Убийство по мотиву мести

11.04.2020
Комментариев нет

Информация об изменениях:

Федеральным законом от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ в часть 2 статьи 105 внесены изменения, вступающие в силу с 1 января 2010 г.

См. текст части в предыдущей редакции

2. Убийство:

а) двух или более лиц;

б) лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга;

в) малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека;

г) женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;

д) совершенное с особой жестокостью;

е) совершенное общеопасным способом;

е.1) по мотиву кровной мести;

ж) совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

з) из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом;

и) из хулиганских побуждений;

к) с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера;

л) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы;

м) в целях использования органов или тканей потерпевшего, —

н) утратил силу

См. текст пункта «н» части 2 статьи 105

наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью.

Федеральный закон от 06.04.2011 N 64-ФЗ (ред. от 01.10.2019) «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы»

3) совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, предусмотренного пунктом «л» части второй статьи 105, пунктом «е» части второй статьи 111, пунктом «з» части второй статьи 117, частью четвертой статьи 150 (в случае совершения преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы), статьями 205 — 205.5, 206, 208, 211, 220, 221, 277 — 279, 282 — 282.3, 295, 317, 357, 360 и 361 Уголовного кодекса Российской Федерации;

«Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации» от 08.01.1997 N 1-ФЗ (ред. от 31.07.2020)

1. В отношении совершеннолетнего лица, освобождаемого из мест лишения свободы, если это лицо отбывало наказание за совершение преступления при опасном или особо опасном рецидиве преступлений, либо за совершение преступления против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетнего, либо за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, предусмотренного пунктом «л» части второй статьи 105, пунктом «е» части второй статьи 111, пунктом «з» части второй статьи 117, частью четвертой статьи 150 (в случае совершения преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы), статьями 205 — 205.5, 206, 208, 211, 220, 221, 277 — 279, 282 — 282.3, 295, 317, 357, 360 и 361 Уголовного кодекса Российской Федерации, либо за совершение в период нахождения под административным надзором преступления, за которое это лицо осуждено к лишению свободы и направлено к месту отбывания наказания, судом устанавливается административный надзор в соответствии с федеральным законом.

Федеральный закон от 28.05.2017 N 102-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы»

«1. В отношении совершеннолетнего лица, освобождаемого из мест лишения свободы, если это лицо отбывало наказание за совершение преступления при опасном или особо опасном рецидиве преступлений, либо за совершение преступления против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетнего, либо за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, предусмотренного пунктом «л» части второй статьи 105, пунктом «е» части второй статьи 111, пунктом «з» части второй статьи 117, частью четвертой статьи 150 (в случае совершения преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы), статьями 205 — 205.5, 206, 208, 211, 220, 221, 277 — 279, 282 — 282.3, 295, 317, 357, 360 и 361 Уголовного кодекса Российской Федерации, либо за совершение в период нахождения под административным надзором преступления, за которое это лицо осуждено к лишению свободы и направлено к месту отбывания наказания, судом устанавливается административный надзор в соответствии с федеральным законом.».

Постановление Конституционного Суда РФ от 16.03.2017 N 7-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 части второй статьи 30 и пункта 1 части третьей статьи 31 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, части второй статьи 57 и части второй статьи 59 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.Д. Лабусова»

1.1. Заявитель по настоящему делу гражданин В.Д. Лабусов при ознакомлении по окончании предварительного расследования с материалами уголовного дела по обвинению его в совершении преступления, предусмотренного пунктами «а», «в» части второй статьи 105 УК Российской Федерации (убийство при отягчающих обстоятельствах), ходатайствовал о рассмотрении дела в областном суде с участием присяжных заседателей. Уголовное дело было направлено прокурором в Ростовский областной суд для рассмотрения по существу, однако постановлением судьи этого суда от 2 декабря 2015 года передано по подсудности в Ворошиловский районный суд города Ростова-на-Дону.

Указание Генпрокуратуры России N 797/11, МВД России N 2 от 13.12.2016 «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности»

п. «л» ч. 2 ст. 105 (дата >= 12.08.2007), п. «б» ч. 2 ст. 116 (дата < 15.07.2016).

2. Преступления, относящиеся к перечню при наличии в статистической карточке отметки о совершении преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы:

Постановление Конституционного Суда РФ от 25.02.2016 N 6-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 части третьей статьи 31 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки А.С. Лымарь»

1.1. Конституционность пункта 1 части третьей статьи 31 УПК Российской Федерации оспаривает гражданка А.С. Лымарь, обвиняемая в совершении преступления, предусмотренного пунктом «в» части второй статьи 105 УК Российской Федерации (убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека).

Указание Генпрокуратуры России N 65/11, МВД России N 1 от 01.02.2016 «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности»

п. «л» ч. 2 ст. 105 (дата >= 12.08.2007).

2. Преступления, относящиеся к перечню при наличии в статистической карточке отметки о совершении преступления по мотивам ненависти либо вражды идеологической, политической, расовой, национальной, религиозной, в отношении какой-либо социальной группы:

Указание Генпрокуратуры России N 744/11, МВД России N 3 от 31.12.2014 «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности»

п. «л» ч. 2 ст. 105 (дата >= 12.08.2007).

2. Преступления, относящиеся к перечню при наличии в статистической карточке отметки о совершении преступления по мотивам ненависти либо вражды идеологической, политической, расовой, национальной, религиозной, в отношении какой-либо социальной группы:

Определение Конституционного Суда РФ от 21.03.2013 N 475-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Люленова Олега Николаевича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 10, частью первой статьи 17 и частью третьей статьи 69 Уголовного кодекса Российской Федерации»

В связи с изданием Федерального закона от 8 декабря 2003 года N 162-ФЗ, исключившего из Уголовного кодекса Российской Федерации статью 16 о неоднократности преступлений и пункт «н» части второй статьи 105, устанавливавший ответственность за убийство, совершенное неоднократно, О.Н. Люленов обратился в Соль-Илецкий районный суд Оренбургской области с ходатайством о приведении приговора в соответствие с действующим законодательством. Постановлением данного суда от 17 января 2005 года — с учетом изменений, внесенных в него постановлением президиума Оренбургского областного суда от 26 апреля 2010 года, — из приговора исключен пункт «н» части второй статьи 105 УК Российской Федерации, назначенное же виновному наказание в виде пожизненного лишения свободы не изменено.

Определение Конституционного Суда РФ от 25.01.2012 N 165-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Колчина Александра Васильевича на нарушение его конституционных прав пунктом «з» части второй статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации»

1. Гражданин А.В. Колчин приговором от 8 апреля 1998 года признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных пунктом «в» части третьей статьи 162 «Разбой» и пунктами «з», «н» части второй статьи 105 «Убийство» УК Российской Федерации.

УДК 12.00.08

УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА УБИЙСТВО, СОВЕРШЕННОЕ ПО МОТИВУ КРОВНОЙ МЕСТИ

Безроков Аслан Олегович соискатель

Академия управления МВД РФ, Россия

Уголовное законодательство РФ, юридической базой которого является Конституция РФ, рельефно выражает новую концепцию объекта уголовно-правовой охраны. Хотя уголовный закон прямо не говорит об объекте преступления, его нетрудно усмотреть при осмыслении содержания ст. 2 УК РФ. Это права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй Российской Федерации, мир и безопасность человечества, т.е. уголовный закон дает перечень автономных объектов посягательств

Ключевые слова: ЗАКОН, ГОСУДАРСТВО И ОБЩЕСТВО, ПРАВА И СВОБОДА ЧЕЛОВЕКА, ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПОРЯДОК И ОБЩЕСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ, УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, МОТИВ КРОВНОЙ МЕСТИ

Обеспечение безопасности личности, прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств является приоритетным направлением современной уголовной политики России. Это требование исходит из ст. 2 Конституции РФ, где указано, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а в обязанности государства входит признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина.

Уголовное законодательство РФ, юридической базой которого является Конституция РФ, рельефно выражает новую концепцию объекта уголовно-правовой охраны. Хотя уголовный закон прямо не говорит об объекте преступления, его нетрудно усмотреть при осмыслении содержания ст. 2 УК РФ. В ч. 2 ст. 2 УК РФ установлено, что для осуществления задач по охране данных объектов, УК РФ определяет основание и принципы уголовной ответственности, предусматривает какие

UDC 12.00.08

CRIMINAL LIABILITY FOR MURDER, COMMITTED FOR REASONS OF VENDETTA

Bezrokov Aslan Olegovich applicant for degree

Academy of Management of Interior Ministry, Russia

опасные для личности, общества и государства деяния признаются преступлениями.

Действующее уголовное законодательство Российской Федерации содержит целую систему норм, устанавливающих ответственность за посягательства на жизнь. Борьба с преступностью является одним из важнейших направлений государственной политики России. При этом наиболее опасными являются преступления против личности, включая умышленные убийства.

Законодатель попытался максимально дифференцировать ответственность за убийства, предусмотрев как более мягкую, так и повышенную ответственность за убийство в зависимости от влияния того или иного обстоятельства на степень общественной опасности деяния.

Из всех видов убийств с отягчающими обстоятельствами, ответственность за совершение которых предусмотрена в ч. 2 ст. 105 УК РФ, привлекает внимание норма об убийстве, совершенном по мотиву кровной мести (п. «е.1» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В уголовно-правовой литературе к раскрытию содержания мотива убийства на почве кровной мести, предусмотренного п. «е.1» ч. 2 ст. 105 УК РФ, прибегают крайне редко, несмотря на возросшую актуальность проблемы борьбы с данными преступлениями. Следует отметить, что в следственной и судебной практике по делам об убийствах из-за недостаточного понимания роли мотивов и целей и их уголовно-правового значения отмечается высокий процент ошибок, возникающих при установлении и юридической оценке мотивационной сферы преступного поведения.

На всем протяжении существования российского уголовного законодательства норма о таком убийстве не претерпела существенных изменений, хотя само преступление значительно дифференцировалось применительно к изменившимся социальным условиям. В Российской Федерации кровная месть как родовой обычай свойственна народам

Северного Кавказа (Адыгея, Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, Чечня).

Несмотря на то, что особо тяжкие преступления против жизни традиционно относят к преступлениям с наименьшей латентностью, есть основания для вывода о том, что убийство по мотиву кровной мести обладает свойствами изменения динамики латентности в сторону ее возрастания. Квалификация убийств, совершенных по мотиву кровной мести, вызывает на практике определенные трудности, в первую очередь связанные с неоднозначной уголовно-правовой оценкой действий виновных, умением правильно отграничить данное преступление от смежных с ним деяний.

Весьма важным этапом квалификации преступления,

предусмотренного п. «е.1» ч. 2 ст. 105 УК РФ является разграничение данного деяния со смежными составами.

Мотив кровной мести отличается от более широкого мотива мести причинами возникновения. Источником возникновения кровной мести является только такая обида, которая по обычаям того или иного народа карается исключительно актом возмездия в виде кровной мести. Месть носит сугубо личный характер, она обусловлена исключительно стремлением получить удовлетворение за причиненное в прошлом зло, за действия, существенно затрагивающие интересы виновного лица, а кровная месть — это явление, имеющее более широкую сферу действия.

При убийстве же, совершенном по мотиву кровной мести, потерпевшим является не только непосредственный обидчик, но и другие лица, находящиеся с ним в родстве, а это означает, что характеристика потерпевшего и круг лиц, потенциально возможных в качестве потерпевших, здесь намного шире, чем при убийстве из мести.

Также разграничение между убийством из мести и убийством, совершенным по мотиву кровной мести, следует проводить и по

объективной стороне преступления. С объективной стороны убийство, совершенное из мести, так же, как и убийство по мотиву кровной мести, выражается в причинении человеку смерти. Однако по ряду признаков между убийством из мести и убийством по мотиву кровной мести имеются существенные различия, касающиеся способа совершения этих преступлений и их сокрытия.

Если при убийстве из мести существенное значение имеет лишь мотив преступления, то при убийстве по мотиву кровной мести такое значение имеет конечная цель и ее достижение. Известно, что для большинства умышленных преступлений мотив их совершения лежит за пределами самого состава. Однако в состав некоторых преступлений мотив введен или в качестве необходимого элемента самого состава преступления, или в качестве квалифицирующего обстоятельства.

Следует также выделить отличия, касающиеся признаков субъекта рассматриваемых сходных деяний. Так, субъектом убийства из мести является физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста, считающее себя обиженным от действия потерпевшего. Субъектом же убийства, совершенного по мотиву кровной мести, является лишь такое физическое вменяемое, достигшее 14-летнего возраста лицо, которое, согласно родовым обычаям, обязано осуществить кровную месть за обиду, не только нанесенную ему лично, но и его родственникам. Отсюда следует, что убийство, совершенное хотя и по мотиву мести, но не связанное с кровной местью (например, из-за ревности или по иным мотивам), не может быть квалифицировано по п. «е.1.» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку в нем нет признаков, наличие которых необходимо установить для квалификации убийства по мотиву кровной мести.

При квалификации убийства, совершенного по мотиву кровной мести, следует разграничивать данное преступление с убийством, совершенным в состоянии аффекта.

Убийство, совершенное по мотиву кровной мести, имеет схожие черты с убийством, совершенным в состоянии аффекта. В нашем исследовании материалов уголовных дел по изучаемой категории количество данных деяний составило 3 %. По нашему мнению, в данном случае отличие состоит в том, что субъективная сторона состава убийства по мотиву кровной мести выражена всегда формой вины в виде заранее обдуманного умысла, который свидетельствует о большой степени опасности лица, совершающего преступление расчетливо и хладнокровно. А убийство, совершаемое в состоянии сильного душевного волнения, характеризуется внезапно возникшим умыслом.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Однако убийство по мотиву кровной мести может быть совершено и в состоянии сильного душевного волнения (физиологического аффекта), например, когда обида (в какой-либо форме) причиняется родственнику или роду виновного в его присутствии.

Для правильной квалификации убийства, совершенного по мотиву кровной мести, необходимо учитывать следующее:

1. Под убийством по мотиву кровной мести следует понимать умышленное противоправное причинение смерти другому человеку за причиненную виновному или его родственникам тяжкую кровную обиду (убийство, нанесение телесных повреждений, причинение вреда здоровью, надругательство над женщиной, грубое оскорбление человека, рода), совершаемое во исполнение обычая, сложившегося при родовом строе как средство защиты жизни, чести, достоинства и имущества рода, который состоит в обязанности родственников убитого или оскорбленного отомстить убийце, лицу, оскорбившему, либо его родственникам в случае совершения убийства или нанесения другой тяжкой обиды.

2. Родовым объектом убийства по мотиву кровной мести выступает безопасность личности, ее основные права, свободы, а также неотъемлемые блага и интересы. Видовым объектом преступления,

предусмотренного п. «е.1.» ч. 2 ст. 105 УК РФ является безопасность жизни человека. Основным непосредственным объектом убийства по мотиву кровной мести являются общественные отношения, позволяющие человеку, который нанес виновному тяжкую кровную обиду, пользоваться неотъемлемым благом — правом на жизнь.

3. Изучение следственно-судебной практики по данной категории дел позволило определить наиболее характерные признаки потерпевшего от преступления, предусмотренного п. «е.1.» ч. 2 ст. 105 УК РФ:

• потерпевшим, как правило, является лицо мужского пола;

• потерпевший — всегда лицо, которое не является родственником виновного;

• потерпевшим от убийства, совершенного по мотиву кровной мести, может быть «невиновное» лицо, т.е. непосредственно не причинившее зла мстящему, но оно всегда находится в родственной связи с настоящим обидчиком;

• возраст потерпевшего от убийства, совершенного по мотиву кровной мести не имеет ограничений, таковыми могут быть и дети, и пожилые люди, но, как правило, представители мужской половины;

• потерпевшие, как правило, относятся к представителям народов Кавказа;

• потерпевший и субъект преступления всегда связаны особыми специфическими отношениями, в связи с которыми и совершается убийство по мотиву кровной мести;

• потерпевший, как правило, обладает качествами, позволяющими говорить о виктимности его поведения;

• потерпевший, совершая убийство, или нанося кому-либо кровную обиду, осознает, что за этим последует целая цепочка, серия актов кровной мести;

• потерпевший, совершая убийство, или нанося кому-либо кровную обиду, осознает, что нарушает действующее в России уголовное законодательство, мотивируя свои поступки древним обычаем кровной мести.

4. Общественная опасность убийства по мотиву кровной мести заключается в том, что данное преступление нередко сопряжено с гибелью многих людей или с угрозой наступления указанных последствий. Кровная месть может представлять собой беспрерывный ряд убийств, т.е. продолжаться бесконечно.

5. Субъектом убийства, совершенного по мотиву кровной мести, может быть не только лицо, которому нанесена обида потерпевшим, но и его родственники, считающие себя обязанными по обычаю осуществить акт возмездия.

6. Субъектом убийства по мотиву кровной мести является физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста, относящееся к группе населения, которая исповедует обычай кровной мести.

7. Субъектом преступления всегда является лицо мужского пола. Несмотря на то, что женщины на Кавказе не вступают в отношения кровной мести, они могут выступать в качестве подстрекателей к совершению убийства.

8. Возраст лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за убийство по мотиву кровной мести, — от 14 до 45 лет. В данном случае исключается совершение преступления пожилыми мужчинами.

9. В большинстве случаев лица, совершающие убийства по мотиву кровной мести, не желают совершать преступления, но вынуждены это сделать в силу обычая и подстрекательства со стороны родственников.

Убийство по мотиву кровной мести законодателем отнесено к убийству, совершенному при отягчающих обстоятельствах, перечень которых в ч. 2 ст. 105 УК РФ исчерпывающий. В данной норме эти

обстоятельства расположены в определенной последовательности, а именно: вначале перечисляются обстоятельства, относящиеся к объекту и объективной стороне, а затем к субъективной стороне и субъекту.

Обязательным условием для квалификации содеянного по ч. 2 ст. 105 УК РФ является наличие в ней одного из отягчающих обстоятельств, указанных в пунктах ч. 2 ст. 105 УК. В деянии лица может иметь место сразу несколько таких обстоятельств, например, убийство женщины, находящееся в состоянии беременности, совершенное группой лиц из хулиганских побуждений. В этих случаях необходимо вменять виновным все обстоятельства содеянного. В случаях же, когда имеет место конкуренция различных мотивов: «Квалификация убийства зависит от того, какой мотив по обстоятельствам дела будет признан доминирующим.

Лишение свободы — основной вид наказания за умышленное убийство. Оно имеет своей целью не только восстановление социальной справедливости и исправление убийцы, но и предупреждение совершения новых преступлений как осужденным, так и иными лицами.

При совершении убийства по мотиву кровной мести, возмещение убийцей или его родственниками родственникам убитого вреда, заглаживание перед потерпевшими причиненного им вреда, это уже начало к примирению сторон, вовлеченных в кровную вражду. Достигнутое между ними примирение позволит остановить, начинающие было взаимные убийства с той и с другой сторон. Как известно, «кровная месть ведет в ряде случаев к совершению «цепи» убийств. Убийство на почве кровной мести, как правило, не изменяет его характера и может побудить родственников второго потерпевшего к мести, а, следовательно, привести к убийству нескольких человек.

Изложенное позволяет нам поддержать предложение С.В. Бородина (1994) о целесообразности включения конфискации имущества и штрафа в

санкцию статьи 105 УК РФ. Тем более что такой опыт известен уголовному законодательству ряда стран.

Вопрос об уголовной ответственности за убийство, совершенное по мотиву кровной мести в тех странах дальнего зарубежья, в уголовном законодательстве которых она предусмотрена, решается по-разному. Убийство лица, страдающего психическим расстройством, вменяемым лицом не подлежит наказанию в виде возмездия, но влечет за собой уплату виры за убийство законным наследникам потерпевшего. В случаях, когда такое убийство стало причиной нарушения общественного порядка, устрашения населения или возникновения эксцесса со стороны виновного или других лиц, наказывается тюремным заключением на срок от трех до 10 лет (ст. 222). Убийство же несовершеннолетнего лица

совершеннолетним лицом подлежит наказанию в виде возмездия (ст. 223).

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Далее в 4 разделе закона говорится: убийство, совершенное в состоянии опьянения, не подлежит наказанию в виде возмездия в том случае, если будет установлено, что виновное лицо вследствие опьянения было полностью невменяемо, не имело умысла в своих действиях и сознательно не вводило себя в состояние опьянения с целью совершения преступления. Если же такое деяние стало причиной нарушения общественного порядка, устрашения населения или возникновения угрозы эксцесса со стороны виновного или других лиц, наказывается тюремным заключением на срок от трех до десяти лет (ст. 224); убийство, совершенное в сомнамбулическом состоянии не подлежит наказанию в виде возмездия, но влечет за собой уплату виры за убийство законным наследникам потерпевшего; не подлежит наказанию в виде возмездия убийство, если причинение смерти потерпевшему имело законное основание. В этом случае лицо, его совершившее, обязано в установленном порядке подтвердить в суде наличие законного основания для своих действий.

Итак, совершение преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью.

Таким образом, ошибка в квалификации может повлечь за собой не только неправильное назначение меры наказания, но и необоснованное применение или неприменение других правовых ограничений (назначение более строгого или более мягкого вида режима в исправительной колонии, применение или неприменение амнистии, условно-досрочного освобождения, неправильное исчисление сроков давности, сроков, погашающих судимость, и т.д.).

Представляется, что признание прецедентного характера решений высших судебных органов не умаляет роли и места Конституции РФ и иных федеральных законов, потому как судебное толкование является производным по отношению к закону. Считаем, целесообразно на официальном уровне признать судебное правотворчество за высшими судебными органами и закрепить положение, что оно не может противоречить Конституции РФ и действующему законодательству.

Таким образом, появление и законодательное закрепление судебного толкования в России как дополнительного источника права в целом и уголовного права в частности вполне оправданно.

Литература

1. Бородин С.В., Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому уголовному праву. М., — 1994. — С. 17 — 21.

СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ УБИЙСТВА С ЦЕЛЬЮ СКРЫТЬ ДРУГОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ ИЛИ ОБЛЕГЧИТЬ ЕГО СОВЕРШЕНИЕ

Павлуцкая Светлана Владимировна, аспирант кафедры уголовного права Юридический институт Дальневосточного государственного университета (г. Владивосток)

Аннотация: Статья посвящена проблемным вопросам квалификации убийства с целью скрыть другое преступление или облегчить совершение другого преступления (п.»к» ч. 2 ст. 105 УК).

Проблемной является квалификация убийства с целью сокрытия мнимого преступления, а также с целью облегчить совершение иного правонарушения (не преступления). Автором предлагается в первом случае квалифицировать деяние как покушение на убийство с целью сокрытия преступления. Во втором -квалифицировать все содеянное по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК нельзя. Если в первом случае, применяются правила юридической ошибки, то во второй ситуации говорить об ошибке уже не приходится. Поэтому при отсутствии иных квалифицирующих признаков содеянное подлежит квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Поскольку в законе указана специальная цель совершения данных преступлений, содеянное предполагает наличие у виновного только прямого умысла.

Однако ситуация меняется, когда виновный действует с косвенным умыслом. Указание в законе на «цель» убийства (сокрытие или облегчение совершения другого преступления) и как следствие, обязательность прямого умысла преступника на совершение такого убийства порождают большинство затруднений при квалификации убийств. Поэтому автором предлагается сформулировать данный квалифицирующий признак как «убийство, сопряженное с сокрытием или облегчением совершения другого преступления».

В пункте «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ объединены четыре квалифицирующих признака убийства (с целью скрыть другое преступление; облегчить совершение другого преступления; сопряженное с изнасилованием; сопряженное с насильственными действиями сексуального характера). Мы обратим внимание только на первые два. Результаты проведенного автором обобщения судебной практики в Дальневосточном федеральном округе позволяют утверждать, что в общей массе уголовных дел, получивших правовую оценку по ч. 2 ст. 105 УК РФ за период с 2000 г. по 2008 г, 15 % квалифицированы по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Причем в данной категории дел признак «с целью скрыть другое преступление» составляет 80 %, «облегчить совершение другого преступления» — 5%.

Повышенная опасность убийства с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение обусловлена поставленной целью. О крайне отрицательных личностных характеристиках субъекта такого убийства свидетельствует то, что ви-

новный ради совершения преступления готов использовать любые средства, включая умышленное лишение жизни человека. Указанные цель и средство заслуживают отрицательной оценки. Эта негативная оценка еще более усиливается в случае их сочетания, что и получило отражение в действующем законодательстве.

Проблемными с точки зрения квалификации являются следующие вопросы: подпадает ли под действие п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ убийство с целью сокрытия мнимого преступления, а также с целью облегчить совершение иного правонарушения (не преступления)? Попытаемся ответить на эти вопросы.

В юридической литературе признано, что не имеет значения для квалификации по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, какой характер носило другое преступление, к какой категории оно относилось. Если виновный идет на причинение смерти человеку, чтобы скрыть преступление небольшой тяжести, опасность такого убийства не снижается. Также в литературе высказано мнение, что сказанное относится и к редким случаям убийства в целях сокрытия мнимого преступления, когда виновный ошибочно полагает, что ему грозит уголовная ответственность за действия, которые в действительности преступлением не являются1. В качестве примера приведем следующий случай:

Судом установлено, что Б. с целью тайного хищения чужого имущества проник в помещение школы и похитил аудиомагнитофон стоимостью 50 рублей, чем совершил не являющееся уголовно наказуемым правонарушение, предусмотренное ст. 7.27 КоАП РФ. Завладев аудиомагнитофоном Б. обнаружил, что на него смотрит сторож. Узнав, что сторож намерен сообщить о совершенном правонарушении, Б. решил убить его. Судом Б. был оправдан по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ за отсутствием в деянии состава указанного преступления, его действия по факту кражи аудиомагнитофона являются административным правонарушением, предусмотренным ст.7.27 КоАП РФ. В связи с принятием такого решения коллегия «аннулировала» правовые основания, позволяющие инкриминировать Б. квалифицирующий признак, предусмотренный п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ — цель сокрытия другого преступления при совершении убийства, поскольку в данной правовой норме предусмотрено намерение сокрыть не всякое правонарушение, а именно преступление. Б. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ2.

2 Архив Камчатского областного суда. Дело № 2-15/2000.

Проведенное нами исследование показало, что в литературе этой проблеме практически не уделено внимания. В п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусмотрена наказуемость убийства с целью сокрытия именно преступления, независимо от категории тяжести. Поэтому безотносительно к тому, совершил ли убийца преступление небольшой тяжести или особо тяжкое, если он пытается скрыть его путем убийства другого человека, ответственность будет наступать по п «к».

Что касается попытки сокрытия таким путем административных правонарушений или мнимых преступлений, то здесь, думается, решение будет иным. Хотя общественно опасные последствия равнозначны при убийстве с целью сокрытия преступления и убийстве с целью сокрытия административно наказуемого деяния, тем не менее вопрос решается неоднозначно. Исходя из принципа субъективного вменения, мы можем инкриминировать виновному только то, на что простирался его умысел, и только в тех пределах, в которых этот умысел реализован. В нашем случае это означает, что в ситуации, когда виновный убивает жертву, будучи уверенным, что тем самым скрывает другое преступление, но в действительности другого преступления не существует, квалифицировать эти действия по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК нельзя. Рассматривать деяние как оконченное простое убийство (ч. 1 ст. 105 УК) невозможно, поскольку умысел виновного простирался на лишение жизни потерпевшего именно с целью скрыть другое преступление. Расценивать это преступление как покушение на убийство с целью скрыть другое преступление тоже, строго говоря, некорректно, так как смерть человека все же наступила. Общее правило для оценки таких ситуаций сформулировал А.И.Рарог: «При квалификации преступлений, совершенных с ошибочным предположением о наличии квалифицированных обстоятельств, которые фактически отсутствуют, допускается юридическая фикция: фактически оконченное преступление квалифицируется как покушение. Эта фикция оправдана тем, что хотя общественно опасное последствие и наступило, но все же в реальной действительности оно не сопровождалось тем квалифицированным обстоятельством, которое охватывалось сознанием виновного и которое в соответствии с направленностью умысла обосновывает усиление ответственности»3. На наш взгляд норма о неоконченной преступной деятельности в данном случае наиболее правильно будет отражать существо дела. Она показывает направленность действий виновного и то, что результат, к которому он стремился, не наступил по причинам, не зависящим от его воли.

3 Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 183.

В тех же случаях, когда виновный точно знает, что совершает не уголовно наказуемое деяние, а иное правонарушение (например, дисциплинарный или административный проступок) и пытается скрыть это путем совершения убийства другого человека, тем более квалифицировать все содеянное по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК нельзя. Умысел виновного заведомо был направлен на сокрытие именно правонарушения, а не преступления. Если в первом случае, когда виновный заблуждается относительно правовой природы содеянного, при квалификации мы применяем правила юридической ошибки, то во второй ситуации говорить об ошибке уже не приходится. Поэтому при отсутствии иных квалифицирующих признаков содеянное, на наш взгляд, подлежит квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

При изучении приговоров выявлено, что чаще всего по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицируются убийства, когда они направлены на сокрытие следующих преступлений: побоев; причинения легкого вреда здоровью; причинения вреда здоровью средней тяжести и тяжкого; разбойного нападения; убийства; грабежа; кражи; изнасилования. Во всех случаях мотивом послужила боязнь того, что потерпевший сообщит о преступлении в правоохранительные органы; в некоторых случаях потерпевшими от преступления явились очевидцы ранее совершенного преступником деяния, мотив совершения тяжкого убийства тот же — «опасение, что очевидец преступления сообщит в правоохранительные органы». С.В. Бородин указывал, что чаще всего данное убийство направлено на сокрытие завладения имуществом4, А.И. Стрельников — на сокрытие ранее совершенного изнасилования5. Как нам кажется, данные утверждения в равной степени являются верными, однако, на наш взгляд, не стоит выделять специально какой-либо вид преступлений, на сокрытие которого направлен умысел виновного.

Убийство с целью облегчить совершение другого преступления характеризуется тем, что виновный, лишая потерпевшего жизни, преследует цель создать условия, облегчающие совершение задуманного преступления. Путем убийства преступник стремится облегчить совершение преступления, осуществляемого как им самим, так и другими лицами. Такие действия виновный может осуществить как до совершения намеченного преступления, так и в процессе его осуществления. Поскольку в законе указана специальная цель совершения данных преступлений («с целью скрыть другое

4 Бородин С.В. Преступления против жизни. М.: Юрист, 2000. С. 152.

преступление или облегчить его совершение»), содеянное предполагает наличие у виновного только прямого умысла. Как указывают А.И. Стрельников и А.Н. Красиков, убийство с целью облегчить совершение другого преступления, как правило, совершается до начала исполнения другого преступления6.

В этой связи А.Н. Красиков, полагал, что с прямым умыслом всегда совершается только убийство с целью скрыть другое преступление. Потерпевшими от такого посягательства являются, как правило, лица, пострадавшие от первого преступления, или его очевидцы. Однако ситуация меняется, когда для облегчения совершения преступления виновный применяет к потерпевшему или очевидцам насилие, которое по характеру и интенсивности может на время лишить их способности препятствовать преступнику либо привести к смертельному исходу. При этом преступник не желает наступления смерти потерпевшего, безразлично относясь к любым последствиям, словом, действует с косвенным умыслом. Если насилие такого характера имеет место в отношении насилуемой женщины и в результате наступает ее смерть, то содеянное квалифицируется как убийство, сопряженное с изнасилованием. Квалификация аналогичного деяния, повлекшего те же самые последствия при совершении, например, корыстного преступления (смерть от асфиксии сторожа, оставленного преступником связанным с кляпом во рту) вызывает затруднения. Прямой умысел на убийство в подобных случаях не усматривается, а значит, содеянное не может квалифицироваться как убийство, предусмотренное п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ7. А.Н. Красиков рассматривает связывание сторожа как действие, облегчающее совершение преступления, охватываемое умыслом виновного. На наш взгляд, действия по связыванию сторожа поглощаются объективной стороной совершения разбоя, при этом доминирующим мотивом является завладение имуществом. Поскольку убийство, сопряженное с разбоем, возможно с косвенным умыслом, то места для квалификации содеянного в приведенном примере по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ действительно не остается.

Убийства с целью скрыть и облегчить совершение преступления квалифицируются по совокупности деяний, предусматривающих ответственность по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и соответствующей

7 Красиков А.Н.Преступления против права человека на

жизнь: в аспектах de lege lata u de lege ferenda. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1999. С. 111-112.

статье Уголовного кодекса за другие преступления. На практике возникают трудности квалификации действ и й виновного по признаку «с целью сокрытия другого преступления» при совершении этим лицом двух последовательных убийств, а именно: совершалось ли второе убийство с умыслом на сокрытие первого, или преступник действовал по другим мотивам.

Так, Ф. в состоянии алкогольного опьянения находился в баре, где в ходе распития спиртных напитков между Ф. и его знакомым С. возникла ссора. Не желая ссориться и продолжать выяснение отношений, С. совместно со знакомой ему Т. вышли из бара. Ф., испытывая личные неприязненные отношения, возникшие у него в ходе ссоры к С., вышел из бара, догнал его около дома и с целью убийства имевшимся при нем ножом умышленно нанес режущий удар в область шеи С. После полученного ранения С. отпрянул в сторону и убежал в травмпункт, где ему своевременно была оказана медицинская помощь.

Находившаяся рядом потерпевшая Т. схватила Ф. за куртку и потянула на себя. Ф., испытывая личные неприязненные отношения, умышленно с целью убийства нанес множество, не менее 16, ударов Т. в различные части тела имевшимся при нем ножом, в результате чего причинил смерть.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Действия подсудимого Ф., по мнению суда, правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, так как он покушался на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, однако свой преступный умысел по независящим от него обстоятельствам до конца довести не смог в силу того, что потерпевший С. после нанесенного ему ножом удара скрылся с места происшествия и в последующем ему своевременно была оказана медицинская помощь. Суд исключил из обвинения Ф. квалифицирующий признак — совершение им убийства Т. с целью сокрытия другого преступления, за недостаточностью, поскольку посчитал, что мотивом совершения убийства Т. явился тот же мотив, что и при покушении на убийство С., а именно личные неприязненные отношения, которые возникли после того, как Т. схватила его за куртку и попыталась тянуть8.

Из изложенного видно, что именно указание в законе на «цель» убийства (сокрытие или облегчение совершения другого преступления) и как следствие, обязательность прямого умысла преступника на совершение такого убийства порождают большинство затруднений при квалификации убийств. Нами поэтому предлагается сформулировать данный квалифицирующий признак как «убийство, сопряженное с сокрытием или облегчением совер-

8 Архив Приморского краевого суда. Дело №2-56/2003 г.

шения другого преступления». Реализация это предложения, во-первых, позволит квалифицировать рассматриваемые убийства по правилам о совокупности преступлений; во-вторых, дает возможность привлекать к уголовной ответственности виновных за совершение ими анализируемой категории убийств с косвенным умыслом.

на стжтио Павлуцкой С В.. направляемую для опубликования о журнале «Черные дыры» в

Представленная на рсистию статья «Спорные вопросы квалификации убийства с целью скрыть другое преступление нлн облегчить его совершение «. выполнена аспиранткой кафедры уголовного права Дальневосточного государственного университета н посвяикна исстсловаиию актуальной темы, имеющей несомненное практическое значение.

При подготовке работы обобщен обширный материал судебной практики Дальневосточного федерального округа по поставленной проблеме. Кроме того, автором оналишруются существующие в правовой науке ючкн зрения на во1можиые варианты квалификации хбнйствл с «елью скрыть другое прссгуакннс или облеппгть СП» совершение. На основе аналиы автор предлагает решение нескольких проблемных вопросов В частности, вносится предложение об исключении из пу нкта «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ указание на специальную цель совершения убийства, что представляется вполне оправданным.

11¡»стоящая работа является самостоятельным творческим исследованием избранной автором темы, соответствует теме диссертационною исследования, выполняемою Павлуцкой С.В. на кафедре уголовного права Дальневосточного государственного университета.

Исходя из наложенного, статья Павлуцкой С.В. рекомендуется к опубликованию в журнале «Черные лыры » в российском законодательстве».

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

mvwnmaavtn>n.wi hw.iiим ■ишщчмпчииццчятячм ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ КАФЕДРА УГОЛОВНОГО ПРАВА

Оггабукш j л- Д. 2). Паамст *909*0. тьч*ж <43JS *}УХЯ. *ак 142921 Я «20. Эл. wn г»

РЕЦЕНЗИЯ

российском законодательстве»

Рецеюеш -дюн. профессор.

Российской Федерации

Коробесв А И

В соответствии с п.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство двух или более лиц, если действия виновного охватывались единым умыслом и были совершены, как правило, одновременно. Таким образом, убийство двух или более лиц представляет собой единое преступление.

В юридической литературе при характеристике убийства, квалифицированного по п. «а» ч. 2 ст.105 УК, справедливо акцентируется внимание на субъективной стороне преступления (направленность умысла, его единство). Именно единый умысел характеризует преступление как единое.

Однако единый умысел не следует путать с единой целью. Умысел как одна из форм вины характеризуется психическим отношением виновного к совершаемому деянию и возникает с момента начала осуществления преступной деятельности, т.е. не с момента появления цели (так называемая стадия «обнаружения умысла», точнее «обнаружения цели»), а с начала её реализации (осуществления приготовительных действий к конкретному убийству индивидуально определённого лица). Именно с этого момента и появляется умысел.

Единая цель на убийство двух или более лиц может возникнуть задолго до её реализации и не охватываться единым умыслом. Например, виновный поставил цель (запланировал) убить всех очевидцев совершенного им преступления, которые проживают в различных городах (регионах, странах). С этой целью он приезжает в один город и, оценив ситуацию, начинает готовиться к убийству одного из очевидцев (изучает обстановку, маршрут передвижения потерпевшего, его образ жизни, времяпрепровождения, график работы, приобретает орудия и средства убийства и т.п.). С этого момента виновный начинает реализовывать свою цель, и у него возникает умысел на конкретное убийство.

После убийства первого конкретного потерпевшего-очевидца единая цель на убийство других очевидцев у виновного сохраняется. Но умысел на второе (третье и др.) убийство возникнет вновь с момента начала совершения конкретных приготовительных действий к последующему конкретному убийству соответственно второго (третьего и др.) потерпевшего после прибытия виновного к месту его подготовки и совершения.

Поведение виновного лица в интервале между убийствами (времяпрепровождение: передвижение, питание, сон, общение и т.п.) вряд ли можно отнести к приготовительным действиям к конкретному убийству.

В связи с этим, думается, необоснованно недооценивается отдельными учеными объективный критерий рассматриваемого убийства – время его совершения, которое определяется судебной практикой как одновременность.

Такая недооценка вызвана, скорее всего, тем, что при указании на такой признак как «одновременность» используется словосочетание «как правило», которое подразумевает исключение. Поэтому некоторые авторы в порядке исключения наряду с обязательным признаком одновременности вводят понятие разновременности убийства в отношении двух или более лиц при наличии единого умысла (намерения) .

При этом допускается возможность значительного разрыва во времени между первым и последующими убийствами. По их мнению, единственным условием признания такого убийства, квалифицированным по п. «а» ч.2 ст.105 УК, является единство преступного намерения и наличие только прямого умысла.

Однако наличие у виновного преступной единой цели (намерения) даже при разновременности убийства нескольких лиц не исключает наличие косвенного умысла. Например, с целью сокрытия преступления путем поочередной (в разное время) расправы с его очевидцами виновный жестоко избивает потерпевших, желая привести их в такое состояние, чтобы они не могли давать показания, не желая, но безразлично относясь к наступлению смерти, сознательно её допуская. В случае причинения смерти каждому из потерпевших действия виновного следует квалифицировать как разновременное убийство с единой целью (намерением), но с косвенным умыслом.

Очевидно, Пленум не случайно указал на объективный признак квалифицированного убийства как обязательный. Как и при отсутствии единого умысла (даже при фактической одновременности, например, убийство второго потерпевшего, неожиданно появившегося в процессе лишения жизни первого), так и при отсутствии одновременности лишения жизни двух или более лиц (даже при наличии единой цели, намерения, — не путать с умыслом!) такое убийство нельзя квалифицировать по п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ.

Словосочетание «как правило» означает, что между первым и вторым убийством имеется промежуток времени. Но это – время продолжающегося посягательства, охватываемого единым умыслом виновного. Например, убийство одного и преследование с целью убийства другого потерпевшего, успевшего убежать от убийцы в процессе посягательства, и последующее (через какое-то время) его убийство.

Если потерпевшему удастся скрыться от виновного на длительное время, и умысел на его убийство будет корректироваться (конкретизироваться, обновляться) в зависимости от конкретных обстоятельств (обстановки, места, времени и др.) обнаружения потерпевшего, то говорить в такой ситуации о едином умысле нельзя.

При таких обстоятельствах умысел возникает вновь с начала совершения новых конкретных приготовительных действий для убийства второго потерпевшего, хотя единая цель (намерение) остается.

До недавнего времени (до 12 декабря 2003 года) такое убийство следовало квалифицировать как неоднократное (п. «н» ч.2 ст.105 УК РФ).

Умысел на убийство двух или более лиц может быть как прямым, так и косвенным (лишение жизни нескольких человек при срабатывании автоматического взрывного устройства, установленного в целях защиты, например, садового участка от посторонних лиц).

Возможно сочетание прямого умысла на убийство одного лица и косвенного – по отношению к другим лицам (например, при убийстве общеопасным способом).

В соответствии с п.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление – убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по совокупности ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Однако справедливо отмечают некоторые ученые, что убийство двух или более лиц является единым преступлением, и различные его эпизоды (убийство одного и покушение на убийство другого) не могут квалифицироваться по совокупности.

Так же, как не образуют совокупности хищение в крупном размере и покушение на хищение в особо крупном размере в отношении одного и того же имущества. Например, виновный пытался похитить из сейфа более одного миллиона рублей, а в нем оказалось 300 тысяч рублей, которые он взял. В целом содеянное квалифицируется как покушение на хищение в особо крупном размере.

Следовательно, согласно теории уголовного права убийство одного и покушение на убийство другого лица должно квалифицироваться только как покушение на убийство двух или более лиц.

Некоторые ученые, признавая позицию Верховного Суда РФ по рассматриваемому вопросу небезупречной, вместе с тем соглашаются с нею, считая, что «признание покушением всего деяния в целом как единого преступления снижало бы опасность содеянного и привело бы к смягчению ответственности виновного в силу ч.3 и ч.4 ст.66 УК».

Думается, каким бы опасным не было преступление, нарушать логические законы квалификации преступлений в угоду целесообразности является недопустимым. Степень и характер общественной опасности деяния уже учитывается законодателем при конструировании уголовно-правовой нормы.

Цели и мотивы убийства двух или более лиц могут быть различными, хотя, как правило, они совпадают. Например, виновный собирает в одном месте всех своих недругов, имея различные цели и мотивы в отношении каждого из них: одного лишает жизни с целью скрыть преступление из страха разоблачения, другого – из ревности, третьего – из мести, четвертого – с корыстной целью или по мотивам национальной ненависти и т.п..

Кроме общей нормы, предусматривающей ответственность за убийство (ст.105 УК РФ), где жизнь человека выступает как основной объект посягательства, уголовное законодательство содержит специальные нормы, в которых жизнь является дополнительным непосредственным объектом, а в качестве основного объекта предусмотрены, например, основы конституционного строя (ст.277 УК – террористический акт), правосудие (ст.295 УК – посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие), порядок управления (ст.317 УК – посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа), безопасность человечества (ст.357 УК – геноцид).

В юридической литературе неоднозначно решается вопрос о квалификации действий виновного, когда он одновременно посягает на жизнь государственного или общественного деятеля (судьи, сотрудника правоохранительного органа) и «обычного» человека.

Некоторые ученые предлагают квалифицировать такое деяние по совокупности соответственно ст.277 (ст.ст.295, 317) и по п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ. Аргументы довольно убедительные, поскольку и теория уголовного права, и судебная практика под посягательством на жизнь, в частности, работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка рассматривают убийство или покушение на убийство этих лиц.

Однако, думается, при такой квалификации нарушается принцип справедливости (ч.2 ст.6 УК), поскольку за одно и то же преступление (посягательство на жизнь специального потерпевшего) виновный дважды привлекается к уголовной ответственности: по соответствующей специальной норме (ст.ст.277, 295, 317 УК), где жизнь потерпевшего является дополнительным объектом, и за «двойное» убийство по п. «а» ч.2 ст.105 УК, в котором его жизнь уже «превращается» в основной объект.

По правилам квалификации в одном и том же преступлении один и тот же объект не может быть одновременно и основным, и дополнительным.

Дополнительным аргументом против такого подхода может служить суждение о том, что одновременное убийство двух или более специальных потерпевших (государственных деятелей, судей, прокуроров, работников милиции) не может быть дополнительно квалифицировано как «двойное» убийство по п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ.

Некоторую сложность вызывает вопрос о квалификации убийства двух или более лиц, совершенного в соучастии.

Если объективную сторону такого убийства полностью выполняет исполнитель, то действия подстрекателя, пособника и организатора следует квалифицировать по соответствующей части ст.33 и п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ, даже если все указанные соучастники присутствовали на месте преступления и наблюдали за убийством.

Одновременное убийство двумя виновными по договоренности между собой с распределением ролей двух лиц, когда каждый из них лишает жизни только одного потерпевшего, в судебной практике квалифицируется при отсутствии других отягчающих обстоятельств как простое убийство. При этом предлагается учитывать роль каждого из них. Делается вывод о том, что каждый виновный должен выполнить хотя бы часть объективной стороны именно «двойного» убийства, т.е. применить насилие к каждому потерпевшему в процессе лишения их жизни.

При этом необязательно, чтобы каждый из соисполнителей нанес смертельное ранение. Достаточно применить насилие к каждому потерпевшему при осознании того, что это помогает другому соисполнителю лишить потерпевших жизни (удержание, скручивание рук, прижимание, избиение и т.п.). Одно лишь присутствие при убийстве и «моральная» поддержка исполнителя (подбадривание и т.п.) не является основанием для признания лица соисполнителем. В зависимости от роли он может быть признан пособником или подстрекателем в квалифицированном убийстве.

Однако в юридической литературе встречается и другая точка зрения, согласно которой для квалификации по пп. «а» и «ж» ч.2 ст.105 УК РФ не требуется, чтобы каждый виновный совершал действия, направленные на лишение жизни всех потерпевших, достаточно, чтобы каждый применил насилие в отношении хотя бы одной из жертв, разумеется, при наличии единого умысла на убийство двух или более лиц, выраженного в предварительном сговоре.

Убийство двух или более лиц – это не повторное, а единое квалифицированное преступление, объективная сторона которого состоит из двух или более актов лишения жизни потерпевших. По общему правилу, соисполнителем признается лицо, выполнившее хотя бы часть объективной стороны преступления. Следовательно, лишение жизни одного из потерпевших по договоренности между виновными об убийстве двух или более лиц является частью объективной стороны одного единого убийства, предусмотренного п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ.

Позиция Верховного Суда РФ по конкретному делу толкает судебную практику на путь искусственного разрушения соучастия в форме соисполнительства и «превращения» квалифицированного убийства в простое. При таком подходе простым убийством будет массовый расстрел захваченных в плен военнослужащих, когда каждый боевик казнит только одного потерпевшего.

Дополнительным аргументом небезупречной позиции Верховного Суда РФ может послужить вопрос о правовой оценке действий соучастников убийства не соисполнителей (организатора, подстрекателя и пособника) в рассматриваемой ситуации. Сознанием соучастников охватывается то обстоятельство, что они соучаствуют в одновременном едином убийстве двух или более лиц, и должны нести ответственность за соучастие в квалифицированном убийстве.

Однако если, по мнению Верховного Суда РФ, исполнители подлежат ответственности каждый за простое убийство, то по правилам квалификации действия других соучастников следует квалифицировать по той части статьи УК, по которой квалифицируются действия исполнителей, но со ссылкой на соответствующую часть ст.33 УК РФ, т.е. как соучастие в простом убийстве.

Нелепость такой квалификации очевидна. Такая практика может привести к тому, что и в других групповых преступлениях не будет признаваться соучастие. Например, виновные по предварительной договоренности с распределением ролей совершают разбойное нападение в магазине, где каждый из соучастников применяет насилие, опасное для жизни или здоровья, только в отношении одного кассира.

При таком подходе отпадет основание для признания соучастия в хищении по предварительному сговору группой лиц, когда виновные договорились похитить имущество в крупном размере (300 тыс. руб.), но каждый изъял имущество в размере простого состава преступления (100 тыс. руб.). Такая позиция противоречит уголовному закону.

Думается, следует согласиться с мнением А.Н.Попова, который считает, что поскольку убийство двух или более лиц является единым преступлением, а соисполнительство предполагает полное или частичное выполнение объективной стороны преступления (участие в процессе лишения потерпевшего жизни), постольку при наличии у виновных единого умысла на убийство двух или более лиц имеются все основания для привлечения всех принимавших участие в совершении преступления к ответственности за убийство двух или более лиц, независимо от того, принимал ли виновный участие в убийстве каждого потерпевшего или только одного из них.

См.: Бородин С.В. Указ. раб. С – 97; Семернева Н.К. Указ. раб. – С.47. Автор допускает возможность значительного промежутка времени между первым и вторым убийством, если имеется прямой умысел на убийство двух или более лиц. Думается, автор смешивает понятия «умысел» и «цель» («намерение»). При наличии значительного промежутка времени (неделя, месяц, год и т.п.) между убийствами трудно говорить о едином умысле, поскольку он конкретизируется, обновляется применительно к новой (другой) обстановке, новым обстоятельствам убийства. Конкретизированный (обновленный) относительно новых обстоятельств преступления умысел вряд ли можно считать единым с позиции теории уголовного права даже при наличии единой (одной) цели.

См.: Бородин С.В. Там же; Семернева Н.К. Там же.

См.: БВС РФ. – 1998. — № 11.

См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1993. – № 5. – С.7.

См.: Курс уголовного права. Особенная часть. Т.3. М.: ИКД Зерцало-М, 2002. – С.111.

Аналогичные разъяснения содержались в постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ № 15 от 22.12.92 и Верховного Суда СССР № 4 от 27.06.75 «О судебной практике по делам об умышленных убийствах». Иная позиция была изложена в постановлении Пленума ВС СССР № 9 от 3.07.63, согласно п.10 которого убийство одного человека и покушение на жизнь другого подлежало квалификации как оконченное преступление – убийство двух и более лиц (См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-1970. М., 1970. – С.452).

См.: Феоктистов М., Бочаров Е. Квалификация убийств: некоторые вопросы теории и практики // Уголовное право. – 2000. – № 2. – С.65-66.

Возможная аргументация разного подхода при квалификации покушения на убийство двух или более лиц по совокупности разных частей ст.105 УК и покушения на хищение без такой совокупности в том, что при убийстве причиняется вред двум разным непосредственным объектам (жизни разных людей), а при хищении – одному объекту (собственности), и учитывается лишь размер ущерба, не «срабатывает», когда, например, при хищении из гардероба виновный пытается похитить вещи разных людей (вред причиняется нескольким непосредственным объектам – личной собственности нескольких потерпевших), а реально похищает имущество на меньшую чем запланированная сумму.

Курс уголовного права. Особенная часть. Т.3. – С.111.

См.: Цокуева И.М. Проблемы квалификации убийства // Законодательство. – 2003. — № 5. – С.68.

См.: Бородин С.В. Указ. раб. – С.99.

См.: БВС СССР. – 1963. – № 5. – С.15. Представляется, разногласий было бы меньше, если бы с уголовно-правовой точки зрения при раскрытии понятия «посягательство» для чистоты терминологии использовалось не название самостоятельного состава преступления – «убийство», признаки которого предусмотрены только в ст.105 УК РФР, а нейтральное понятие «причинение смерти», «лишение жизни».

См.: Постановление Верховного Суда РФ от 25 декабря 2002 года N 776п02 по делу Мальского и Панарина.

См.: БВС РФ. – 2000. – № 7. – С.13.

См.: Попов А.Н. Указ. раб. – С.62; Похожая позиция излагается в постановлении Пленума ВС РФ № 4 от 22.04.92 «О судебной практике по делам об изнасиловании», в п.9 которого указывается, что изнасилование следует признавать совершенным группой лиц не только в тех случаях, когда несколькими лицами подвергается изнасилованию одна или более потерпевших, но и тогда, когда виновные, действуя согласованно и применяя физическое насилие или угрозу в отношении нескольких женщин, затем совершают половой акт каждый с одной из них.