Справочник Бухгалтера

Действующее законодательство позволяет налоговым органам исключить компанию из ЕГРЮЛ, в частности, если она не ведет деятельность. Однако то обстоятельство, что компания не ведет деятельность, не означает, что она не вела ее ранее, и более того — что она не задолжала денежные средства другим участникам оборота. Как в такой ситуации быть кредиторам исключенных из ЕГРЮЛ юрлиц, которые так и не погасили свою задолженность? Об особенностях привлечения контролирующих компанию лиц к субсидиарной ответственности в случае признания контролируемого юридического лица недействующим и исключения его из ЕГРЮЛ, об арбитражной практике по данной категории споров и обстоятельствах, установление которых необходимо для удовлетворения исковых требований кредиторов брошенных компаний к их контролирующим лицам и руководителям, читайте в материале.

Одним из основных принципов корпоративного права (как отечественного, так и зарубежного) является принцип отделения имущества юридического лица от имущества его учредителей/участников, из которого логически вытекает и другой принцип — принцип ограничения ответственности учредителей (участников) юридического лица — хозяйственного общества по обязательствам такого лица, согласно которому участник/акционер хозяйственного общества отвечает по долгам последнего только в пределах оплаченной участником доли (акций) в уставном капитале юридического лица. Указанные принципы позволяют рассматривать юридическое лицо как «персонифицированное имущество», искусственную личность, обособленную от его участников, и предоставляют юридическому лицу возможность участвовать в гражданском обороте как субъекту права, имеющему собственные юридические права и обязанности, отличные от прав и обязанностей его участников. Таким образом, учредители/участники хозяйственного общества по общему правилу находятся под защитой принципа ограничения ответственности, так называемого корпоративного щита, ограничивающего ответственность участника по долгам общества только стоимостью оплаченной им доли (акций).

Между тем нельзя не учитывать, что абсолютное следование принципу ограниченной ответственности может привести к различным злоупотреблениям со стороны участников/акционеров хозяйственного общества, например, к выводу активов компании в целях затруднения обращения взыскания на них по долгам данного юридического лица перед кредиторами, оставление компании с долгами «на произвол судьбы». Нетрудно заметить, что указанная проблема перекладывает имущественные риски в связи с несостоятельностью юридического лица, наступившей в результате действий/бездействия его участников, единоличного исполнительного органа, на его контрагентов — как договорных, так и «деликтных», которые вступили во взаимоотношения с корпорацией не по своей воле.

Если компанию исключили из ЕГРЮЛ, но задолженность перед кредиторами так и осталась непогашенной

К частному случаю «срывания корпоративного покрова» в российском гражданском праве можно отнести субсидиарную ответственность учредителя/директора общества с ограниченной ответственностью за «брошенные» компании. Так, в силу п. 3.1 ст. 3 Федерального закона от 08.02.98 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО) лица, имеющие фактическую возможность определять действия юридического лица, исключенного из ЕГРЮЛ как недействующего, по заявлению кредитора общества могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам этого юридического лица, если такие лица действовали недобросовестно или неразумно.

Цитируем документ

Исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные Гражданским кодексом РФ для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1—3 статьи 53.1 Гражданского кодекса РФ, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

Пункт 3.1 ст. 3 Закона об ООО

При этом следует учитывать, что исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц как недействующего влечет последствия, предусмотренные ГК РФ для отказа основного должника от исполнения обязательства (ст. 399 ГК РФ). Так, в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 399 ГК РФ, если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность. Согласно п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее — постановление Пленума ВАС РФ № 62), «в силу п. 5 ст. 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица».

Соответственно, необходимыми условиями для возложения субсидиарной ответственности в этом случае являются:

• причинение убытков кредиторам общества;

• недобросовестные и неразумные действия лица, имеющего фактическую возможность определять действия общества;

• наличие причинно-следственной связи между действиями указанного лица и убытками.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума ВАС РФ от 08.02.2011 № 12771/10 по делу № А40-111798/09-57-539, при рассмотрении споров о возмещении причиненных обществу единоличным исполнительным органом убытков подлежат оценке действия (бездействие) ответчика с точки зрения добросовестного и разумного осуществления им прав и исполнения возложенных на него обязанностей.

Суды исходят из закрепленной в законодательстве опровержимой презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений. Так, в соответствии с п. 2 постановления Пленума ВАС РФ № 62 недобросовестность действий лица считается доказанной, в частности, когда директор:

• действовал при наличии конфликта между его интересами (интересами аффилированных с ним лиц) и интересами общества;

• скрывал информацию о совершенной им сделке от участников общества либо предоставлял участникам недостоверную информацию в отношении сделки;

• совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава общества одобрения;

• после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи обществу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;

• знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам общества, например, совершил сделку на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

Под сделкой на невыгодных для юридического лица условиях следует понимать сделку, цена или иные условия которой в существенно худшую сторону отличаются от цены и условий, на которых при сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки. При этом невыгодность сделки должна определяться на момент ее совершения. Если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии, по причине нарушения обязательств по ней, то лицо отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения или ненадлежащего исполнения.

Как представляется, для целей доказывания недобросовестного и неразумного поведения лиц, имеющих право давать обязательные указания для юридического лица, в ситуации, когда юридическое лицо с долгами исключили из ЕГРЮЛ, можно по аналогии использовать презумпции, содержащиеся в главе III.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве). Такой подход демонстрируют в своих решениях суды.

Пример из практики

Компания прекратила деятельность в связи с исключением ее из ЕГРЮЛ на основании п. 2 ст. 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (далее — Закон № 129-ФЗ), о чем 16.01.2018 внесена соответствующая запись в ЕГРЮЛ. При этом на момент исключения из ЕГРЮЛ у компании имелась просуженная задолженность перед муниципальным фондом в общей сумме более 12 млн руб.

В связи с этим муниципальный фонд обратился в суд с иском к руководителю и единственному участнику исключенной из ЕГРЮЛ компании-должника о привлечении его к субсидиарной ответственности и взыскании с него 12,5 млн руб. в связи с ненадлежащим исполнением им своих обязанностей в качестве руководителя.

В обоснование заявленных требований истец указал, что невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве свидетельствует о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.

Рассматривая этот спор, суд апелляционной инстанции хотя и отказал муниципальному фонду в удовлетворении его требований, тем не менее допустил применение к рассматриваемым отношениям по аналогии положений ст. 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, регулирующих вопросы привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц за невозможность полного погашения требований кредиторов и за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника.

Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 12.10.2018 № 08АП-11071/2018 по делу № А75-1952/2018

На какие обстоятельства следует обратить внимание в споре о привлечении к субсидиарной ответственности

Недобросовестное поведение лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица.

Анализ судебной практики показывает, что само по себе оставление юридического лица с задолженностью уже является достаточным основанием для срывания корпоративных покровов и возложения субсидиарной ответственности на контролирующих компанию лиц. В этом случае контролирующие лица несут ответственность за несоблюдение процедур ликвидации или банкротства юридического лица.

Пример из практики

В одном деле, так же как и в предыдущем, налоговики исключили компанию из ЕГРЮЛ как недействующую. Вместе с тем у компании имелась подтвержденная решением суда задолженность перед контрагентом на сумму около 73 000 руб. В связи с этим контрагент обратился в суд с иском к генеральному директору и единственному участнику компании о привлечении их к субсидиарной ответственности и взыскании долга компании с них.

Суд иск удовлетворил, отметив, что исключение компании из ЕГРЮЛ произошло вследствие фактического прекращения юридическим лицом деятельности, поскольку в течение 12 месяцев генеральный директор и единственный участник не представляли данные бухгалтерской отчетности. Вместе с тем генеральный директор, как должностное лицо общества, ответственное за ведение бухгалтерского и налогового учета, а также за своевременное представление отчетности, действуя разумно и добросовестно, не мог не знать о непредставлении необходимых документов в налоговые органы. Непредставление налоговой и бухгалтерской отчетности относится либо к неразумным, либо к недобросовестным действиям. В ином случае, если общество намерено прекратить деятельность, такое прекращение происходило бы через процедуру ликвидации, с погашением имеющейся задолженности, а при недостаточности средств — через процедуру банкротства. Действия генерального директора и единственного участника, повлекшие исключение компании из ЕГРЮЛ, лишили истца возможности взыскать задолженность в порядке исполнительного производства, а при недостаточности имущества — возможности участвовать в деле о банкротстве.

Решение АС Тверской области от 29.01.2019 по делу № А66-7045/2018

Выполнение истцом права на «опротестование» решения налогового органа о предстоящем исключении недействующего юридического лица.

В силу ч. 2 ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ при наличии одновременно всех признаков недействующего юридического лица регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из ЕГРЮЛ. Одновременно с решением о предстоящем исключении должны быть опубликованы сведения о порядке и сроках направления заявлений недействующим юридическим лицом, кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ. Заявления должны быть мотивированными и могут быть направлены или представлены в срок не позднее чем три месяца со дня опубликования решения о предстоящем исключении в регистрирующий орган. В таком случае решение об исключении недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ не принимается.

Как правило, неподача кредитором указанного заявления в налоговый орган не является для судов основанием для отказа в привлечении контролирующих исключенную компанию лиц к субсидиарной ответственности. При подготовке статьи мы нашли только два решения арбитражных судов, где судебный орган отказал в удовлетворении исковых требований, особо акцентировав внимание на ненаправление истцом такого заявления в налоговую инспекцию. С подобным подходом, однако, трудно согласиться — неиспользование кредитором своего права на подачу заявления, предусмотренного ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ, никак не должно влиять на квалификацию действий контролирующих лиц как недобросовестных и неразумных.

Подведомственность спора о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.

Согласно ст. 225.1 АПК РФ арбитражные суды рассматривают дела по спорам, связанным с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице, являющемся коммерческой организацией, а также в некоммерческом партнерстве, ассоциации (союзе) коммерческих организаций, иной некоммерческой организации, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей, некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации в соответствии с федеральным законом (далее — корпоративные споры), в том числе по спорам, связанным с ответственностью лиц, входящих или входивших в состав органов управления и органов контроля юридического лица. Материально-правовое требование к контролирующему лицу связано с совершенными им как единоличным исполнительным органом общества действиями (бездействием), определяющими экономическую деятельность юридического лица, и основано на положениях Закона об ООО. Споры о привлечении к субсидиарной ответственности и взыскании с субсидиарного должника задолженности компании, возникшей в период исполнения им функций единоличного исполнительного органа общества, вытекают из корпоративных отношений, их рассмотрение отнесено законом к подведомственности арбитражного суда (см., например, Апелляционное определение Новосибирского областного суда от 02.09.2019 по делу № 33-9299/2018).

Момент возникновения правоотношения между истцом и исключенным из ЕГРЮЛ юридическим лицом.

Пункт 3.1 ст. 3 Закона об ООО действует с 28 июня 2017 г. Это было основанием для отказов в ряде случаев в привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц в отношении задолженности, возникшей до вступления в силу указанных изменений в Закон об ООО.

Пример из практики

В одном деле суд отмечал, что норма п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО по своему содержанию вводит новое специальное правило, отсутствовавшее ранее в корпоративном законодательстве, которое действует с 28.06.2017. Рассматриваемые судом правоотношения между кредитором и должником по поставке товара и его оплате возникли в 2013 г., а судебный акт о взыскании денежного долга и санкций вступил в силу 29.11.2014. Таким образом, денежные обязательства исключенного из ЕГРЮЛ общества-должника, за неисполнение которых предлагается возложить субсидиарную ответственность на его бывшего директора и участника, возникли до вступления в силу п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО. При этом закон не имеет обратной силы. В силу п. 1 ст. 4 ГК РФ по общему правилу акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

Решение АС Республики Марий Эл от 26.02.2019 по делу № А38-9332/2018

Между тем с таким интерпретированием положений ст. 4 ГК РФ нельзя однозначно согласиться: п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО предполагает привлечение к ответственности контролирующих лиц за недобросовестные и неразумные действия (бездействие) последних, которые привели к невыполнению контролируемым ими обществом своих договорных или внедоговорных обязательств, а следовательно, к появлению у кредиторов юридического лица убытков в связи с исключением его из ЕГРЮЛ как недействующего. Моментом возникновения убытков, таким образом, следует считать момент исключения юридического лица из реестра, а не момент заключения договора или вынесения судебного решения, подтверждающего задолженность. Отметим, что в большинстве споров суды не придают значения дате заключения договора (см., например, решения АС Новосибирской области от 05.02.2019 по делу № А45-43556/2018, АС г. Москвы от 09.01.2019 по делу № А40-148305/2018, АС Брянской области от 28.01.2019 по делу № А09-15134/2017).

Принять к сведению

Зарубежный опыт

В целях решения проблемы недобросовестного поведения участников корпорации и вывода ее активов в ситуации, когда у компании имеется задолженность перед кредиторами, в праве США и Великобритании судами развита доктрина «срывания корпоративного покрова» (piercing the corporate veil), позволяющая в исключительных случаях привлекать к ответственности по долгам юридического лица его участников, виновных в причинении ущерба кредиторам компании. Сложившийся в англо-американском праве подход к юридическому лицу как к искусственной личности определил во многом развитие и широкое распространение доктрины «срывания корпоративных покровов».

Для обоснования срывания корпоративного покрова — снятия «корпоративного щита» — разработан ряд концепций:

• теория «alter ego» — когда суды рассматривают созданную и контролируемую участником компанию в качестве его «второго я»: в этом случае наблюдается смешение имущества компании и его участника, интересов участника и компании, когда единство интересов участника и компании такое, что больше не позволяет говорить о двух отдельных субъектах права;

• концепция «instrumentality rule» — когда юридическое лицо признается лишь инструментом для достижения целей его участника (участников);

• теория агентских отношений, при которой компания и ее руководители рассматриваются в качестве агента, действующего не в собственных интересах, а в интересах ее участника, являющегося в этих отношениях принципалом. Таким образом, если корпорация фактически вступает в агентские отношения со своими акционерами, акционеры будут нести личную ответственность по всем контрактам, заключенным корпорацией.

Не секрет, что изменения, внесенные за последнее время, в законодательство о банкротстве, все больше заставляют руководителей компаний при принятии решений задумываться о потенциальной субсидиарной ответственности за такие решения, а налоговым органам, конкрусным управляющим, да и рядовым, даже миноритарным, кредиторам добавляют возможностей взыскать недоимку и задолженность соотвественно.

Селивёрстова Ольга, Юристкосульт

К примеру, такие поправки отменяют презумпцию невиновности для директоров компаний-банкротов, что существенно расширяет зону ответственности контролирующих лиц должника, а также увеличивают минимальный период влияния «контролирующего лица» на деятельность компании до банкротства с двух до трех лет.

Что такое субсидиарная ответственность?

Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника. При этом, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица. Привлечь к субсидиарной ответственности можно директора, учредителя, главного бухгалтера и других физических лиц, ответственных за деятельность должника. В Законе содержится термин — «контролирующее должника лицо.

То есть, скажем, ликвидация компании путем смены ее должностных лиц либо реорганизация в форме слияния или присоединения позволяет переложить ответственность на нового генерального директора или юридическое лицо с момента внесения соответствующего изменения в ЕГРЮЛ, но не освобождает от ответственности реального генерального директора и учредителя за действия, совершенные в период их руководства компанией. Или, к примеру, если компания с задолженностью перед бюджетом перешла в ведение нового исполнительного органа, то новый генеральный директор будет нести ответственность за погашение этого долга, но ответственность за создание задолженности несет тот генеральный директор, который руководил компанией в момент создания этого долга.

Основания для привлечения к субсидиарной ответственности могут быть как прямыми, так и косвенными. Например, ответственность директора как руководителя компании предполагает субсидиарную ответственность по обязательствам должника, если документы бухгалтерского учета отсутствуют или не содержат информации об имуществе и обязательствах должника либо если указанная информация искажена. Кроме того, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, такие лица несут субсидиарную ответственность солидарно.

Судебная практика.

Верховный Суд РФ указывает на презумпцию наличия причинно-следственной связи между виновными действиями руководителя должника по неподаче заявления о банкротстве и вредом, причиненным кредиторам.

Помимо привлечения к субсидиарной ответственности, возможна дисквалификация: Налоговые органы вправе составлять протоколы об административном правонарушении за неисполнение судебного акта, которым контролирующее должника лицо привлечено к субсидиарной ответственности. Арбитражный суд по результатам рассмотрения таких протоколов сможет дисквалифицировать нарушителей на срок от шести месяцев до трех лет (ч. 8 ст. 14.13 КоАП РФ).

Роль главного бухгалтера в деле о банкротстве.

Теперь в Законе прямо сказано, что определять действия компании в силу должностного положения может не только руководитель, но и люди, замещающие должности главного бухгалтера или финансового директора. Это весьма существенное дополнение. Ведь раньше суды отклоняли попытки привлечения к субсидиарной ответственности, например, главного бухгалтера. Теперь же отвечать за отсутствие первички или за искажение отчетности могут как директор, так и главбух компании-банкрота.

Однако:

Арбитражный суд вправе уменьшить размер или полностью освободить от субсидиарной ответственности лицо, привлекаемое к такой ответственности, если это лицо докажет, что оно при исполнении функций органов управления или учредителя (участника) юридического лица фактически не оказывало определяющего влияния на деятельность организации (осуществляло функции органа управления номинально), и если благодаря представленным этим лицом сведениям установлено фактически контролировавшее должника лицо, и (или) обнаружено скрывавшееся последним имущество должника и (или) контролирующего должника лица. Предоставление данной возможности номинальным руководителям финансово мотивирует их представлять суду доказательства, раскрывающие схему вывода имущества должника, подтверждающие наличие статуса контролирующего должника лицо у иного лица, а также сведения о его имуществе, что позволит впоследствии исполнить судебный акт о привлечении к субсидиарной ответственности. Кредиторы получают преимущество от того, что номинальные руководители, действуя в своих интересах (уменьшая размер субсидиарной ответственности), содействуют наиболее полному погашению долга (Письмо ФНС России N СА-4-18/16148@ (п. 6.1)).

Контролирующее же должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует. Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

ПОНЯТИЕ КОНТРОЛИРУЮЩИХ ДОЛЖНИКА ЛИЦ В ПРОЦЕДУРЕ

БАНКРОТСТВА

А.В. Михневич, канд. юр. наук, доцент А.Н. Оселедко, магистрант

Кубанский государственный аграрный университет имени И. Т. Трубилина (Россия, г. Краснодар)

DOI: 10.24411/2500-1000-2018-10136

Аннотация. В статье подробно рассматривается вопрос понятия контролирующих должника лиц. Рассмотрев нормы главы III.2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» о понятии лиц, контролирующих должника, автор останавливается на признаках контролирующего должника лица, анализирует судебную практику о привлечении таких лиц, к субсидиарной ответственности, в том числе практику, сложившуюся до вступления в силу новых правил о привлечении к субсидиарной ответственности. Также, автор рассматривает установленные законом о банкротстве опровержимые презумпции наличия у лица статуса контролирующего, в частности анализируются (путем сравнения) позиции Федеральной налоговой службы и Верховного суда о применение презумпции, установленной в п. 3 ч. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве (презумпции выгоды). Кроме того, в статье подробно рассмотрена сложившаяся судебная практика применения главы III.2 Закона о банкротстве во времени, согласно которой одни арбитражные суды применяют главу III.2 Закона о банкротстве ко всем заявлениям о привлечении к субсидиарной ответственности поданным после 01.07.2017 года, в то время как другие арбитражные суды ставят применение новых правил в зависимость от момента возникновения обстоятельств, по которым лицо привлекается к субсидиарной ответственности.

Ключевые слова: Закон о банкротстве, субсидиарная ответственность, контролирующее должника лицо, презумпции наличие статуса контролирующего лица.

Федеральным законом № 266-ФЗ от 29.07.2017 года в Закон о банкротстве добавлена новая глава Глава Ш.2., регулирующая особенности

ответственности руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

Возможность привлечение лиц контролирующих должника к

субсидиарной ответственности была предусмотрена законом о банкротстве практически с момента его принятия в 2002 году. Однако на протяжении долгого периода времени данные нормы закона о банкротстве фактически оставались нерабочими.

Арбитражные суды, как правило, формально подходили к определению лиц контролирующих должника, предпочитая следовать букве, а не духу закона. Подобный подход привел к тому, что недобросовестные участники

гражданского оборота стали активно использовать формальный

документооборот, фиксирую на бумаге несуществующие гражданские отношения с целью ухода от долгов. Широкое распространение получила схема ведения бизнеса, при которой прибыль и все ликвидные активы концентрировались в одной компании, а все долги в другой, которая со временем признавалась банкротом, ликвидировались, а долги списывались.

Со временем суды, под влиянием постановлений президиума ВАС РФ, и определений Коллегии по экономическим спорам Верховного суда РФ, отошли от формального подхода в оценке доказательств и больше внимания стали уделять существу экономических отношений, их целесообразности, разумности поведения сторон и т. д.

Появление в законе о банкротстве главы Ш.2., стало важным этапом развития института субсидиарной ответственности в банкротстве, поскольку на законодательном уровне были обобщены и закреплены, наметившиеся ранее в судебной практике тенденции к ужесточению правил о привлечении к субсидиарной ответственности.

Безусловно принятые изменения можно без преувеличения признать

революционными.

В настоящей статье мы подробно остановимся на понятии контролирующих должника лиц.

Понятие и основные признаки контролирующего должника лица

Ранее понятие контролирующих должника лиц определялось в абзаце 34 ст. 2 Закона о банкротстве (утратил силу) и по сравнению с новой ст. 61.10 основные признаки КДЛ не изменились.

В соответствии с ч. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве контролирующим должника лицом (КДЛ) признается лицо (как физическое, так и юридическое) имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению

признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Частью 2 ст. 61.10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»

установлен перечень признаков, по которым суды могут установить наличие у лица статуса контролирующего.

1. В силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2. В силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3. В силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, имеющих право самостоятельно распоряжаться более 50% акций акционерного общества, либо более половиной уставного капитала общества с ограниченной ответственностью и т.д.);

4. Иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника.

Исходя из буквального толкования данной нормы Закона о банкротстве следует, что контролирующим может быть признано практически любое должностное лицо, входящее органы управления должника (бухгалтер, финансовый директор), или лицо имеющее полномочие (например, переданные на основании доверенности) на совершение сделок от имени должника, или даже на основании нахождения с руководителем или членами органов управления должника в неформальных отношениях (родства, свойства и т.д).

Еще боле широко указанные нормы толкует Федеральная налоговая служба. Так в письме ФНС от 16.08.2017 года № СА-4-18/16148@ , указывается, что основаниями для признания лица контролирующим могут послужить любые неформальные личные отношения в частности совместное проживание (состояние в гражданском браке), длительная совместная служебная деятельность (военная или гражданская служба), совместное обучение и т. д.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Впрочем,_Верховный_суд

придерживается несколько иного подхода

к_определению_контролирующих

должника лиц.

Согласно абз. 2 п. 3 Постановление Пленума ВС РФ № 53 от 21.12.2017 года , суд, привлекая лицо к субсидиарной ответственности, должен установить степень вовлеченности такого лица в процесс управления должником и проверить насколько значительным было его влияние на

принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Кроме того, Верховный суд особо указывает на то, что лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (абз. 3 п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 года № 53).

Таким образом, Верховный суд, установил более высокий стандарт доказывания для признания лиц (бухгалтера, финансового директора, иных членов органов управления должника, а также их родственников), лицами, контролирующими должника.

Стоит также отметить, что в данном случае Верховный суд поддержал, сложившуюся судебную практику, которая практически исключает возможность привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности по долгам организации банкрота.

Так, в ряде дел арбитражные суды не установили наличие вины главного бухгалтера в не передачи документации должника конкурсному управляющему: Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 3 мая 2017 г. № Ф06-4484/2011 по делу № А12-6368/2010 ; Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 27 декабря 2016 г. № Ф04-495/2016 ; Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 22 июля 2016 г. № Ф10-3208/2013 по делу № А23-3613/2013 .

В других случаях судом было установлено отсутствие у лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, наличия статуса контролирующих.

Например, Двадцатый арбитражный апелляционный суд в Постановлении № 20АП-1533/2016 от 21.04.2016 года по делу № А23-3613/2012 указал, что поскольку в п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве

прямо указано на то, что к субсидиарной ответственности по предусмотренному в данной норме основанию привлекается руководитель должника, а главный бухгалтер как субъект ответственности здесь не поименован, соответственно главный бухгалтер к субсидиарной ответственности привлечен быть не может. Аналогичная позиция изложена в постановлениях Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 20 марта 2017 г. № Ф08-1156/2017 по делу № А32-11222/2014 , и Постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 16 июня 2017 г. № Ф04-25898/2015 по делу № А27-2502/2014 .

Безусловно, ныне утратившая действие, ст. 10 Закона о банкротстве не предполагала возможность привлечения главного бухгалтера, финансового директора, иных лиц, к субсидиарной ответственности по долгам организации банкрота.

Закон о банкротстве в его действующей редакции такую возможность допускает, однако с учетом разъяснения верховного суда, для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности заявителю необходимо будет доказать наличие у них возможности давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, а его влияние на хозяйственную деятельность должника было значительным. Очевидно, что доказывание приведенных обстоятельств без сомнение вызовет значительные затруднения.

По нашему мнению, позиция Верховного суда является более взвешенной (по сравнению с позицией ФНС РФ), поскольку она исключает применение судами, формального подхода, когда лица будут признаваться контролирующими по признакам участия в органах юридического лица или состояния в отношениях родства (свойства) с контролирующим должника лицом.

Опровержимые презумпции контролирующего должника лица

Пунктом 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве установлены три опровержимые презумпции, которые облегчат доказывание наличие у лица статуса контролирующего

(то есть отсутствие статуса контролирующего лица будет вынужден доказывать сам субсидиарный ответчик).

Законодатель установил следующие опровержимые презумпции наличия у лица статуса контролирующего:

1. Лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии.

2. Лицо имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной ответственностью либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

3. Лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ (лица уполномоченного выступать от имени организации).

В п. 5 Постановления от 21.12.2017 года № 53, Верховный суд указывает, что в таких случаях бремя доказывания отсутствия, у лица статуса контролирующего перекладывается на лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности.

Отдельно следует остановиться на презумпции выгоды, установленной п. 3 ч. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве.

Данная презумпция подробно рассмотрена в письме ФНС «О применении налоговыми органами главы Ш.2. Закона о банкротстве» .

Итак, согласно позиции налогового органа презумпция выгоды содержит два юридических факта: факт основание и факт предположение. При этом, для того чтобы доказать факт предположение (наличие статуса КДЛ) достаточно установить факт основание (получение выгоды).

Налоговый орган, для целей применения презумпции выгоды, предлагает определять понятие выгоды путем противопоставления из понятия вреда, установленного в ст. 1064 ГК РФ.

В частности, согласно определению Верховного суда РФ от 27.01.2015 года

№81-КГ14-19 под вредом понимается всякое уменьшение (умаление) охраняемого закон материального или нематериального блага, любые неблагоприятные изменения в охраняемом законом благе, которые могут носить как имущественный, так и не имущественный характер.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Денежным выражением вреда являются убытки. В соответствии со ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права. В убытки входит реальный ущерб (сумма утраченного или поврежденного имущества), а также упущенная выгода, то есть не полученный доход, который лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота.

Соответственно исходя из того, что вред и выгода противопоставятся (выгоду, контролирующее лицо, получает путем нанесения вреда другому лицу), то под выгодой следует понимать всякое увеличение материального или нематериального блага, которое может носить как имущественный, так и не имущественный характер.

В свою очередь денежное выражение выгоды будет иметь противоположный убыткам характер. Следовательно, под денежным выражением выгоды следует понимать доходы и обретение чужого имущества, которые лицо, получило (или должно было получить), воспользовавшись нарушением прав должника и его кредиторов. Также, к денежному выражению выгоды стоит отнести доходы, которые лицо не могло бы получить при обычных условиях гражданского оборота.

В качестве примера недобросовестного получения выгоды налоговая служба приводит такую корпоративную бизнес-модель, когда бизнес подразделяется на рисковые (центры убытков) и без рисковые (центры прибылей) части, позволяющие в случае проблем с оплатой поставщиками или бюджету, поменять рисковую часть (обанкротив предыдущую) и продолжить ведение предпринимательской деятельности, не утрачивая активов.

Верховный суд в абз.3 п. 7 Постановления Пленума от 21.12.2017 года приводит

дополнительный пример для определения лиц, недобросовестно извлекшего выгоду.

В частности, контролирующим является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения должника в результате совершения руководителем последнего сделки в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов.

В качестве примеров Пленум Верховного суда приводит следующие ситуации:

— Совершение сделки на заведомо невыгодных для должника условиях;

— Совершение сделки с «фирмой однодневкой»;

-Использование документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции;

Лицу, привлекаемому к субсидиарной ответственности по данному основанию необходимо будет доказать свою добросовестность, подтвердив:

а) возмездность совершенной сделки;

б) условия отчуждения актива должника были аналогичны тем, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Таким образом, в отношении данной презумпции законодатель также перекладывает бремя доказывание на лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности.

На наш взгляд, подобное решение вполне оправдано, поскольку, как правило, у членов органов управления организации должника и иных контролирующих лиц, отсутствует заинтересованность в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный документооборот на предприятии банкроте, однако вместе с тем данное обстоятельство не должно снижать общий уровень правовой защищенности кредиторов. Именно на преодоление указанного препятствия, по нашему мнению, и направлено введение в законодательство о банкротстве указанных выше презумпций.

При всей универсальности и прогрессивности приведенного пункта постановления, не совсем корректной видится следующая формулировка: «в результате со-

вершения руководителем должника сделки в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов».

Исходя из буквального толкования указанного пункта следует, что признать вы-годоприобреталя по сделке контролирующим лицом можно только в случае, если актив должника был отчужден на основании сделки, совершенной руководителем должника. Между тем, сделки от имени организации могут совершаться и иными лицами (например: коммерческим директоров, руководителем отдела, менеджером и т.д.) при условии, что указанные лица имеют доверенность на совершение подобных сделок. В таком случае остается надеяться, что суды не будут формально подходить к трактовке разъяснений, содержащихся в постановлении пленума, и будут трактовать указанную норму расширительно.

Кроме того, Верховный суд отдельно указал на то, что по данному основанию контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду.

При этом в постановлении Пленума не устанавливается, что понимается под существенной выгодой, каков ее размер, не указываются критерии, на которые суды должны ориентироваться при определении существенности или несущественности выгоды, полученной по сделке (цепочке из нескольких сделок).

Как видится, отсутствие критериев определения существенности полученной выгоды является значительным упущением данного постановления, которое может в дальнейшем отрицательно сказаться на формировании судебной практике по привлечению к субсидиарной ответственности лиц, извлекших выгоду из незаконного или недобросовестного поведения органов управления предприятия должника.

Практика применения судами главы 111.2. ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» во времени

Согласно п. 3 ст. 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Рос-

сийской Федерации об административных правонарушениях» рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции настоящего Федерального закона).

Таким образом, исходя из буквального толкования данной нормы следует, что все заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, поданные после 01.07.2017 года (в том числе заявления по делам о банкротстве, возбужденным до указанной даты) подлежат рассмотрению по правилам Главы Ш.2. Закона о банкротстве.

В постановлении Пленума ВС РФ № 53 от 21.12.2017 года данный вопрос также остался не урегулированным.

Между тем, единообразная практика по данному вопросу на сегодняшний день отсутствует. В целом можно выделить два подхода применяемых судами:

1. Применение новых норм о привлечении к субсидиарной ответственности ставится в зависимость от того когда имели место обстоятельства, послужившие основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

В обоснование приведенной правовой позиции суды ссылаются на Информационного письма Президиума ВАС РФ от 27.04.2010 №137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 №73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» . Согласно правовой позиции изложенной в указанном информационном письме положения обновленного законодательства о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу обновленного закона. Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления такого закона в силу, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу обновленного закона, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве: Определение АС Свердловской области от 12.04.2018 года по делу А60-2961/2017

; Определение АС Пензенской области от 07.05.2018 года по делу А49-10894/2015

Также существует судебная практика, согласно которой наличие оснований субсидиарной ответственности арбитражный суд определяет по редакции закона, действовавшей в момент совершения соответствующего деяния, а процессуальные действия при рассмотрении обособленного спора осуществляет по правилам Главы Ш.2 Закона о банкротстве: Определение АС города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.05.2018 года по делу №А56-85827/2015 .

2. Применение новых правил о привлечении к субсидиарной ответственности ставится в зависимость от момента подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности;

В данном случае суды ссылаются на норму, установленную п. 3 ст. 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ и в случае, если заявление о привлечении к субсидиарной ответственности подано после 01.07.2017 года применяют правила, установленные Главой Ш.2. Закона о банкротстве: Определение АС Московской области от 11.05.2018 года по делу № А41-66337/2016 ; Определение АС Липецкой области от 11.04.2018 года по делу № А36-6470/2016 ; Определение АС Волгоградской области от 19.04.2018 года по делу № А12-72353/2016 ; Определение АС Самарской области

от 16.04.2018 по делу № А55-20246/2014 .

По нашему мнению более взвешенной видится вторая позиция, согласно которой применяемая норма права ставится в зависимость от момента подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, а не от момента, когда возникли обстоятельства для такого привлечения.

Кроме того, при применении судами первого подхода остается неясным какие нормы применять в случае, если часть обстоятельств для привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих лиц (например: ответственность за неподачу заявления о банкротстве) возникли до 01.07.2017 года, а часть обстоятельств (например: не передача конкурсному управляющему бухгалтерской и иной документации должника) после указанной даты.

Таким образом, очевидна необходимость дополнительных разъяснений Верховного суда по данному вопросу.

Заключение

Подытоживая все вышесказанное, можно сделать вывод, что новые правила привлечения к субсидиарной ответственности будут способствовать повышению эффективности проведения банкротных процедур и улучшения делового климата в стране, однако следует иметь ввиду, что такое улучшение будет возможно только при условии разумного и взвешенного подхода судов к применению новых правовых норм о субсидиарной ответственности.

В частности позитивно следует оценить позицию Верховного суда , согласно которой не допускается признание наличия у лица статуса контролирующего только на основании родства или свойства с членами

органов должника, замещения лицом должностей финансового директора, главного бухгалтера или передачи лицу полномочий на совершение ординарных сделок в рамках обычной хозяйственной деятельности должника. Безусловно в отношении таких лиц судам необходимо устанавливать степень вовлеченности в процессы управления должником и степень их влияния на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

К упущениям, указанного постановления пленума Верховного суда следует отнести отсутствие критериев, по которым арбитражные суды должны определять существенность выгоды (относительно масштабов деятельности должника), полученной лицом по сделке (цепочке последовательных сделок) для признания такого лица контролирующим.

Кроме того, нераскрытым в постановлении пленума остался вопрос о применении новых правил о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника, во времени, хотя противоречивость складывающейся на сегодняшний день судебной практики безусловно требует разъяснений Верховного суда по указанному вопросу.

В заключение необходимо отметить важную роль разъяснений Верховного суда РФ, приведенных в постановлении Пленума № 53 от 21.12.2017 года , однако особая сложность института субсидиарной ответственности в банкротстве, широкий перечень спорных вопросов и неоднозначность складывающейся судебной практики, требует дальнейших разъяснений Верховного суда по многим вопросам. Библиографический список

1. О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: Федеральный закон от 29 июля 2017 г. № 266-ФЗ // Собрание законодательства. — 2017. — № 31, ст. 4815.

4. Постановление пленума Верховного суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих

5. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2010 года № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» {Электронный ресурс} // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». — Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru (дата обращения 31.07.2018 года).

6. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Российской Федерации от 27 января 2015 года № 81-КГ14-19 {Электронный ресурс} // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». — Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru (дата обращения 31.07.2018 года).

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

16. Определение Арбитражного суда Московской области от 11.05.2018 года по делу № А41-66337/2016 {Электронный ресурс} // Информационная система Банк решений

Арбитражных судов. — Режим доступа: URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения 01.08.2018 года).

THE CONCEPT OF DEBTOR CONTROLLING PERSONS IN THE BUNKRUPTCY

A.V. Mikhnevich, candidate of law, associate professor A.N. Oseledko, graduate student

Kuban state agrarian university named after I.T. Trubilin (Russia, Krasnodar)

18.01.2018

21.12.2017 Пленум ВС РФ принял Постановление № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», в котором даны разъяснения как относительно общих принципов и оснований привлечения контролирующих должника лиц к ответственности, так и относительно процессуальных вопросов подачи и рассмотрения заявлений о привлечении к ответственности.

Ниже приводятся наиболее существенные разъяснения.

Исключительный характер субсидиарной ответственности

На фоне существенного расширения практики привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности ВС РФ подчеркнул исключительный характер такой ответственности. ВС РФ отметил значимость конструкции юридического лица и недопустимость ответственности, если действия, повлекшие негативные для должника последствия, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав кредиторов. Судам при этом следует руководствоваться практикой защиты делового решения, сложившейся в корпоративных отношениях.

Также Верховный Суд указал на субсидиарное применение общих положений глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда.

Детализированы критерии для признания лица контролирующим

В Постановлении сделан акцент на неформальном подходе при установлении статуса контролирующего лица и необходимости исходить из реального оказания контролирующим лицом определяющего влияния на условия сделок, изменяющих экономическую или юридическую судьбу должника, а также на учете преимуществ, вытекающих из положения привлекаемых к ответственности лиц. При этом, отсутствие оснований субсидиарной ответственности не исключает привлечение контролирующего лица к ответственности в силу иных норм.

ВС РФ разъяснил, что как управляющая компания должника, так и руководитель такой компании могут быть признаны контролирующими должника лицами, а номинальный руководитель по общему правилу подлежит привлечению к ответственности наряду с лицами, осуществлявшими фактическое управление компанией.

Не исключается признание контролирующим участника, обладающего менее 50% голосов (акций) или члена органа управления должника, голосовавшего совместно с иными лицами за решения, оказавшие существенное влияние на деятельность компании.

Верховный суд детализировал понятие выгоды, необходимой для применения презумпции контроля в связи с извлечением выгоды. Во-первых, выгода должна быть существенной относительно масштабов деятельности должника, а во-вторых, ее извлечение невозможно в ситуации добросовестного осуществления руководством должника своих обязанностей.

	Содержащийся в Законе о банкротстве презумпции и критерии статуса контролирующих лиц являются опровержимыми, в связи с чем при формировании позиции в спорах о привлечении к субсидиарной ответственности рекомендуем детально анализировать фактические обстоятельства, относящиеся к характеру вменяемых в вину деловых решений и роли конкретного лица в их принятии и реализации.

Детализированы круг лиц и основания привлечения к ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве

Разъяснено, что учредительным документом полномочия по обращению в суд с заявлением должника о собственном банкротстве не могут быть предоставлены только одному из его директоров, и по общему правилу несколько директоров, действующих совместно или независимо друг от друга, солидарно несут субсидиарную ответственность.

Руководитель должника может быть освобожден от ответственности, если:

• несмотря на наличие признаков неплатежеспособности, должник не находился в состоянии объективного банкротства;
• руководитель добросовестно рассчитывал на преодоление в разумный срок финансовых трудностей, приложил необходимые условия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план.

Ограничение ответственности руководителя возможно только на тот период, когда выполнение такого плана являлось разумным

		При возникновении финансовых и иных трудностей в деятельности компании контролирующим лицам необходимо уделить особое внимание созданию документального подтверждения принятия разумных и необходимых мер, направленных на стабилизацию ситуации, включая планы антикризисных мероприятий, организацию и реализацию действий по их выполнению.

Также Верховный суд смягчил условия ответственности иных, кроме руководителя, лиц (например, участника или акционера) за непринятие мер по инициированию банкротства, подчеркнув, что такие лица должны быть осведомлены о возникновении у руководителя обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве и невыполнении им данной обязанности.

Постановление содержит разъяснение о том, что ответственность такого лица ограничена обязательствами должника, возникшими после истечения совокупности предельных сроков, отведенных на созыв, подготовку и проведение заседания уполномоченного органа управления должника.

ВС РФ обратил внимание на то, что для ликвидатора и членов ликвидационной комиссии срок обращения с заявлением о банкротстве должника составляет не 1 месяц, а 10 дней, и что для членов ликвидационной комиссии по общему правилу ответственность за неисполнение соответствующей обязанности является солидарной.

Размер ответственности за непринятие мер по инициированию банкротства должника может быть увеличен на сумму расходов, необходимых для проведения процедур банкротства, если будет доказано, что он был бы меньше в случае своевременного исполнения контролирующим лицом обязанности по подаче заявления о банкротстве.

Публикация бывшим руководителем информации о наступлении обязанности обращения в суд с заявлением о банкротстве освобождает такого руководителя от ответственности по обязательствам перед кредиторами, возникшими после такой публикации.

Уточнены основания субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов

ВС РФ ориентирует суды на необходимость установления действий контролирующих лиц, которые явились необходимыми причинами объективного банкротства должника. Такие действия могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений недобросовестно и неразумно, в назначении на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам организации, в создании системы управления, при которой во вред должнику выгоду из его деятельности извлекают третьи лица и т.д.

Особо отмечается необходимость исследовать совокупность сделок и иных операций, так как не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя сделка (операция), хотя бы она и привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения.

ВС РФ обращает внимание на важность оценки как внутренних, так и внешних факторов, которые могли повлечь невозможность полного погашения требований кредиторов (финансовый кризис, существенное изменение условий ведения бизнеса и т.п.).

Поскольку солидарная ответственность предполагает согласованность, скоординированность и направленность действий контролирующих лиц на реализацию общего для них намерения, при определенных обстоятельствах возможна замена такой формы ответственности на пропорциональную, например, в зависимости от периодов осуществления ими фактического контроля за должником.

Списание кредитором, в том числе уполномоченным органом в порядке ст. 59 НК РФ, задолженности, не является препятствием для последующей подачи заявления о привлечении контролирующего лица к ответственности по таким обязательствам, как и не является единственным основанием исключения суммы задолженности из объема субсидиарной ответственности.

		Финансовые проблемы компании нередко протекают в период неоднократной смены участников и менеджмента. Разъяснения нацеливают на персонализацию ответственности, установление лиц, по вине которых наступило объективное банкротство, и с очевидностью повлекут расширение круга привлекаемых к ответственности субъектов за счет бывших участников, бенефициаров, руководителей и иных оказавших влияние на деятельность компании лиц. С учетом изложенного мы рекомендуем при продаже доли участия в компании или прекращении полномочий как члена органа управления или сотрудника учитывать риски потенциального привлечения к ответственности и последствия утраты доступа к документации, подтверждающей ее финансовое состояние.

Закреплены широкие полномочия суда в вопросе квалификации правовых оснований заявленного требования

Независимо от того, каким образом заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности оснований для применения иных видов ответственности суд принимает решение о привлечении к такой ответственности.

		Указанный подход в значительной степени улучшает положение заявителя, но в то же время осложняет положение лица, привлекаемого к ответственности. В связи с этим контролирующему лицу следует занимать активную процессуальную позицию и обосновывать отсутствие оснований для применения как заявленной, так и иной возможной применительно к обстоятельствам спора формы ответственности.

Уточнено действие презумпции, связанной с отсутствием или недостоверностью документации должника

Верховный суд разъяснил критерии существенного затруднения проведения процедур банкротства, которые необходимы для применения данной презумпции, а также указал, что непередача предыдущим руководителем новому необходимых документов не освобождает последнего от ответственности. Добросовестный и разумный руководитель должен истребовать документацию у своего предшественника либо попытаться восстановить документацию иным образом.

Разъяснены порядок подачи и рассмотрения заявления о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности

Верховный суд разъяснил права отдельных субъектов по инициированию привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Так, правом обращения с таким заявлением обладают «зареестровые» кредиторы (п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве), а также кредиторы по текущим обязательствам. При этом подача заявления вне рамок дела о банкротстве последними возможна только при подтверждении требований вступившим в законную силу судебным актом или иным подлежащим в силу закона принудительному исполнению документом.

Основанием требования о привлечении к субсидиарной ответственности, по мнению ВС РФ, являются не ссылки на нормы права, а фактические обстоятельства спора. По этой причине предъявление требования со ссылкой на одни и те же нормы права, но основанного на различных нарушениях, не будет считаться тождественным иском.

Применительно к бремени доказывания ВС РФ разъяснил, что если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали статус контролирующего лица и невозможность погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо.

		Возможность выявления в ходе процедур банкротства все новых фактов, подтверждающих неправомерные действия контролирующих должника лиц, создает риски неоднократного обращения заинтересованных лиц в суд с заявлениями о привлечении их к ответственности.

Раскрыты особенности применения исковой давности к требованию о привлечении к субсидиарной ответственности

В Постановлении Пленума ВС РФ детально регламентирован порядок исчисления исковой давности с учетом большого круга возможных заявителей требования о привлечении к субсидиарной ответственности. В частности, если будет установлено, что один из кредиторов узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к ответственности до того, как об этом могли узнать иные кредиторы, исковая давность может быть применена к части требования о привлечении к субсидиарной ответственности, приходящейся на такого информированного кредитора.

Также отмечено, что исковая давность для кредиторов не может быть исчислена с момента, когда об обстоятельствах, являющихся основаниями для привлечения контролирующих лиц к ответственности, узнал арбитражный управляющий, если он недобросовестно скрыл эти сведения от конкурсных кредиторов.

Стимулирующее вознаграждение арбитражного управляющего

Размер такого вознаграждения зависит от результатов работы управляющего и его реального вклада в привлечение контролирующих должника лиц к ответственности, в связи с чем сумма вознаграждения может быть снижена или же в его выплате может быть отказано. Фактически выплаченные суммы вознаграждения арбитражного управляющего подлежат взысканию с контролирующего должника лица в качестве судебных расходов

		Взыскание с контролирующих лиц суммы расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему фактически увеличивает размер субсидиарной ответственности на 30% от взысканной суммы.

О чем подумать, что сделать

Постановление Пленума ВС РФ № 53 ориентирует суды на взвешенное применение механизмов ответственности при банкротстве и максимальный учет всей совокупности обстоятельств, относящихся к деятельности компаний в период, предшествовавший банкротству. Это существенно повышает требования к активности всех участников процессов о привлечении контролирующих лиц к ответственности.

Исходя из текущей экономической ситуации, повышения информированности кредиторов и нацеленности уполномоченных органов на реальное взыскание денежных средств с контролирующих лиц, мы прогнозируем значительное увеличение числа таких споров как в делах о банкротстве, так и вне их рамок.

Наш опыт сопровождения дел о банкротстве и, в частности, проектов, связанных с ответственностью контролирующих лиц и оспариванием сделок, показывает, что эффективность защиты интересов контролирующих лиц во многом зависит от учета рисков, обусловленных законодательством о банкротстве, еще на стадии принятия бизнес-решений.

Недостаточная информированность менеджеров и руководителей компаний относительно юридических последствий несоблюдения норм Закона о банкротстве значительно повышает риски негативных последствий для компании, ее сотрудников, в том числе топ-менеджеров, и иных контролирующих лиц.

Помощь консультанта

Специалисты «Пепеляев Групп» обладают обширным успешным опытом защиты интересов любых категорий лиц, вовлеченных в процедуры, применяемые в делах о банкротстве, и оказывают квалифицированную правовую помощь, в том числе в судебных разбирательствах по защите прав привлекаемых к ответственности контролирующих лиц.