закон о равных правах и равных возможностях мужчин и женщин. «Владимир Владимирович, поддержите нас с этим законом, и женщины за вас с удовольствием проголосуют». И он мне ответил: «И так проголосуют». Это был 2001 год. И он прав. Ведь дело не в том, что женщины рвутся к власти. У женщин болит душа за ту ситуацию, которая сложилась в социальной сфере. Уникальный момент: наконец президент осознал первоочередность социальных задач. Естественно, его волю реализует Медведев и иже с ним. Но ведь в правительстве-то у нас впервые со времен Сталина ни одной женщины! Губернатор — одна Матвиенко. В семи федеральных округах ни одной женщины. У нас мужской закрытый клуб.

Тамара Ляленкова: Учитывая активность современных женщин, можно предположить, что это их собственный добровольный выбор — нежелание, как любят говорить мужчины, пачкаться в политической грязи. Почему женщины не хотят или не могут навести в этой сфере чистоту и порядок, я попросила поразмышлять уполномоченного по правам человека в Калужской области Юрия Зельникова.

Юрий Зельников: Я думаю, здесь достаточно много аспектов. Первый аспект — это чисто, наверное, природный. Все-таки женщины гораздо меньше интересуются политикой, чем мужчины. Они больше заняты бытом, обустройством семьи. Может быть, карьерой сейчас многие занимаются. Но всерьез вопросами политики из круга моих знакомых интересуются очень немногие, а представить себя на месте политика желают еще меньше. Когда-то Артур Шопенгауэр сказал, что если женщина занимается философией, значит, у нее не все в порядке в половой сфере. Возможно, и это женщин инстинктивно отстраняет от политики — чувство самосохранения. Поэтому уже традиционно женщины сами себя отсекают от активного участия в политике.

Второй аспект мужской — психология лидеров политических партий. Абсолютное большинство из них — это мужчины, и поэтому им гораздо комфортнее чувствовать себя со своими коллегами по полу, они более мобильны, более энергичны, менее, может быть, эмоциональны, держат удар. Я думаю, что психологически они не настроены против женщин, но полагают, что с мужчинами легче найдут общий язык. Если это действительно люди одного круга и одного уровня интеллектуального, то часто женщины здесь проигрывают именно в политическом чутье, понимании того, что нужно сделать, скажем так, с точки зрения пиара. Это очень важно в политике. Потому что важно не просто сделать, но важно сделать так, чтобы народ это увидел, народ это одобрил, вообще народ пошел за тобой. Ведь совершенно очевидно, что выигрывает не тот, кто говорит умные вещи, а тот, кто зажигает людей, кто зовет их за собой. И в этом смысле харизматиков-политиков среди мужчин, с моей точки зрения, гораздо больше. Это еще один аспект.

Что же касается пользы политической от женщин, не важно, мужчина ты или женщина, важно, чтобы ты был политически востребован. У меня такая точка зрения была, и когда заводили разговор о квотах, я всегда снисходительно относился, в том числе, и к западноевропейскому опыту в этой части. А потом, будучи депутатом нескольких созывов, я обратил внимание: женщин не так много в Калужской области, где-то 10 процентов парламентариев они составляют, но у них тоже свой особый взгляд. Конечно, как и среди мужчин, находятся молчуньи среди женщин, но некоторые в состоянии высказать совершенно неожиданные вещи с точки зрения социальной, с точки зрения женской, с точки зрения материнской, которая мужчине и в голову не придет. Когда, например, говорят о проблемах учителей, среди которых тоже большинство женщин, или проблеме детства, или проблеме социальных пособий — мужчина относится к этому более сдержанно, а женщины эмоциональны и скажут так, что становится стыдно и хочется проголосовать двумя руками.

Любой политик, особенно высокого ранга, который отвечает за большую территорию или за страну, тоже должен учитывать психологию женщин. Они как-то интуитивно чувствуют то, что мужчине никогда в голову не придет.

Тамара Ляленкова: Язык политики — это мужской язык, так сложилось. Может быть, дело в этом?

Юрий Зельников: Возможно. Хотя я не думаю, что здесь какое-то отличие есть. Просто нужно более профессионально заниматься. Если бы политики-мужчины поняли, что речь идет не просто о балансе: ну, сказано, что в списке партии было 30 процентов — ну, ладно, загоним на последние места, все равно не пройдут. Нет этого понимания, что обязательно должна быть женщина. Даже в региональных правительствах очень важно, чтобы были женщины, на федеральном уровне были бы женщины. Сейчас в правительстве женщин нет, перевелись министры. А раньше были. Если мы возьмем Фурцеву, Эллу Памфилову — это фигуры были харизматические, очень сильные, за ними люди шли, им доверяли. Если бы стала министром Старовойтова, когда-то ей предлагали пост министра обороны — это был полный шок для наших мужчин в начале 90-х, но такая проблема обсуждалась.

Тамара Ляленкова: Как вы думаете, почему эта тенденция сошла на нет, притом что общая активность женская возросла?

Юрий Зельников: Я думаю, все-таки недостаточная политическая и интеллектуальная культура у мужчин, в том числе у политиков. Они не понимают. Они настолько завязли в текущих моментах, что размышлять стратегически им просто некогда. Происходит традиционный откат, мы, мол, сами справимся, а вы занимайтесь другими, гуманитарными вопросами.

Тамара Ляленкова: Почему никому не приходит в голову разыграть женщину как политическую карту? То, что произошло в Финляндии, это сделали сами мужчины, придумали как политический ход. Время не пришло?

Юрий Зельников: Думаю, что да. Если у нас сейчас начнут двигать женщину, то это будет воспринято как вычурный ход, скорее всего, и вряд ли он принесет реальные плоды. А потом, даже осмотревшись на женский ряд наш, таких ярких лидеров, которые могли бы претендовать на самые высокие посты в нашей стране, пока что-то не просматривается. То есть в основном — второй-третий эшелон. Как только они начинают набирать политический вес, они как-то исчезают. Властью никто не хочет делиться, и просто так ее мужчины не отдадут. Видимо, должно пройти определенное количество лет, определенная привычка к демократическим принципам, процедурам должна выработаться, чтобы это пришло.

Тамара Ляленкова: Итак, по мнению президента Консорциума женских неправительственных объединений Елены Ершовой, обрести реальные политические возможностей женщинам мешает сам избирательный процесс и нежелание партий следовать уже имеющимся законам. К этим причинам уполномоченный по правам человека Юрий Зельников добавляет гендерную несознательность мужчин и психологические особенности, присущие каждому полу. Результат размышлений обоих: в будущем составе российского парламента женщин больше не станет.

Женщины на руководящем посту окружают нас с детства: заведующая детским садом, методистка, учительница, завуч, директор школы, врач, главный бухгалтер, руководительница отдела кадров… Мы приходим в госучреждения и наблюдаем, как женщина-судья или женщина-прокурор вершат судьбы. Создается впечатление, что страной правят женщины. Вероятно, именно это заблуждение породило миф о том, что в России много женщин-руководителей. Однако стоит разделять руководителей и топ-менеджеров — считать «руководством страны» чиновниц в управе так же некорректно, как и считать главного бухгалтера топ-менеджером.

Несмотря на то, что в нашей стране количество женщин на руководящих постах может показаться внушительным, по мнению аналитиков компании Grant Thornton, Россию нельзя считать страной с прогрессивными взглядами на гендерный вопрос. Однако результаты их исследования обнаруживают давно замеченную тенденцию: развивающиеся страны гораздо активнее развитых используют любые возможности для стимуляции экономики и тем самым уменьшают гендерный разрыв.

Другой исследовательский институт — Credit Suisse Research Institute — уже два года следит за гендерной составляющей топ-менеджмента и советов директоров крупнейших международных корпораций. По данным этого института, в России всего 8,1 % женщин в советах директоров. В отчете этого года специалисты института доказали, что компании с высокой долей участия женщин в управлении показывают более высокие доходность, рентабельность, уровень компенсаций и сильные позиции на рынке. Примечательно, что в компаниях с прибылью более 100 миллионов долларов женщины занимаются в основном коммуникациями.

8 марта отмечается Международный женский день, посвященный борьбе за их эмансипацию и равноправие полов. Сегодня ведущие страны мира стремятся вовлечь женщин во все сферы трудовой деятельности, в том числе и в большую политику. В 2017 г. «Евразия.Эксперт» уже делал обзор представленности женщин в политике стран ЕАЭС. Сегодня портал вновь обращается к этой теме, чтобы сравнить, как изменилась ситуация за прошедшие два с половиной года.

Согласно данным международной организации Inter-Parliamentary Union (IPU), координирующей действия парламентов мира, на январь 2020 г. общемировое количество женщин, занимающих места в парламентах, составило 24,9%. Это на 1,9% больше, чем в 2017 г. При этом женщины наиболее заняты в сферах, связанных с культурной деятельностью и социальной защитой.

Беларусь опять в лидерах

Как и в 2017 г., среди стран ЕАЭС Беларусь опять заняла первое место по количеству женщин в парламенте. После парламентских выборов в 2019 г. число женщин-депутатов в Палате представителей (нижней палате) увеличилось с 33 до 44, что составляет 40% от общего количества парламентариев. По сравнению с 2017 г., Беларусь поднялась на 7 позиций вверх в рейтинге IPU. В 2019 г. Беларусь занимала 29 место в списке соблюдения равных прав между мужчинами и женщинами, а сейчас республика находится на 22 месте, опережая Австрию, Францию и Великобританию.

Стоит отметить, что среди молодых (до 35 лет) депутатов Палаты представителей большинство – женщины (4 из 7).

Самым молодым депутатом не только нижней палаты, но и всего белорусского парламента также стала женщина – 22-летняя Мария Василевич.

Мария Василевич.

Среди белорусских женщин-политиков произошла небольшая рокировка. Лилия Ананич, занимавшая должность министра информации, стала депутатом Палаты представителей седьмого созыва. Теперь Ирина Костевич, министр социальной защиты, осталась единственной женщиной в Совете министров Беларуси. Верховный судья Светлана Любецкая также стала депутатом нижней палаты. Наталья Кочанова, занимавшая пост главы Администрации президента, сменила Михаила Мясниковича на должности главы Совета республики.

Наталья Кочанова.

Что у союзников по евразийской интеграции?

Армения не отстает от белорусской тенденции. Теперь она на 81 месте (в 2017 г. республика была на 110), опередив США.

Количество женщин в армянском парламенте увеличилось с 18% до 23,5%.

Пополнение произошло и на правительственном уровне: Заруи Батонян, с 2018 г. возглавляет Министерство труда и социальной защиты. Она активно работает над социализацией инвалидов и защищает права людей с ограниченными возможностями. Батонян является экспертом по правам инвалидов во многих международных организациях, а в 2014 г. основала собственную общественную организацию «Информация об инвалидности».

Заруи Батонян.

В других странах ЕАЭС наблюдается обратная динамика. Казахстан опустился на 9 позиций в рейтинге IPU и сейчас находится на 66 месте. В республике по-прежнему остается одна женщина-министр: министр культуры и спорта Акоты Раимкулова, назначенная в 2019 г. Композитор по образованию, она является лауреатом множества международных и республиканских творческих конкурсов, членом Союза композиторов республики и Международного сообщества современной музыки. Авторские произведения Раимкуловой исполняются как на правительственных концертах, так и за рубежом. Кроме того, она является автором 25 научных трудов.

Тамара Дуйсенова, занимавшая в 2017 г. пост министра труда и социальной защиты населения, назначена на должность руководителя «Центра развития трудовых ресурсов». Верхнюю палату парламента, Сенат, возглавляет Дарига Назарбаева, дочь первого президента Казахстана. Среди председателей Комитетов только одна женщина – Ольга Перепечина. Она возглавляет Комитет по финансам и бюджету.

Акоты Раимкулова.

Кыргызстан сейчас занимает 112 место в рейтинге IPU, сохраняя количество женщин в парламенте (19%). Возможно, это объясняется тем, что выборы в Жогорку Кенеш последний раз проходили в 2015 г. и другие страны, где выборы прошли недавно, смогли подняться выше. Тем не менее, сейчас в правительстве всего одна женщина-министр: Бактыгуль Жеенбаева, глава Министерства финансов. Она является заслуженным экономистом, а в 2018 г. занимала должность советника президента Кыргызстана.

Бактыгуль Жеенбаева.

На сегодняшний момент самую низкую позицию среди стран ЕАЭС в рейтинге IPU занимает Россия (133 место). По сравнению с 2017 г. она опустилась на три позиции вниз.

Поскольку выборы в российский парламент прошли в 2016 г., ситуация в нем не изменилась. Количество женщин составляет 16% (из 650 депутатов обеих палат 100 человек – женщины). При этом в новом правительстве, утвержденном в 2020 г., осталась всего одна женщина-министр – глава Министерства культуры Ольга Любимова.

Согласно данным Всемирного экономического форума, российские женщины в среднем более образованны, чем мужчины, и живут дольше, но редко занимают руководящие должности. Тем не менее, среди докторов наук почти столько же женщин, сколько мужчин (64% против 66%). Учитывая эти квалификации, российские женщины не только участвуют в рабочей силе на высоком уровне (68,9% занятых на рынке труда), но и работают на квалифицированных работах в большей степени, чем мужчины (62,3% профессиональных и технических работников составляют женщины).

Итоги

В целом на примере ЕАЭС можно увидеть, что гендерные различия в Восточной Европе и Центральной Азии распределены относительно равномерно. По сравнению с 2017 г., две страны (Беларусь и Армения) улучшили свои показатели. Сейчас число женщин, активно участвующих в белорусской политике, составляет 61 против 59 в 2017 г., а в Армении – 32 по сравнению с 20 в 2017 г. В целом по ЕАЭС количество женщин, участвующих в политике, увеличилось на 13 человек: с 245 в 2017 г. до 258 в 2020 г.

По данным Всемирного экономического форума, здравоохранение, социальная сфера и образование – это сферы, в которых в странах Евразийского экономического союза женщин больше, чем мужчин.

Доля женщин среди высших должностных лиц также характеризуется, как относительно высокая. В Беларуси и России суммарно не менее 40% руководящих должностей занимают женщины. При советской власти в Верховном Совете БССР за «слабым полом» была закреплена депутатская квота в 30%. С ее отменой в законодательном органе было менее 5% депутатов-женщин, однако в 2004 г. президент Беларуси Александр Лукашенко восстановил прежнюю квоту.

Тем не менее, политическое представительство женщин в большинстве стран региона все еще выражено слабо. Большинство женщин занимают должности, связанные с координацией культуры, образования, науки и социальной сферы.

Подготовила Елизавета Неупокоева

Одна из важнейших задач нашего времени

Женщины и девочки составляют половину населения планеты, что равнозначно половине потенциала человечества. Гендерное равенство, одно из важнейших прав человека, играет ключевую роль в деле обеспечения мира и согласия в обшестве и полноценной реализации человеческого потенциала на основе устойчивого развития. Доказано, что вовлечение женщин в жизнь общества обеспечивает рост продуктивности и экономический рост.

К сожалению, человечеству предстоит пройти долгий путь для достижения полного равенства мужчин и женщин с точки зрения их прав и возможностей. Правовой защиты от домашнего сексуального насилия лишены свыше миллиарда женщин по всему миру. Разрыв в оплате труда по признаку пола составляет 23 процента в мире в целом и доходит до 40 процентов в сельских районах, а важность неоплачиваемой работы, которую выполняют многие женщины, не получает признания. Доля женщин в национальных парламентах в среднем составляет менее четверти, а в советах директоров — и того меньше. Если не предпринимать согласованных действий, то в следующем десятилетии калечащим операциям на половых органах подвергнутся новые миллионы девочек.Крайне важно покончить с гендерным насилием во всех его проявлениях, обеспечить равный доступ женщин женщин и девочек, мужчин и мальчиков к образованию, здравоохранению, экономическим ресурсам и создать равные возможности для участия в политической жизни. Это также касается возможностей по трудоустройству в целом и занятию руководящих должностей.

«Достижение гендерного равенства и расширение прав и возможностей женщин и девочек являются незавершенной задачей нашего времени и величайшей проблемой в области прав человека в сегодняшнем мире», — заявил Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш.

Предстоит еще многое сделать для достижения равенства между мужчинами и женщинами, предупреждает структура «ООН-женщины».

ООН и женщины

Деятельность Организации в поддержку прав женщин началась с момента провозглашения ее Устава. Среди целей ООН, заявленных в статье 1 Устава, предлагается «осуществлять международное сотрудничество … в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии».

В первый год существования ООН Экономический и Социальный Совет учредил Комиссию по положению женщин, ставшую глобальным руководящим органом, занимающимся исключительно вопросами гендерного равенства и улучшения положения женщин. Одной из первых успешно выполненных задач Комиссии был надзор за соблюдением гендерно нейтральных формулировок в проекте Всеобщей декларации прав человека.

Женщины и права человека

Историческая Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей 10 декабря 1948 года, подтвердила, что «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах» и что «каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, изложенными в этой Декларации, без какого бы то ни было различия, как то в отношении расы, религии или иного положения».

Поскольку в 1970-е годы стало набирать силу международное феминистское движение, Генеральная Ассамблея ООН объявила 1975 год Международным годом женщин и организовала в Мехико первую Всемирную конференцию по положению женщин. По настоятельной рекомендации Конференции период 1976–1985 годов был объявлен Десятилетием женщины ООН и учрежден Фонд добровольных взносов для Десятилетия.

В 1979 году Генеральная Ассамблея приняла Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (КЛДОЖ), которую часто называют международным биллем о правах женщин. В 30 статьях Конвенции дается четкое определение понятия дискриминации в отношении женщин и предлагается повестка дня для действий на национальном уровне, призванных положить конец такой дискриминации. Конвенция рассматривает культуру и традиции в качестве влиятельных сил, формирующих гендерные роли и семейные отношения, а также является первым договором в области прав человека, подтвердающим репродуктивные права женщин.

Через пять лет после конференции в Мехико, состоялась вторая Всемирная конференция по положению женщин. Принятая по ее итогам Программа действий содержит призыв к принятию более решительных мер на национальном уровне для обеспечения прав женщин на владение и распоряжение имуществом, а также прав в отношении наследства, опеки над детьми и утраты гражданства.

Рождение глобального феминизма

В 1985 году в Найроби состоялась Всемирная конференция для обзора и оценки достижений Десятилетия женщин Организации Объединенных Наций: равенство, развитие и мир. Она была созвана в то время, когда движение за гендерное равенство, обрело, наконец, поистине глобальные масштабы. Кроме того, 15 000 представителей неправительственных организаций (НПО) приняли участие в проводимом параллельно Форуме НПО.

Это событие было охарактеризовано как «рождение глобального феминизма». Сознавая, что цели Конференции в Мехико не были достигнуты в полной мере, представители 157 стран-участниц приняли Найробийские перспективные стратегии в области улучшения положения женщин на период до 2000 года. Этот документ вывел гендерный аспект на новый уровень, провозгласив, что он должен приниматься во внимание при рассмотрении всех вопросов.

Гендерное неравенство сохраняется в экономической и политической сферах. Несмотря на определенный прогресс, достигнутый за последние десятилетия, в среднем женщины на мировом рынке труда по-прежнему зарабатывают на 24 процента меньше, чем мужчины. По состоянию на август 2018 года женщины составляли лишь 24 процента от общего числа парламентариев. В1995 году этот показатель составлял 11,3 процента, что свидетельствует о неудовлетворительных темпах положительной динамики в данном вопросе.

Пекинская конференция по положению женщин

Четвертая Всемирная конференция по положению женщин, прошедшая в 1995 году в Пекине, стала еще одним шагом вперед с момента проведения конференции в Найроби. Принятая ею Пекинская декларация и Платформа действий подтверждает приверженность конкретным действиям по обеспечению соблюдения прав женщин.

Комиссия по положению женщин

Комиссия по положению женщин является главным межправительственным органом глобального уровня, занимающимся исключительно продвижением гендерного равенства и расширением прав и возможностей женщин. Комиссия по положению женщин играет важную роль в деле поощрения прав женщин, фиксировании положения женщин во всех странах мира, и формировании глобальных стандартов по вопросам гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин.

Женская организация

2 июля 2010 года делегаты Генеральной Ассамблеи ООН единогласно проголосовали за создание единой структуры Организации Объединенных Наций, отвечающей за ускорение прогресса в деле достижения целей Организации, касающихся гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин.

Новая структура ООН по вопросам гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин под названием «ООН-женщины», объединила четыре подразделения всемирной организации: Фонд Организации Объединенных Наций для развития в интересах женщин (ЮНИФЕМ), Отдел по улучшению положения женщин (ОУПЖ), Канцелярию Специального советника по гендерным вопросам и улучшению положения женщин и Международный научно-исследовательский и учебный институт ООН по улучшению положения женщин (МУНИУЖ).

Женщины и Цели в области устойчивого развития

Гендерное равенство

В настоящее время все усилия ООН направлены на достижение принятых недавно целей в области устойчивого развития (ЦУР). В каждой из 17-ти ЦУР женщинам отводится исключительно важная роль, причем многие задачи непосредственно направлены на признание равенства женщин и способствуют расширению их прав и возможностей как в качестве цели, так и в качестве ее достижения. Так цель № 5 непосредственно состоит в «обеспечении гендерного равенства и расширения прав и возможностей всех женщин и девочек».

Для обеспечения соблюдения прав женщин во всем мире многим государствам предстоит внести соответствующие изменения в национальные законодательства. По состоянию на 2014 год равенство между мужчинами и женщинами конституционно гарантировали 143 страны. Хотя это результат является рекордным, 52 государства пока так и не сделали этот шаг.

Гендерное неравенство сохраняется как в экономической, так и в политической сферах. Несмотря на то, что на протяжении многих десятилетий был достигнут определенный прогресс, на рынке труда во всем мире женщины по-прежнему зарабатывают, в среднем, на 24 процента меньше мужчин. По состоянию на август 2015 года присутствие женщин в национальных парламентах составляет лишь 22 процента. Эта цифра незначительно увеличилась с 1995 года, когда женщины составляли 11,3 процента от всех парламентариев.

Ликвидация насилия в отношении женщин

Система ООН по-прежнему уделяет особое внимание вопросу о насилии в отношении женщин. В принятой в 1993 году Генеральной Ассамблеей Декларации об искоренении насилия в отношении женщин содержится определение насилия в отношении женщин и четкое изложение прав, позволяющих обеспечить искоренение насилия в отношении женщин во всех его формах. Декларация отразила решимость государств к выполнению своих обязательств и приверженность международного сообщества в целом усилиям по искоренению насилия в отношении женщин.

В рамках реализуемой совместно с Европейским союзом инициативы «Луч света» выделяются ресурсы на ликвидацию насилия в отношении женщин и девочек, что является необходимым условием для равенства и расширения прав и возможностей.

Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин отмечается 25 ноября.

Женский день

Международный женский день отмечается 8 марта. В этот день отмечаются достижения женщин вне зависимости от национальных границ или этнических, языковых, культурных, экономических и политических различий. Идея проведения Международного женского дня впервые возникла в начале ХХ века, когда промышленно развитый мир переживал период экспансии и потрясений, демографического бума и появления радикальных идеологий.

Помимо Международного женского дня официальными днями ООН, касающмися женщин, являются следующие: Международный день нетерпимого отношения к калечащим операциям на женских половых органах (6 февраля), Международный день женщин и девочек в науке (11 февраля), Международный день борьбы с сексуальным насилием в условиях конфликта (19 июня), Международный день вдов (23 июня), Международный день девочек (11 октября), Международный день сельских женщин (15 октября).

Учет гендерной специфики в устной и письменной речи

Учет гендерной специфики в речи означает отказ от гендерных стереотипов и дискриминационных подходов в отношении лиц определенного пола, гендера или гендерной идентичности на письме и в устных выступлениях. Поскольку язык играет одну из ключевых ролей в формировании культурных и социальных установок, учет гендерной специфики в речи является действенным способом укрепления гендерного равенства и борьбы с гендерными предубеждениями.

В Руководстве по учету гендерной специфики в речи содержится ряд рекомендаций, призванных помочь сотрудникам Организации Объединенных Наций учитывать гендерную специфику в разных условиях: как в устной, так и в и письменной речи, как в официальной, так и в неофициальной обстановке, как внутри Организации, так и при взаимодействии с широким кругом слушателей и читателей. В разделе «Методические материалы» содержатся упражнения по применению Руководства на практике, информация о соответствующих учебных занятиях и справочные материалы по теме.

Граница между политикой и бизнесом проходит лишь в умах «либеральных романтиков»

© «Слияния и поглощения», №5-6, «Партия под ключ», июль-август 2003, Фото: GettyOne

Кирилл Якимец

Среди предпринимателей популярно мнение, согласно которому политика не должна иметь отношения к экономике: государство якобы призвано лишь защищать собственность и обеспечивать выполнение контрактов. Мнение это опирается на очевидные, казалось бы, факты: государственное регулирование не поспевает за динамикой рынка — и иногда оказывается экономически неэффективным; предпринимателям приходится защищаться от государства и, в свою очередь, оказывать влияние на политику — поощряя коррупцию…
Проблема и парадокс, однако, в том, что именно в современных условиях, когда основными ценностями являются ценности рыночные (та самая собственность и те самые контракты), государство в принципе не может отказаться от влияния на экономику. В иные времена, когда жизненные ориентиры правящего слоя не совпадали с жизненными ориентирами купечества, раздельное существование политики и экономики было по крайней мере теоретически возможно. Но сейчас политика является видом бизнеса. Граница между политикой и бизнесом проходит лишь в умах «либеральных романтиков»… И в умах законодателей, все еще готовых считать лоббирование и любые связанные с ним действия — действиями преступными.
Я, впрочем, не собираюсь сейчас обсуждать правильность существующего законодательства и вменяемость законодателей. Просто следует учесть, что политический бизнес, в частности — покупка и продажа политических партий, законами РФ не поощряется, поэтому примеры тех или иных операций, характерных для российского (и не только российского) политического бизнеса, я буду вынужден приводить весьма скупо — либо не приводить вовсе.
Сегодня политик, будь то политик публичный или непубличный (чиновник), работает не из абстрактной любви к власти и не ради того, чтобы оставить «след в истории». Безусловно, политик стремится к повышению своего статуса, но статус здесь выступает как источник денег. Впрочем, деньги тоже нужны не сами по себе, а как средство повышения статуса, который, в свою очередь, снова конвертируется в деньги и т.д.
Это не плохо и не хорошо — это просто реальность. Политический бизнес, таким образом, неизбежен. Его не следует оценивать с этической точки зрения, его следует изучить — и понять, как современный предприниматель может ввести политику в сферу своей активности, какие его здесь поджидают возможности и «подводные камни».

Партрынок

Цели политического бизнеса можно грубо разделить на две категории: лоббирование и PR.
Любая взятка, по сути, является лоббированием: предприниматель оплачивает выгодное для себя решение чиновника. Чиновник таким образом продает свое право на принятие решений — но не следует забывать, что право это дается (и ограничивается) законом. Поэтому между исполнительной властью и бизнесом ведется борьба за власть законодательную. Речь идет, разумеется, о крупном бизнесе, представители которого могут (и вынуждены) покупать отдельных депутатов и целые партии: в ряде случаев элементарные расчеты показывают, что покупка партии и проведение через Думу того или иного закона обходится дешевле, чем покупка отдельных решений исполнительной власти.
Что значит «купить партию»?
Прежде всего, необходимо оплатить регулярные расходы партии на финансирование партаппарата и региональных организаций. Аппарат мелкой партии (типа СДПР) «сжирает» в среднем $100 000 в месяц, ежемесячный расход на регионалки у мелких партий, существующих в основном «с фасада», невелик: где-то 30% от затрат на аппарат, т.е. приблизительно — $30 000. К этому следует добавить расходы на партийную печать, на организацию партийных мероприятий — разовых и регулярных (съездов, «научно-практических» конференций и т.п.). В результате набегает ежемесячный расход в $230 тыс. — $250 тыс. Но это — минимум. Если партия является проходной (гарантированно преодолевающей пятипроцентный барьер), то затраты на аппарат оказываются в три-пять раз выше, затраты на региональные организации близки к затратам на аппарат, а партийные мероприятия проводятся чаще и с большей помпой, поэтому и они в результате стоят раза в два дороже. Наконец, крупная партия типа «Единой России» или КПРФ обходится дороже в десять-двадцать раз, чем партия мелкая. Впрочем, инвесторы не всегда следуют указанной иерархии: согласно некоторым экспертным оценкам, Ходорковский вложил в КПРФ $20 млн., а в «Яблоко» — $30 млн.
Во время выборов, подготовка к которым начинается где-то за год до них самих, к регулярным затратам плюсуется стоимость избирательной кампании. Чаще инвесторы финансируют избирательную кампанию методом связанного кредита — т.е. вкладывают деньги в конкретные PR-агентства и обязуют «взятых на буксир» партийцев пользоваться услугами именно этих агентств. Однако проще и дешевле вкладывать в саму партию, поставив внутри нее своих людей — для контроля за расходованием средств. Цена избирательной кампании в том случае, когда целью является преодоление партией пятипроцентного барьера, может колебаться от $2 млн. до $25 млн. Все зависит от величины и предварительной «раскрученности» партии, но главное — от степени сопротивления со стороны исполнительной власти. Либо наоборот — от позитивных договоренностей с исполнительной властью.

Сегодня позиции исполнительной власти в России достаточно прочны, поэтому добыча админресурса при продвижении партии в Думу стала чуть ли не важнее, чем работа с избирателями. Нет смысла вкладывать большие средства в PR: легче просто «перекрыть кислород» конкурентам при помощи ЦИКовских манипуляций (ведь к любой партии и к любому отдельному кандидату можно придраться по мелочам — и «снять с .дистанции»). Также совершенно необязательно платить телевизионщикам, когда можно попасть в эфир на центральных каналах по звонку «сверху».
Это касается, разумеется, не только партий и думских выборов. Вся избирательная кампания Штырова, сперва хозяина якутских алмазов, а теперь — хозяина Якутии как таковой, строилась на борьбе за админресурс. Штырову то запрещали участвовать в выборах, то вновь разрешали — в зависимости оттого, как шли переговоры между руководством АЛРОСА и федеральной властью. Наконец все необходимые договоренности были достигнуты — и Штыров в последний момент получил право бороться за якутское президентство, решив, таким образом, основную задачу. Задачи же, связанные непосредственно с избирательной кампанией, с предвыборной агитацией, для него, похоже, не представляли особой сложности.
Возвращаясь к партиям, следует отметить, что в ряде случаев преодоления пятипроцентного барьера недостаточно: необходимо «раскрутить» партию, поднять ее рейтинг до уровня думского большинства. Тогда задачи, связанные с PR, оказываются основными, а решение их — весьма дорогим. По мнению наблюдателей (точных данных тут, разумеется, нет и быть не может), в раскрутку «Единой России» было вложено $200 млн. Такого уровня затраты, однако, себя никогда не оправдывают: чем больше денег вкладывается, тем большая их часть банально разворовывается. Это, видимо, естественный закон политического рынка.
Часто корпорации предпочитают проводить в Думу не партию, а отдельных людей — но на ключевые места. В «дорогих» партиях типа КПРФ и ЕР место в списке (для кандидата, который предварительно не «раскручен») стоит от $1 млн. до $3 млн. — поскольку здесь есть высокая вероятность прохождения в те или иные комитеты и подкомитеты. Место поплоше («яблочное», к примеру) — от $500 тыс. А вот местом вице-спикера до сих пор еще не торговали за деньги, поскольку туда попадают из партийных лидеров, т.е. из «первой тройки». За место в «первой тройке», безусловно, ведется торг, однако не столько финансовый, сколько статусный. К примеру, Степашин на прошлых выборах не платил Явлинскому за вхождение вторым номером (после самого Явлинского): достаточно было того, что Степашин до участия в выборах был премьером, т.е. «плата» осуществлялась наработанными связями и «харизмой» (публичной влиятельностью). Сейчас интересно наблюдать за «приключениями» Глазьева, которого хотят видеть вторым в списке и коммунисты, и Народная партия. Весь вопрос «торга» для Глазьева в том, что он извлечет из своего «второго места» у коммунистов и у «народников». Капиталом здесь являются не деньги, но статус и голоса, которые привлечет к партии фигура Глазьева: по мнению экспертов, он может перетащить за собой до 40% коммунистического электората.
Итак, место вице-спикера за деньги не продается — поскольку не продается за деньги место в «первой тройке». Теоретически, впрочем, здесь нет ничего невозможного: в связи с последней «финансово-политической» активностью Ходорковского по «околополитическим кругам» ходят разговоры, что в принципе Ходорковский мог бы купить себе место в «первой тройке» у коммунистов или у «Яблока» — и обошлось бы ему это в сумму значительно большую. Стоит ли этот «товар» таких денег — другой вопрос.
Можно, конечно, покупать и «секонд-хенд», оплачивая услуги уже действующих депутатов и фракций. Однако в отличие от представителей исполнительной власти депутаты, как правило, уже закреплены за конкретным «хозяином» и далеко не всегда готовы «работать на сторону».
Наконец, к нынешним выборам разработана самая дешевая стратегия. Стратегия эта, правда, не является самостоятельной, а лишь дополняет дорогую стратегию покупки целой партии. Речь идет о слиянии партий (а фактически — о враждебном поглощении). Корпорация, контролирующая партию (назовем эту партию «партия-агрессор»), при необходимости может присоединить к своей партии другую партию (назовем ее «партия-жертва»), не покупая целиком. Достаточно оторвать от «партии-жертвы» ее московскую организацию. Устраивается «научно-практическая конференция» в Москве, где объявляется о намерении создать партийный блок (вариант — создать из двух партий одну новую). Затем отслеживается реакция всех заинтересованных сторон, в том числе — региональных организаций «партии-жертвы». С учетом этих реакций проводится объединительный съезд нового блока (или новой партии). Выглядит новый блок как результат полноценного слияния, негодование регионалов представляется в прессе как «непоследовательное поведение некоторых партийных функционеров». Новый блок, разумеется, использует региональную сеть «партии-агрессора». В случае удачи на сторону блока переходят не только московские избиратели «партии-жертвы», но и значительная часть региональных избирателей. При умелом проведении сделки обойтись вся эта операция может в «копейки» — всего в несколько сотен тысяч долларов. Так по крайней мере уверяют разработчики метода, предлагаемого для работы с малыми партиями. Практика покажет, будет ли данный метод применен и действительно ли цены столь низки. Пока подобное слияние, явившееся на самом деле враждебным поглощением, произошло на уровне крупных партий — при объединении «Единства» и ОВР. Здесь процесс был упрощен тем, что «под крыло» «Единства» пошел сам Лужков, увлекая за собой центральный аппарат ОВР. Недовольство региональных организаций ОВР было погашено деньгами — причем, как говорят, деньгами самого Лужкова. Ему эта «сдача» была нужна, чтобы обезопасить свои интересы в Москве от «наездов» со стороны центральной власти. Беды тут нет, по крайней мере для москвичей: московские интересы Лужкова по ряду параметров совпадают с интересами Москвы в целом, — в то время как федеральные властные амбиции мэра, наоборот, шли вразрез с этими интересами. Известно, что четыре года назад «спонсоры» Лужкова, например, наотрез отказывались вкладывать деньги в его президентскую кампанию — из чего, видимо, он и сделал верные оргвыводы. Что же до регионалок ОВР, то они явились жертвой: всюду бывших ОВРовцев (а ныне — функционеров «Единой России») вытесняют бывшие «единцы».
Если приглядеться, алгоритмы политических слияний часто похожи на алгоритмы аналогичных отношений между корпорациями. В этом нет парадокса или случайного совпадения: и партии, и корпорации,и исполнительные «вертикали» — суть иерархические формальные сообщества (Макс Вебер называл их — всем скопом — «учреждениями»), отношения внутри этих сообществ, как и отношения между ними, подчиняются сходным закономерностям. Поэтому человек, который разбирается во внутрикорпоративных и межкорпоративных взаимодействиях, может найти себе место и в политике — не пытаясь «в лоб» пробить «номенклатурный барьер» большими деньгами, но встраиваясь в систему, которая ему на самом деле уже знакома.

Зачем бизнесмен занимается публичной политикой

Об этом уже частично сказано в самом начале. Реальной целью бизнесмена является то или иное решение исполнительной власти, однако для такого решения порой необходимо «расчистить дорогу» в законодательной сфере. А законодательная власть, собственно, и является публичной.
Следует, однако, учесть российскую специфику. В советские времена законодательная и исполнительная власть была у нас чаще представлена одними и теми же лицами. Сейчас это не так, однако сохранилось традиционное стремление исполнительной власти контролировать власть законодательную, что проявляется в создании всякого рода «партий власти», подконтрольных власти исполнительной («Единая Россия» — «проект» заместителя главы Администрации президента В.Суркова, НПРФ «курируется» другим замглавы — В.Ивановым), а также в том, что основным лоббистом в сфере российского законодательства выступает исполнительная власть. Так, общеизвестный закон о пошлинах на подержанные иномарки — при всей его выгодности для российских производителей легковых автомобилей — был пролоббирован в первую очередь самим Касьяновым. Возможно, Касьянов и получил какой-то «откат» (недаром в экспертной среде премьер носит шутливое прозвище «Миша Два Процента»), однако источники, близкие к Касьянову, утверждают: премьер искренне считает этот закон необходимым с точки зрения интересов России и с точки зрения интересов российской центральной власти.
Таким образом, при эффективном лоббизме основным объектом приложения сил выступает не столько Дума, сколько исполнительная власть. Тем не менее бизнесмены упорно вкладывают деньги в партии и в отдельных депутатов. Во-первых, это связано с тем, что дела в политике, как известно, делаются на основе личных договоренностей и личных связей. Связи в исполнительных органах приобретаются, в частности, и через Думу. А вот уже в Думу можно «въехать» на деньгах. Иногда бизнесмены, уже обладающие необходимыми связями сверх меры, продолжают держаться за «своих» депутатов, сберегая, так сказать, «основной политический капитал». Только подобной «бережливостью» и можно объяснить спонсирование Чубайсом «Союза правых сил».
Во-вторых, существуют и непрямые пути взаимодействия политики и бизнеса, когда политическая трибуна используется с целью «пропиарить» ту или иную коммерческую инициативу либо того или иного бизнесмена. Важно, что таргет-группой подобного PR являются не избиратели, а деловое сообщество. Классический отечественный пример — президентская кампания Брынцалова. Основной «месидж» брынцаловской агитации можно выразить так: «Я — преуспевающий коммерсант, у меня все в порядке, я не намерен скрывать свое богатство». Едва ли подобная агитация могла расположить в пользу Брынцалова избирателей, но ему и не нужно было становиться президентом. Ему нужно было стать всего лишь кандидатом в президенты и продемонстрировать деловому сообществу (а вовсе не избирателю) свою «крутизну» — в позитивном смысле этого слова.
Тактика оказалась продуктивной: Брынцалова стали воспринимать в мире всерьез. Статус кандидата в президенты (и не важно, что всего лишь бывшего кандидата) во многих странах мира открывает перед человеком заветные двери… В результате это помогло Брынцалову стать российским «инсулиновым королем» — к чему он и стремился.
Возможно сочетание указанных двух мотивов, т.е. как «пиара» внутри делового сообщества, так и лоббизма. У нас это сочетание демонстрировал Гусинский, спонсировавший «Яблоко». Дело в том, что Ельцин легко поддавался на пропаганду, осуществлявшуюся в форме «демократической критики». Гусинский вел эту критику как через свой канал НТВ, так и через думскую трибуну, используя «яблочных» депутатов. В результате Гусинский имел рычаг влияния на президента, свободно заходил в Кремль — и пользовался этой свободой не только по прямому назначению, но и с целью поднять свой авторитет в деловом сообществе. Как известно. Путин на «демократическую критику» отреагировал иначе, чем Ельцин.
Перечисленные виды мотивации относятся к рациональной сфере. Но существует также иррациональная мотивация — от простого тщеславия (прикупил «Мерседес», прикупил банк, теперь надо и партию прикупить) до восприятия политической власти как самоценности. Именно иррациональность мотивации скорее всего сгубила Березовского. Он наивно полагал себя самостоятельной политической силой. Конечно, Березовский часто сознательно себя демонизирует — с целью поднять свой деловой статус, однако его утверждение, что якобы именно он «сотворил» Путина, звучит вполне искренне. Основная ошибка Березовского состоит в идее, будто сегодня возможно существование самостоятельных политических сил. На самом деле политические силы еще в большей степени зависят друг от друга, чем современные корпорации. Предполагаемое участие Березовского в «проекте Путин», равно как и в «проекте «Единая Россия», не делает его ни главным «серым кардиналом», ни даже самостоятельным игроком. Это было, в частности, продемонстрировано партией Березовского «Либеральная Россия», которая благополучно «кинула» своего спонсора и осталась в «системе» (пусть и на мелких ролях), в то время как сам спонсор из «системы», похоже, вылетел навсегда.
Наконец, мелкую партию иногда создают с целью элементарного жульничества: некий бизнесмен убеждает коллег, что его партия пройдет в Думу (и сможет оказывать лоббистские услуги). Под это обещание с коллег собираются деньги на партию. При этом все понимают: гарантий победы нет. Отсутствие гарантий и позволяет хозяину партии без особого риска развести руками после проигранной кампании: мол, сейчас не вышло — потом получится… Из собранных денег на партийную работу, разумеется, идет едва ли треть. Такие партии иногда даже становятся известными: объединение «Май», Партия самоуправления трудящихся, партия М.Шаккума, Партия пенсионеров. Не брезговал этим способом зарабатывать деньги и Брынцалов.
Ну и, разумеется, раньше, на «криминальном» этапе развития российского бизнеса, многие бизнесмены шли в политику ради депутатской неприкосновенности. Сегодня это уже почти не актуально.

Парламентская республика: политика и бизнес в одном флаконе

Последний вид мотивации следует рассмотреть отдельно. Речь идет, образно выражаясь, о поглощении политики бизнесом либо как минимум о слиянии корпоративных и политических образований. Пример удачного «слияния» (или даже без кавычек — слияния) такого рода продемонстрировал уже упоминавшийся Штыров. Куда более масштабный проект готовит Михаил Ходорковский, чья деятельность вызывает сегодня много пересудов.
Когда Ходорковский в своих интервью говорит, что заботится «о будущем», ему можно верить. Во-первых, речь идет о будущем политическом устройстве России, во-вторых — о будущем самого Ходорковского. Для него, как, наверное, для любого руководителя крупной корпорации, важны не деньги в чистом виде, но, скорее, статус хозяина, причем хозяина легитимного. В отличие от Березовского Ходорковский — человек более «теневой», поэтому стремится быть хозяином лишь в своей сфере, однако это требует от него существенной «укорененности» в политике.
Рассуждая о фактическом слиянии ЮКОСа и «Сибнефти», некоторые аналитики отмечают, что Ходорковский серьезно переплатил Абрамовичу: за 20% акций акционеры ЮКОСа выложили $3 млрд. вместо полагающихся двух. В целом же от создания объединенной компании Абрамович выиграл $2,5 млрд. Едва ли Ходорковский ошибся. Если приведенные цифры соответствуют действительности, можно предположить, что Ходорковский на эту сумму нечто купил.
Скорее всего следует говорить о покупке членства в своеобразном клубе основных российских лоббистов, причем членства вовсе не рядового. Согласно гуляющему в экспертной среде мнению, аналитики ЮКОСа разработали стратегию перехода России к парламентской республике. Сегодня идея формирования правительства на основе парламентского большинства обсуждается достаточно широко и часто. Если идею эту действительно «вбросил» Ходорковский, значит, он скорее всего и планирует возглавить такое правительство. «Олигархи» куплены им за $2,5 млрд., партии, как показано выше, стоят намного дешевле. Предполагается, что Ходорковский инвестировал не только в «Яблоко» и КПРФ, но также в СПС. Говорят, что он вел переговоры и с «Единой Россией», но неудачно.
Кстати, нынешние неприятности ЮКОСа СМИ расценивают как борьбу исполнительной власти с «конкурентом», однако здесь возможно иное предположение, объясняющее, почему Ходорковский достаточно спокойно относится к происходящему. Известно, что все началось с заявлений Богданчикова. Мотивы Богданчикова очевидны (конкуренция в бизнесе), но кто передал ему необходимые сведения — и зачем? Скорее всего изначальным источником сведений выступил другой конкурент Ходорковского — Березовский. Конкурент не в бизнесе, но в политике, причем конкурент уже заранее проигравший.
Зачем Ходорковскому становиться премьером? Разумеется, вовсе не для того, чтобы брать взятки, смехотворные по сравнению с теми суммами, которые он получает и тратит. Лоббирование же отдельных интересов своего бизнеса также не стоит того, чтобы покупать «всю лавочку», — если «лавочка» останется в ее нынешнем виде.
Другое дело — парламентское правление. С его установлением понятие «лоббизм» теряет смысл, поскольку Дума из инструмента «проталкивания» интересов бизнеса превратится в инструмент согласования этих интересов, а бизнес из просителя — в правителя. В этой ситуации премьер оказывается основной фигурой не только российской политики, но и российской экономики. Едва ли, конечно, следует ожидать, что «империя Ходорковского» поглотит все прочие бизнес-структуры России. Ходорковский просто станет «первым среди равных» — что тоже неплохо.
Насколько необходима России «бизнесократия» в форме парламентской республики — и насколько необходим барьер на пути «бизнесократии», воздвигаемый независимой исполнительной властью, вопрос открытый. Ни политики, ни предприниматели «по существу» этот вопрос решать не собираются: каждый просто преследует свои интересы — как и полагается в нормальном бизнесе.