Существенное нарушение уголовно процессуального закона

НАРУШЕНИЯ ИЛИ ОШИБКИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА? (СТАТЬЯ РЕТРАГИРОВАНА)

Н.А. Степанова,

преподаватель кафедры административного права и административной деятельности ОВД ФГОУ ВПО ВСИ МВД РФ

Как в практической деятельности, так и в теории нет единства в понимании, что именно приводит к признанию доказательств недопустимыми: ошибки или нарушения уголовно-процессуального закона при их собирании, проверке и оценке.

Концепция судебной реформы в Российской Федерации в качестве одного из ключевых решений предполагала определение жестких критериев допустимости и введение практики беспощадного аннулирования недопустимых доказательств. Прошло 19 лет с момента провозглашения этого принципа, а ситуация по определению критериев допустимости и аннулирования доказательств, полученных с нарушением уголовно-процессуального закона, по-прежнему остается актуальной и неразрешенной.

Одной из причин тому служит отсутствие — как на практике, так и в теории — единства в понимании, что именно приводит к недопустимости доказательств: ошибки или нарушения уголовно-процессуального закона при их собирании, проверке и оценке.

* Stepanova N.A. Breaches or Mistakes of criminally-remedial law?

ВЕСТНИК ВОСТОЧНО-СИБИРСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ

Для нас очевидно, что к признанию доказательств недопустимыми ведут не ошибки, не игнорирование, упущения или отступления, а именно нарушения, допущенные следователем, дознавателем, прокурором, судом при собирании, проверке и оценке доказательств (ч. 3 ст. 7, ст. 381 УПК РФ). Уголовно-процессуальный кодекс РФ не использует в своих нормах понятие «ошибка». Признание тождества между ошибкой (неправильность в действиях, мыслях) и нарушением (не выполнить, не соблюсти что-нибудь ) снимает ответственность с лиц, допускающих несоблюдение закона, за совершение которого должна наступать ответственность, поскольку нарушается закон, а не происходит ошибка закона. Нарушение закона есть основание признания доказательства недопустимым, ошибке же (и как понятию, и как результату профессиональной деятельности, коей и является уголовное судопроизводство) в деятельности следователя, дознавателя, прокурора, суда по собиранию, проверке и оценке доказательств не должно быть места. Все имеющие юридическое значение решения выносятся с пониманием их последствий. Нельзя допускать как аргумент, что может ошибаться человек, имеющий высшее юридическое образование и опыт работы по профессии, прошедший квалификационные испытания. Ошибка есть результат ослабленной способности суждения, незнания норм права и правил логики. Например, если признать за судьей право ошибаться, то, согласно теории вероятности, количество правосудных и неправосудных решений должно быть равным. Но кто согласится с таким допущением в реальности?

Между тем судья Верховного Суда РФ А.С. Червоткин утверждает: «В любом виде деятельности невозможно избежать ошибок и заблуждений. Не является исключением и деятельность по рассмотрению уголовных дел, в процессе которой суды первой инстанции допускают ошибки не только при установлении фактических обстоятельств дела, но и при применении тех или иных норм материального или процессуального закона. Между тем проверка законности, обоснованности и справедливости судебных решений вышестоящими судебными инстанциями осуществляется не только с целью выявления ошибок, допущенных при рассмотрении и разрешении дела, но и для принятия соответствующих мер по их устранению, в том числе посредством предоставленных вышестоящим судам полномочий по пересмотру судебных решений. Выявление и устранение ошибок, допущенных в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в судах первой или второй инстанции, направлены не только на восстановление нарушенных прав лиц, участвующих в процессе, но и на устранение нарушений норм, определяющих процессуальную форму судопроизводства». «Казалось бы, что всякое отступление от закона процессуального являлось поводом для кассации. Но абсолютное понимание этого положения привело бы к крайней нестабильности приговоров суда первой инстанции. Правила судопроизводства так многочисленны, что ни один суд не может быть уверенным в точном соблюдении их всех» .

Упрощенный подход к пониманию нарушений закона при собирании, проверке и оценке доказательств демонстрирует и Верховный Суд РФ. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 декабря 2008 г. №28 «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в судах апелляционной и кассационной инстанций» указано: «В соответствии с положениями ч. 2 ст. 360 УПК РФ во взаимосвязи с положениями ст. 6 УПК РФ суды апелляционной и кассационной инстанций вправе выйти за пределы апелляционных (кассационных) жалобы или представления и проверить производство по уголовному делу в полном объеме, если этим не будет допущено ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, уголовное дело в отношении которого прекращено, поскольку неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия и смысл приговора как акта правосудия». Конституционный Суд РФ также указывает в своих решениях, что «отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт не согласуется с универсальным в судопроизводстве требованием эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, умаляет и ограничивает данное право» .

Подобными выводами вышестоящих судебных инстанций объективно обосновывается безнаказанность дознавателей, следователей и судей. Всякое нарушение уголовно-процессуального закона — это правонарушение, т.е. виновное и противоправное деяние, которое отрицательно сказывается на осуществлении назначения уголовного судопроизводства и реализации прав участников процесса. Оно может быть совершено в форме действия либо бездействия. Вина при этом выражается в форме умысла или неосторожности. Правонарушение состоит либо в неисполнении юридической обязанности, либо в злоупотреблении правом.

По своей юридической силе нормы Уголовно-процессуального кодекса РФ ничем не отличаются от норм Уголовного кодекса РФ. Ответственность за несоблюдение закона должна быть неизбежной и адекватной. Статья 6 УК РФ устанавливает: «Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного». Тот же принцип должен быть применен и за нарушение норм УПК РФ или другого закона с надлежащей мерой ответственности. Однако за несоблюдение норм УПК РФ ответственность не предусмотрена, что порождает безнаказанность следователей, дознавателей, прокуроров, судей.

В результате несоблюдения уголовно-процессуальных норм происходит нарушение, чем и предопределяется их деление ранее в УПК РСФСР в статье 345, сегодня — в процессуальной литературе на существенные и несущественные

Под существенным нарушением уголовно-процессуального закона следует понимать нарушение, выражающееся в отступлении государственных органов и должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, а также участников процесса от предписаний (требований) уголовно-процессуальных норм, которое путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса либо иным способом помешало всесторонне расследовать или рассматривать дело и повлекло или могло повлечь постановление незаконного и необоснованного уголовно-процессуального решения.

Несущественные нарушения уголовно-процессуального закона — это такие нарушения субъектами уголовного процесса предписаний уголовно -процессуальных норм, которые не влекут и не могут повлечь существенные для уголовного дела последствия: односторонность и неполноту исследования обстоятельств дела и вынесение незаконного и необоснованного уголовно-процессуального решения.

Поэтому существенное нарушение уголовно-процессуального закона всегда должно влечь:

— отмену приговора или другого уголовно-процессуального акта. Назначение этой специфической уголовно-процессуальной санкции состоит в ликвидации отрицательных последствий, в защите права (интереса), в восстановлении прежнего состояния, но этим ее содержание не исчерпывается. Она служит одновременно правовосстановительной и штрафной мерой, так как несет в себе определенное правоограничение в отношении нарушителя, а это уже свойство штрафных санкций. Правоограничение при отмене приговора по указанной причине выражается в том, что дело направляется для нового рассмотрения в суд, постановивший приговор, но в ином составе, либо в другой суд. Отмена незаконного уголовно-процессуального акта в связи с существенным нарушением означает аннулирование приговора или иного уголовно-процессуального решения. Эта санкция «недействительности» сводится, по существу, к отказу считать правомерными наступившие последствия определенного действия

— признание потерпевшим лица, чьи права и законные интересы нарушены;

— неминуемую ответственность лица, допустившего нарушение. Ведь когда речь идет о деятельности, от которой непосредственно и кардинально зависит судьба людей, всякое нарушение есть проявление пренебрежения к этим судьбам и своему предназначению.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 23-е изд., испр. М.: Русский язык, 1991. С. 390, 486.

2. Червоткин А.С. Апелляция и кассация: Пособие для судей. М.: Проспект, 2010. С. 24, 25, 46.

4. Калинкина Л.Д. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона и их правовые последствия. Саранск: Мордовское книжное изд-во, 2007.

5. Калинкина Л.Д. Нарушения уголовно-процессуального закона и их правовые последствия. Саранск, 1993. С. 52, 53.

1. Существенными нарушениями уголовно-процессуального закона признаются такие нарушения, которые путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников уголовного процесса при судебном рассмотрении уголовного дела или иным путем помешали суду всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства уголовного дела и повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора.

2. Приговор подлежит отмене в любом случае, если:

1) судом при наличии оснований, предусмотренных частью 1 статьи 303 настоящего Кодекса, производство по уголовному делу не было прекращено;

2) приговор постановлен незаконным составом суда;

3) уголовное дело рассмотрено в отсутствие обвиняемого, кроме случаев, предусмотренных частью 2 статьи 294 настоящего Кодекса;

4) уголовное дело рассмотрено без участия защитника в тех случаях, когда по закону его участие обязательно;

5) судом необоснованно отклонено ходатайство сторон (стороны), вследствие чего остались невыясненными такие обстоятельства, установление которых могло иметь существенное значение при постановлении приговора, а равно не была проведена экспертиза, когда ее проведение по закону является обязательным;

6) в судебном заседании не были исследованы доказательства, о существовании которых было известно суду, которые имеют значение для проверки доводов о невиновности обвиняемого, применении уголовного закона о менее тяжком преступлении или иного улучшения положения обвиняемого;

7) не были исследованы обстоятельства, указанные в определении (постановлении) суда, направившего уголовное дело на новое судебное разбирательство;

8) нарушена тайна совещания судей при постановлении приговора;

9) приговор не подписан кем-либо из судей, кроме случаев, предусмотренных статьей 354 настоящего Кодекса;

10) в уголовном деле отсутствует протокол судебного заседания.

Статья посвящена теме: «Существенные нарушения уголовно-процессуального кодекса», в которой приводится позиция относительно понимания существенных нарушений уголовно-процессуального кодекса, а также предлагается закрепление понятия и классификационной системы существенных нарушений уголовно-процессуального закона в УПК РФ.

Ключевые слова: Существенные нарушения уголовно-процессуального закона, существенные нарушения УПК РФ, нарушения требований закона, существенные нарушения в уголовном процессе.

Всякое нарушение уголовно-процессуального закона — это правонарушение, т. е. виновное и противоправное деяние, которое отрицательно сказывается на осуществлении назначения уголовного судопроизводства и реализации прав участников процесса.

Оно может быть совершено в форме действия либо бездействия. Вина при этом выражается в форме умысла или неосторожности.

Правонарушение состоит либо в неисполнении юридической обязанности, либо в злоупотреблении правом.

Под существенным нарушением уголовно-процессуального закона следует понимать нарушение, выражающееся в отступлении государственных органов и должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, а также участников процесса от предписаний (требований) уголовно-процессуальных норм, которое путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса либо иным способом помешало всесторонне расследовать или рассматривать дело и повлекло или могло повлечь постановление незаконного и необоснованного уголовно-процессуального решения.

Несущественные нарушения уголовно-процессуального закона — это такие нарушения субъектами уголовного процесса предписаний уголовно-процессуальных норм, которые не влекут и не могут повлечь существенные для уголовного дела последствия: односторонность и неполноту исследования обстоятельств дела и вынесение незаконного и необоснованного уголовно-процессуального решения.

Говоря о понятии существенное нарушение, которое является оценочным, возникает вопрос относительно того, что положено в основу оценки существенности нарушения?

В доктрине выработано множество подходов к классификации существенных нарушений. Выделяют следующие критерии оценки:

1) субъект, допустивший нарушение (следователь, дознаватель, прокурор);

2) стадия уголовного процесса, на котором допущено нарушение;

3) устранимые и неустранимые;

4) единичный или множественный характер нарушений;

5) правовые последствия нарушения;

УПК РФ устанавливается система, которая обеспечивает эффективный контроль за процессуальной деятельностью субъектов осуществляющих уголовное преследование.

Руководитель следственного органа уполномочен отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего руководителя.

Руководитель органа дознания уполномочен:

1) отменять необоснованные постановления дознавателя о приостановлении производства по уголовном делу;

2) вносить прокурору ходатайство об отмене незаконных или необоснованных постановлений дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела.

Прокурор уполномочен:

1) требовать от органов дознания и следственных органов устранения нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе дознания и предварительного следствия;

2) истребовать и проверять законность и обоснованность решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела и принимать по ним по ним решения в соответствии с УПК РФ;

3) отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего прокурора, а также незаконные или необоснованные постановления дознавателя в порядке, установленном УПК РФ;

4) рассматривать представленную руководителем следственного органа информацию следователя о несогласии с требованиями прокурора и принимать по ней решение;

Суды общей юрисдикции уполномочены на вынесение частного определения или постановления.

Если при рассмотрения уголовного дела выявлены нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер. Суд вправе вынести частное определение или постановление и в других случаях, если признает это необходимым.

Потерпевшим, в силу ч.1 ст. 42 УПК РФ, является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.

Решение о признании потерпевшим принимается незамедлительно с момента возбуждения уголовного дела и оформляется постановлением следователя.

На практике не всегда данное требование УПК РФ исполняется своевременно, а зачастую вовсе игнорируется дознавателями и следователями.

Данная практика, как правило, складывается по тем уголовным делам, где длительное время не представляется возможным допросить потерпевшее лицо в качестве такового. Однако, указанное обстоятельство не препятствует своевременному признанию его в статусе потерпевшего.

Так же допускаются нарушения требования ч.7 ст. 42, ч.5 ст. 164, ч.10 ст. 166 УПК РФ, поскольку потерпевший перед допросом не предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ и ст. 308 УК РФ за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, запись о разъяснении потерпевшему его ответственности не зафиксирована в протоколе допроса потерпевшего.

Данные нарушения влекут за собой признание показаний потерпевшего недопустимым доказательством, так как нарушают права потерпевшего.

Существенные нарушения уголовно-процессуального закона влекут за собой негативные последствия, которые создают препятствия для осуществления правосудия и правильного разрешения уголовного дела, а именно вынесение законного и обоснованного приговора, как оправдательного, так и обвинительного.

Несоблюдение требований (предписаний) уголовно-процессуального закона, влет нарушение конституционных прав и свобод участников уголовного-судопроизводства, а также затрудняет доступ граждан к правосудию.

Защита прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений, определяет назначение уголовного судопроизводства наряду с защитой личности от незаконного и необоснованного обвинения.

Согласно, ст.21 УПК уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют: прокурор, а так же следователь и дознаватель.

Субъекты уголовного преследования, на мой взгляд, наделены широкими полномочиями в рамках предварительного расследования и следствия, однако со стороны представителей власти, не редко встречаются нарушения требований уголовно-процессуального, которые провоцируют собой:

1) ограничение в правах подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, а так же других субъектов уголовного судопроизводства;

2) принятия незаконного процессуального решения по уголовному делу;

3) нарушение срока расследования и т. д.

Одним из правовых последствий нарушений требований уголовно-процессуального кодекса является недопустимость доказательств, которые не имеют юридической силы, а также не могут быть положены в основу обвинения и обстоятельств, подлежащих доказыванию согласно требованиям ст. 73 УПК.

Пленум Верховного Суда РФ высказывает следующую позицию: «доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами».

Пленум не использует понятия существенное нарушение, а говорит о доказательствах, полученных с нарушением закона затрагивающих гарантированных Конституцией РФ прав человека и гражданина или установленных уголовно-процессуальным законодательством порядка их собирания и закрепления.

Законодатель в ст.389.17 УПК определяет существенные нарушения уголовно-процессуального закона, как основание отмены или изменения приговора судом апелляционной инстанции, которые повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Одним из оснований отмены или изменения приговора является отсутствие протокола судебного заседания, предусмотренный п.11 ч.2 ст. 389.17 УПК.

Президиума Верховного суда Республики Башкортостан отменил приговор Благоварского районного суда Республики Башкортостан от 23 апреля 2014 года в отношении З.

В ходе судебного заседания 22 апреля 2014 года суд, выслушав последнее слово подсудимого, удалился в совещательную комнату. Был объявлен перерыв до 23 апреля 2014 года с участием сторон. Протокол судебного заседания был изготовлен и подписан председательствующим и секретарем судебного заседания 22 апреля 2014 года.

Приговор в отношении З. постановлен 23 апреля 2014 года, тогда как протокол судебного заседания от вышеуказанной даты в материалах уголовного дела отсутствует.

Положения статьи 259 УПК Российской Федерации закрепляют общие требования к ведению протокола, достоверно и последовательно отражающего ход судебного разбирательства. Согласно пп.15, 16 ч.3 ст.259 УПК РФ в протоколе судебного заседания обязательно указываются сведения об оглашении приговора и о разъяснении порядка ознакомления с протоколом судебного заседания и принесения замечаний на него, сведения о разъяснении оправданным и осужденным порядка и срока обжалования приговора, а также о разъяснении права ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции. В силу положений ч.6 ст.259 УПК РФ протокол должен быть изготовлен и подписан председательствующим и секретарем судебного заседания в течение 3 суток со дня окончания судебного заседания.

Приговор в отношении З. постановлен 23 апреля 2014 года, тогда как протокол судебного заседания от вышеуказанной даты в материалах уголовного дела отсутствует.

Согласно п.11 ч.2 ст.389.17 УПК РФ отсутствие протокола судебного заседания является безусловным основанием отмены судебного решения.

Возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК так же связано с нарушениями требований УПК.

Однако, законодатель говорит о нарушении требований УПК, но не говорит о их степени и характере.

Примеры из судебной практики нарушений требований УПК, явившихся основанием для возвращения уголовного дела прокурору:

 в обвинительном заключении не конкретизировано обвинение в части субъективной стороны мошенничества, не описаны корыстный мотив и цель как обязательные признаки субъективной стороны мошенничества: дело № 1–26/11 в отношении П., обвиняемого по ч.3 ст.159 УК РФ;

 предъявленное обвинение не соответствует фактически установленным обстоятельствам дела в судебном заседании: дело № 1–42/10 в отношении С., обвиняемого по п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ;

 в постановлении о направлении дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера не изложено доводов защитника и других лиц, оспаривающих основание для применения принудительной меры медицинского характера, если они были высказаны: дело № 1–80/11 о применении принудительных мер медицинского характера в отношении Д., обвиняемого в совершении общественно-опасного деяния, предусмотренного п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ;

 текст в обвинительном заключении в отношении подсудимого не соответствует тексту в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого: дело № 1–124/11 в отношении Б., Е., У., обвиняемых по ч.4 ст.111 УК РФ;

Говоря о существенных нарушения уголовно-процессуального закона можно сделать следующие выводы:

 отсутствие критерия существенности нарушений в рамках предварительного расследования;

 отсутствие нормативно закрепленного понятия и классификационной системы существенных нарушений уголовно-процессуального закона;

Введение понятия и классификационных критериев существенного нарушения законодателем позволит различать характер допущенных нарушений правоприменителем, что дополнительно будет обеспечивать цели и назначения уголовного судопроизводства.

Литература:

  1. Калинкина Л. Д., Рамазанова В. В. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона и их правовые последствия /Л. Д. Калинкина, В. В. Рамазанова.-науч. изд. -Саранск:Мордовское книжное изд-во, 2007. -112 с.
  2. Калинкина Л. Д. Нарушения уголовно-процессуального закона и их правовые последствия. Саранск, 1993. С. 52, 53.
  3. «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 N 174-ФЗ ред. от 13.07.2015 // СПС «Консультант Плюс».
  4. Постановление Президиума Верховного суда Республики Башкортостан от 13.05.2015 N 44у-157/15 // СПС «Консультант Плюс».
  5. Обобщение судебной практики возвращения уголовных дел прокурору за 2010–2011гг. (ст.237 УПК РФ) // Информация предоставлена Интернет–порталом ГАС «Правосудие».

Всего найдено: 5

Вопрос № 302146

Добрый день! Подскажите как правильно пишется «Примеры НЕ(?)устраненных нарушений» И как правильно пишется «Примеры нарушений с длительным сроком НЕ(?)устранения»

Ответ справочной службы русского языка

В обоих случаях следует писать слитно: примеры неустраненных нарушений, примеры нарушений с длительным сроком неустранения.

Вопрос № 275007

как правильно написать:»В случае НЕ устранения нарушений или НЕустранения»? «Не» слитно или раздельно?

Ответ справочной службы русского языка

Верно: в случае неустранения нарушений.

Вопрос № 273457

как правильно написать «в случае неустранения выявленных нарушений» или » в случае не устранения выявленных нарушений»

Ответ справочной службы русского языка

Правильно слитное написание не.

Вопрос № 270088

Добрый день!
Подскажите, пожалуйста, как правильно написать не с существительным в предложении «в случае неустранения (не устранения) замечаний, выдать отрицательное заключение».

Ответ справочной службы русского языка

Правильно слитное написание: в случае неустранения замечаний. Запятую после этих слов ставить не надо.

Вопрос № 234169

Как правительно писать В случае не устранения указанных в пункте 1.3…. недостатков или В случае неустранения указанных в пункте 1.3. недостатков…

Ответ справочной службы русского языка

Предпочтительно слитное написание.

Дикарев И.С., кандидат юридических наук, доцент.

В статье рассматривается проблема определения понятия «фундаментальное нарушение» в современном уголовном процессе. Автором высказываются предложения по совершенствованию трактовки определения «фундаментальное нарушение».

Одним из наиболее заметных преобразований, произошедших в отечественном уголовном судопроизводстве с принятием УПК Российской Федерации 2001 г., стало введение абсолютного запрета на пересмотр вступивших в законную силу судебных решений по основаниям, ухудшающим положение осужденного (оправданного). Статья 405 УПК была сформулирована следующим образом: «Пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора, а также определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела не допускаются». В результате исправление нарушений закона, допущенных органами предварительного расследования, а также судами при рассмотрении уголовных дел, если это вело к ухудшению положения осужденного (оправданного), оказалось невозможным.

Включая рассматриваемую норму в УПК, законодатель исходил из того, что всякий пересмотр вступившего в законную силу судебного решения, если это связано с необходимостью привлечения осужденного (оправданного) к ответственности за совершение более тяжкого преступления, назначением ему более сурового наказания и т.п., противоречит положению ч. 1 ст. 50 Конституции РФ, согласно которому никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление (non bis in idem).

Несмотря на появление в уголовно-процессуальном законодательстве нормы, предусматривавшей запрет поворота к худшему при производстве в суде надзорной инстанции, представители стороны обвинения тем не менее продолжали обжаловать в надзорном порядке оправдательные приговоры, несправедливо мягкие, по их мнению, обвинительные приговоры, постановления и определения о прекращении производства по уголовному делу. Суды надзорной инстанции, опираясь на положение ст. 405 УПК, такого рода жалобы и представления неизменно оставляли без удовлетворения <1>.

<1> См., например: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 3. С. 14; 2003. N 7. С. 17; 2003. N 10. С. 18; и др.

В юридической литературе норма ст. 405 УПК стала предметом оживленных дискуссий.

Ряд авторов поддержали законодательную новеллу, отмечая ее значение для укрепления процессуальных гарантий прав личности в уголовном судопроизводстве. Так, например, И.Б. Михайловская полагает, что придание абсолютного характера запрету поворота к худшему представляет собой один из способов смягчения уголовно-правового конфликта, заключающегося в установлении «конечного» предела действий органов уголовного преследования и стороны обвинения в целом. Такое решение вопроса, по ее мнению, не только опирается на конституционный принцип «никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление» (ч. 1 ст. 50 Конституции РФ), но и отражает приоритет защиты прав личности над стремлением установить истинные обстоятельства дела <2>.

<2> См.: Михайловская И.Б. Цели, функции и принципы российского уголовного судопроизводства (уголовно-процессуальная форма). М., 2003. С. 55.

Однако противников у ст. 405 УПК оказалось значительно больше. «Это положение, — пишет Ф.Н. Багаутдинов, — не соответствует принципу равенства сторон в уголовном судопроизводстве, поскольку дает одной стороне необоснованное преимущество в реализации своих прав… В результате потерпевший не может в полной мере реализовать свое право на судебную защиту и справедливое правосудие» <3>.

<3> Багаутдинов Ф.Н. Обеспечение публичных и личных интересов при расследовании преступлений. М., 2004. С. 309.

Категорически против запрета поворота к худшему при производстве в суде надзорной инстанции выступил А.Д. Бойков. По его мнению, принцип non bis in idem в данном случае неприменим: речь идет не о повторном осуждении, а об исправлении допущенной судебной ошибки в интересах законности, справедливости, реального обеспечения прав человека <4>.

<4> См.: Бойков А.Д. Жертвы преступности // Мировой судья. 2006. N 10. С. 24.

В Рекомендации участников Всероссийской научно-практической конференции «Права человека в России и правозащитная деятельность государства» от 12 мая 2003 г. <5> содержалось обращение к Федеральному Собранию привести УПК в соответствие с положениями ст. 4 Протокола N 7 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в том числе внести изменения в ст. 405 УПК, предусмотрев возможность пересмотра в порядке надзора вступивших в законную силу обвинительных приговоров, определений и постановлений суда, если в ходе судебного разбирательства были допущены нарушения закона, подпадающие под критерий, установленный п. 2 ст. 4 указанного Протокола.

<5> См.: Законность. 2003. N 7. С. 61.

Действительно, в Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) <6> закреплено, что право не привлекаться повторно к суду или повторному наказанию не препятствует повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальным нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства было допущено имеющее фундаментальный, принципиальный характер существенное нарушение, повлиявшее на исход дела (п. 2 ст. 4 Протокола N 7 в редакции Протокола N 11). Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что приведенное положение Конвенции позволяет законодателю предусмотреть процессуальные механизмы и процедуры пересмотра и отмены вступившего в законную силу приговора. Отсутствие же возможности пересмотра окончательного судебного решения в связи с имевшим место в ходе предшествующего разбирательства существенным (фундаментальным) нарушением, которое повлияло на исход дела, означало бы, по мнению Конституционного Суда РФ, что вопреки принципу справедливости и основанным на нем конституционным гарантиям охраны достоинства личности и судебной защиты прав и свобод человека такое ошибочное судебное решение не может быть исправлено.

<6> См.: Собрание законодательства РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

Статья 405 УПК была признана Конституционным Судом РФ не соответствующей Конституции РФ в той мере, в какой она, не допуская поворот к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяет тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные нарушения, ведущие к неправильному разрешению дела <7>. При этом Конституционный Суд РФ указал, что в связи с признанием положений ст. 405 УПК противоречащими Конституции РФ федеральному законодателю надлежит внести в уголовно-процессуальный закон соответствующие изменения и дополнения, с тем чтобы не допустить произвольный, не ограниченный по времени и основаниям пересмотр вступивших в законную силу судебных решений, влекущий ухудшение положения осужденного или оправданного.

<7> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. N 5-П по делу о проверке конституционности ст. 405 УПК РФ в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в РФ, производственно-технического кооператива «Содействие», общества с ограниченной ответственностью «Карелия» и ряда граждан // Российская газета. 2005. 20 мая.

Федеральным законом от 14 марта 2009 г. N 39-ФЗ <8> законодатель внес такие изменения в уголовно-процессуальное законодательство, установив, что пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора либо определения или постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела не допускаются, за исключением случаев, когда в ходе судебного разбирательства были допущены фундаментальные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на законность приговора, определения или постановления суда.

<8> Федеральный закон от 14 марта 2009 г. N 39-ФЗ «О внесении изменений в статьи 404 и 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Российская газета. 2009. 18 марта.

В своих решениях Конституционный Суд РФ не раскрыл понятие «фундаментальное нарушение, которое повлияло на исход дела», наметив лишь его общие черты. В частности, Конституционный Суд РФ указал на то, что исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы лишь в качестве крайней меры, когда неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших.

Вместе с тем определенность в вопросе о том, что собой представляет «фундаментальное нарушение» имеет исключительно важное значение, поскольку от того, какой смысл вкладывается в это понятие, напрямую зависит то, в каких случаях допустимо пересматривать вступившие в законную силу приговоры, определения или постановления суда по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного (оправданного). Законодатель попытался решить эту проблему, изложив ч. 3 ст. 405 УПК следующим образом: «К фундаментальным нарушениям относятся нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлекли за собой постановление приговора незаконным составом суда или вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей, а равно лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления прав, гарантированных настоящим Кодексом, на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон либо существенно ограничили эти права, если такие лишения или ограничения повлияли на законность приговора, определения или постановления суда».

Анализируя приведенную выше норму, приходится констатировать, что понятие «фундаментальное нарушение», в его трактовке отечественным законодателем, имеет мало общего с тем содержанием, которое вкладывали в это понятие авторы Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и тем, что понимает под фундаментальным нарушением Конституционный Суд РФ. Как следствие, предложенная законодательная дефиниция не позволит на практике отделить зерна от плевел, то есть эффективно, в духе международного права, решать вопрос о том, какие из допущенных при производстве по уголовному делу нарушений отвечают критериям фундаментального нарушения, а какие — нет.

Прежде всего надо учитывать, что любое допущенное в ходе досудебного производства или судебного разбирательства нарушение закона, если только оно не было своевременно устранено, влияет на законность итогового решения по делу, т.е. фактически влечет формальное несоответствие судебного решения закону (его незаконность). Вместе с тем надо отдавать себе отчет и в том, что несоответствие приговора, определения или постановления суда закону само по себе еще не является достаточным основанием для пересмотра вступившего в законную силу судебного решения. Причина тому — необходимость поддержания режима правовой определенности, основанной на признании законной силы судебных решений и их неопровержимости. Другими словами, каждый раз при обнаружении допущенного в ходе производства по уголовному делу нарушения закона суд надзорной инстанции должен решить, являются ли последствия допущенного нарушения столь серьезными, чтобы ради их устранения нарушить режим правовой определенности.

Более того, даже существенные, на первый взгляд, нарушения прав сторон на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности далеко не всегда должны влечь за собой отмену приговора. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 22 ноября 2005 г. N 23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» <9> разъяснил, что в соответствии с ч. 2 ст. 338 УПК судья не вправе отказать подсудимому и его защитнику в постановке перед присяжными вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление. При этом Пленум Верховного Суда РФ особо отметил, что эти же нарушения закона в случае вынесения присяжными заседателями оправдательного вердикта и, соответственно, постановления оправдательного приговора не могут являться основанием для его отмены.

<9> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 1. С. 2 — 11.

Если же следовать буквальному смыслу новой редакции ст. 405 УПК, то в порядке надзора следует пересматривать все без исключения судебные решения, если в ходе производства по уголовному делу были допущены и не устранены нарушения уголовно-процессуального закона (ведь все они влияют на законность судебного решения и обязательно затрагивают права участников процесса). Однако такой подход стирает различия между основаниями для пересмотра судебных решений, вступивших в законную силу, и основаниями отмены или изменения не вступивших в законную силу судебных решений. Все это приводит к выводу, что, давая дефиницию «фундаментальное нарушение», законодатель явно вышел за пределы определяемого понятия, вкладывая в него неоправданно широкий смысл.

В то же время в других аспектах предложенное в ст. 405 УПК определение фундаментального нарушения представляется слишком узким: в ч. 3 ст. 405 УПК упоминаются лишь нарушения уголовно-процессуального закона, тогда как к искажению самой сути правосудия и смысла приговора как акта правосудия может приводить и неправильное применение норм материального права. Так, например, согласно ч. 1 ст. 70 УК при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда. В одном из своих решений Конституционный Суд РФ указал, что в случае, когда вопреки указанному уголовно-правовому императиву суд при вынесении нового приговора ошибочно не присоединяет неотбытую часть наказания за предшествующее преступление, такая грубая судебная ошибка, безусловно, подлежит исправлению, в том числе после вступления этого приговора в законную силу. Иное означало бы, что приговор по предыдущему делу, по существу, неправомерно аннулируется, что несовместимо с принципами уголовного права, противоречит самой идее правосудия, а потому недопустимо в правовом государстве <10>. Следовательно, подобного рода нарушения норм материального права также подпадают под понятие фундаментальных нарушений, а потому должны влечь за собой пересмотр вступившего в законную силу судебного решения.

<10> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июля 2002 г. N 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений ст. ст. 342, 371, 373, 378, 379, 380 и 382 УПК РСФСР, ст. 41 Уголовного кодекса РСФСР и ст. 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросом Подольского городского суда Московской области и жалобами ряда граждан» // Собрание законодательства РФ. 2002. N 31. Ст. 3160.

Кроме того, согласно ч. 1 ст. 405 УПК пересмотр вступивших в законную силу приговора, определения или постановления по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного (оправданного), допускается лишь в тех случаях, когда фундаментальные нарушения были допущены в ходе судебного разбирательства, тогда как очевидно, что такого рода нарушения могут иметь место и в досудебном производстве.

Конечно, можно предположить, что законодатель намеренно не стал упоминать о процессуальных нарушениях, допускаемых в досудебных стадиях, поскольку после поступления дела в суд проверка законности действий и решений органов расследования становится обязанностью суда, а потому неустранение препятствий к рассмотрению дела следует рассматривать как нарушение, допущенное именно в ходе судебного разбирательства. Но, во-первых, такого рода нарушения должны устраняться прежде всего в стадии назначения судебного заседания, а не в ходе судебного разбирательства; во-вторых, для суда надзорной инстанции нарушения, допущенные в ходе досудебного производства, имеют вполне самостоятельное значение, в связи с чем связывать их с действиями суда первой инстанции нет никакой необходимости. Согласно п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. N 1 «О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции» в целях устранения нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных в ходе досудебного производства, суд надзорной инстанции вправе отменить состоявшиеся судебные решения и возвратить уголовное дело соответствующему прокурору <11>.

<11> См.: Российская газета. 2007. 20 января.

Как видно, проблема определения фундаментального нарушения далека от своего окончательного разрешения. Рассматривая вопрос о том, является ли допущенное при производстве по уголовному делу нарушение процессуального или материального закона фундаментальным, судам надзорной инстанции необходимо опираться на относящиеся к этому вопросу правовые позиции Конституционного Суда РФ, а также строго руководствоваться в своей деятельности принципами и нормами международного права.

По нашему мнению, при определении понятия фундаментального нарушения необходимо исходить из следующего.

Основаниями для пересмотра вступившего в законную силу судебного решения могут являться как нарушение уголовно-процессуального закона, так и неправильное применение норм материального права, если допущенное нарушение закона: во-первых, существенно повлияло на исход дела и привело к неправильному разрешению дела; во-вторых, стало причиной того, что приговор, определение или постановление суда содержат судебную ошибку, приведшую к несправедливости судебного решения.

Именно несправедливость судебного решения (а вовсе не его формальное несоответствие закону) создает такое положение, при котором неисправление судебной ошибки искажает саму суть правосудия, разрушает баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших. Несправедливость судебного решения по отношению к любому гражданину нарушает принцип уважения чести и достоинства личности. Неустранение судебной ошибки в этом случае вступает в прямое противоречие с конституционным императивом, согласно которому права и свободы человека и гражданина признаются высшей ценностью. Понятно, что в таких условиях стабильность судебного решения не является ценностью столь значимой, чтобы ради ее сохранения приносить в жертву права и свободы граждан, нарушенные несправедливым судебным решением.

Поэтому именно справедливость судебного решения следует признать важнейшим критерием, позволяющим судить о том, является допущенное в ходе производства по уголовному делу нарушение закона фундаментальным или нет. Лишь такой подход к решению рассматриваемой задачи позволит, по нашему мнению, сохранить необходимый для эффективного функционирования правосудия баланс справедливости судебного решения и его стабильности.