Федеральным законом от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре) наряду с другими обязанностями адвоката было введено страхование риска профессиональной имущественной ответственности (подп. 6 п. 1 ст. 7). Однако действие данной нормы было приостановлено до 1 января 2007 г. – т.е. с указанной даты адвокатам надлежало страховать профессиональную деятельность в обязательном порядке.
Все было бы так, если бы не одно «но». Поправками в ст. 7 Закона (Федеральный закон от 3 декабря 2007 г. № 320-ФЗ) действие нормы об обязательном страховании риска профессиональной имущественной ответственности вновь было приостановлено – до дня вступления в силу федерального закона, регулирующего вопросы обязательного страхования профессиональной ответственности адвокатов.
В настоящее время положения подп. 6 п. 1 ст. 7 Закона не возлагают на адвокатов обязанность страховать указанный риск, при этом ст. 19 предполагает возможность страхования риска профессиональной имущественной ответственности за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи.
На мой взгляд, страхование профессиональной ответственности адвокату необходимо, и вот почему.
Во-первых, его введение упростило бы возврат суммы вознаграждения, уплаченной доверителем по соглашению с адвокатом в случае возможных ошибок последнего при оказании юридической помощи (например, если в результате действий адвоката доверителю был причинен какой-либо вред, а также в случае смерти адвоката или наступления иных обстоятельств, препятствующих оказанию квалифицированной юридической помощи конкретным лицом либо адвокатским образованием).
При этом страховка должна иметь обязательную силу, так как именно она обеспечивает возможность возврата сумм, уплаченных по соглашению, возмещения вреда или иных убытков, возникших у доверителя в результате неоказания или ненадлежащего оказания ему правовой помощи, за счет страховой компании, с которой заключен договор страхования ответственности адвоката или адвокатского образования.
Во-вторых, такое нововведение безусловно пошло бы на пользу адвокатскому сообществу и повысило уровень доверия граждан к нему.
В своей практике я неоднократно сталкивался с примерами, доказывающими необходимость страхования профессиональной ответственности адвоката.
В первом случае доверитель заключил с адвокатом соглашение о представлении его интересов в нотариальной палате при оформлении права на наследство. Адвокат вместо того, чтобы оказать квалифицированную юридическую помощь, устранился от выполнения поручения доверителя, перепоручив это своему помощнику, который такую помощь оказать не смог.
Доверитель, в свою очередь, обратился с жалобой в адвокатскую палату. Рассмотрев жалобу, палата констатировала ненадлежащее исполнение адвокатом обязательств перед доверителем. Чтобы вернуть денежные средства, уплаченные адвокату в качестве вознаграждения, гражданин обратился в суд, который принял решение об удовлетворении исковых требований, взыскав с адвоката указанную сумму.
Таким образом, доверитель вынужден был сначала обращаться в адвокатскую палату – для констатации факта неисполнения обязательств и неоказания правовой помощи, а затем – в суд, прибегая при этом к помощи уже иного юриста или адвоката для возврата денежных средств, уплаченных адвокату по соглашению.
Полагаю, что необходимо принимать меры для урегулирования споров с доверителями, минуя судебные учреждения. В условиях недоверия к власти и судебной системе адвокатура должна самостоятельно повысить уровень доверия граждан к сообществу.
Считаю, что для безусловного подтверждения факта ненадлежащего исполнения профессиональных обязательств адвоката доверителю следует, прежде всего, обращаться в адвокатскую палату субъекта Федерации, в которой состоит адвокат, тем более что в ходе дисциплинарного производства адвокат может примириться с доверителем, услышав профессиональное мнение коллег (п. 7 ст. 23 КПЭА). Более того, в случае обоснованности жалобы адвокату целесообразно принять меры для примирения с доверителем, чтобы избежать последующих судебных споров, – с таким итогом корреспондируются положения п. 2 ст. 7 КПЭА.
Поскольку в дисциплинарном производстве действует презумпция добросовестности адвоката, доверитель, полагающий, что адвокат нарушил нормы Кодекса профессиональной этики, лишен возможности квалифицированно представить свою позицию без профессионального представительства, равно как и в судебном процессе по спору с адвокатом многие доверители являются более слабой стороной ввиду недостаточных познаний в юриспруденции. Это обстоятельство неравности также следует учитывать.
В-третьих, окончание спора в адвокатской палате – будь то решение о ненадлежащем исполнении адвокатом обязательств, после которого доверитель имел возможность вернуть ранее уплаченные им в качестве вознаграждения денежные средства, – избавило бы адвокатов, застраховавших их профессиональную имущественную ответственность, от ненужных судебных споров.
В еще одном примере адвокат заключил с доверителем соглашение об оказании юридической помощи, но скоропостижно скончался. Доверитель обратился в адвокатское образование, в котором состоял адвокат, однако коллеги покойного не имели возможности оказать правовую помощь по делам, в которых тот участвовал. В конечном итоге было принято решение о возвращении денежных средств, уплаченных доверителем.
Кроме того, необходимо учитывать, что у лица, обратившегося к конкретному адвокату, возникает доверие именно к нему, что является основой профессиональной деятельности адвоката.
Также остается неурегулированным вопрос о том, как поступать доверителю в случае смерти адвоката, избравшего форму адвокатского образования в виде адвокатского кабинета, – т.е. осуществлявшего деятельность индивидуально.
Все перечисленные проблемы могут быть решены с помощью страховки для адвоката.
Полагаю, что задуматься об урегулировании вопроса страхования профессиональной имущественной ответственности адвокатов следует именно сейчас.
Поясню, почему. К сожалению, адвокатура не обладает правом законодательной инициативы, а нововведения, вносимые в профильный закон, не всегда в полной мере обсуждаются с адвокатским сообществом. В связи с этим, на мой взгляд, следует принять меры для разработки условий и правил страхования ответственности профессиональной деятельности органами адвокатского самоуправления с учетом мнения всего сообщества, в перспективе будущего развития корпорации – в противном случае очередным законом могут быть введены правила, не учитывающие интересы адвокатуры.
Механизм страхования ответственности адвоката мог бы быть следующим.
Адвокат, в зависимости (или независимо) от избранной им формы адвокатского образования, персонально заключает договор со страховой компанией, либо адвокатское образование заключает договор страхования ответственности состоящих в нем адвокатов, либо адвокатская палата субъекта РФ заключает договор страхования адвокатов, являющихся членами палаты.
При заключении договора страхования риска профессиональной имущественной ответственности могут учитываться:
- стаж адвокатской деятельности (менее 3 лет; 5, 10, 15 и более лет);
- форма осуществления адвокатской деятельности (коллегиальная, индивидуальная);
- оказание юридической помощи по определенным категориям дел и определенного вида (уголовное судопроизводство, гражданское, арбитраж, административное, юридическая помощь, связанная с ценными бумагами, оформлением недвижимости, и т.д.);
- привлекался ли адвокат к дисциплинарной ответственности.
Эти и другие возможные варианты страхования риска профессиональной имущественной ответственности адвокатов за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи, а также вопросы, касающиеся суммы страхования, страховой премии (страховых взносов) и сроков действия договора страхования, следует, на мой взгляд, обсудить с учетом мнения всего сообщества.
Констатация страхового случая может происходить следующим образом.
Доверитель, пострадавший от недобросовестных действий адвоката либо не получивший правовой помощи, обращается в адвокатскую палату субъекта Федерации с соответствующим заявлением или жалобой. Квалифкомиссия, а затем Совет палаты, рассмотрев жалобу, принимают решение, предусмотренное ст. 23, 25 КПЭА. Решение, которым констатируется дисциплинарный проступок адвоката, в том числе малозначительный, могло бы стать основанием, подтверждающим факт наступления страхового случая и получения доверителем соответствующей выплаты.
Возможны и другие варианты признания факта наступления страхового случая, в том числе органами палаты, минуя дисциплинарное производство. Например, доверитель обращается в палату с заявлением о наступлении страхового случая (включая смерть адвоката). Совет, минуя дисциплинарное производство, рассматривает заявление, изучает обстоятельства неисполнения адвокатом профессиональных обязательств и принимает решение о признании страхового случая наступившим. Получив мотивированное решение Совета палаты, доверитель обращается в страховую компанию.
Полагаю, что в подп. 6 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре следует внести поправку о том, что адвокат обязан осуществлять страхование риска своей профессиональной имущественной ответственности в порядке, установленном Федеральной палатой адвокатов РФ и адвокатскими палатами субъектов Федерации.
В заключение добавлю, что Общий кодекс правил для адвокатов стран Европейского сообщества предусматривает, что адвокат должен в разумной мере застраховать свою профессиональную ответственность с учетом природы и степени допускаемых рисков.
20 ноября 2019 г. 21:10
20 ноября состоялось заседание Научно-консультативного совета Федеральной палаты адвокатов РФ
Заинтересованный разговор на тему «Криминальные риски в адвокатской деятельности» в зале заседаний Совета ФПА РФ стал откликом на доклад профессора кафедры уголовного процесса и криминалистики Юридического факультета Бурятского государственного университета имени Доржи Банзарова, д.ю.н., профессора Юрия Гармаева, известного своими книгами и публикациями о незаконной деятельности адвокатов в уголовном судопроизводстве. Сам автор считает, что его труды призваны предупредить о рисках, с которыми связана адвокатская профессия.
Заседание началось с сообщения председателя НКС ФПА РФ, первого вице-президента ФПА РФ, президента АП Санкт-Петербурга Евгения Семеняко, что в Совете решено организовать работу по секциям. Одну из секций, которая будет заниматься вопросами правозащиты, готов возглавить доктор юридических наук Михаил Федотов. Члены НКС единогласно утвердили его сопредседателем Совета.
Выступая далее с докладом перед членами НКС, Юрий Гармаев напомнил, что еще в своей первой книге, вышедшей в свет в 2002 г., он подчеркивал, что по его глубокому убеждению «подавляющее большинство адвокатов – честные и порядочные люди, все свои силы отдающие высоким целям правозащитной деятельности и не допускающие в своей работе каких-либо правонарушений». И потому совершенно недопустимо предполагать или делать вывод, что адвокат, имеющий те или иные выделенные качества, обязательно совершает или склонен совершать те или иные типичные нарушения.
Если тогда, по словам докладчика, он готовил монографию с целью помочь доверителям при выборе защитника и самому адвокатскому сообществу при фильтрации своих рядов, то сегодня он хотел бы предупредить о рисках, с которыми связана адвокатская профессия.
Признав с горечью, что «маятник правосудия качнулся в сторону интересов обвинения», хотя общий уровень представителей этой стороны не растет, более того, они все чаще допускают злоупотребления и совершают преступления против правосудия, Юрий Гармаев констатировал, что профессия адвоката стала одной из самых насыщенных с точки зрения профессиональных рисков.
Он перечислил статьи Уголовного кодекса РФ, которые чаще всего используются для привлечения адвокатов к уголовной ответственности. Это прежде всего мошенничество и соучастие во взяточничестве. Как правило, предъявлению обвинения предшествует оперативно-розыскная деятельность (ОРД), при которой допускаются многочисленные нарушения закона, в том числе весьма существенные. В результате выявления таких нарушений обвинение может быть признано несостоятельным. Почему же адвокаты не обращают внимания на вопиющие нарушения законодательства об оперативно-розыскной деятельности? По мнению докладчика, «не все адвокаты, защищающие своих коллег, видят эти нарушения». Это следствие того, что в «гражданских» юридических вузах вообще не изучают ОРД. Адвокаты же, как правило, – выпускники именно таких вузов.
Юрий Гармаев сообщил, что он уже проводит в адвокатских палатах занятия, где рассказывает о необходимости использования адвокатами материалов ОРД. А в следственных подразделениях он читает лекции о недопустимости некорректного отношения следователей к адвокатам. Однако «следователей настолько развратил особый порядок, что пора бить тревогу», – заметил докладчик.
Он также назвал скрытые мотивы уголовного преследования адвокатов, такие как месть или результат открытого конфликта. Преследование также является удобным способом защиты следователя или суда от обличения в их адрес.
«Каждого адвоката надо учить и предупреждать, что если он занял принципиальную позицию, то против него может быть возбуждено уголовное дело», – заявил Юрий Гармаев. Причем дела возбуждаются в отношении как рядовых адвокатов, так и руководителей органов адвокатского самоуправления, однако их чаще преследуют по ст. 201 и 204 УК РФ.
Проанализировав некоторые закономерности расследования и судебного разбирательства уголовных дел против адвокатов, докладчик сообщил, что в 70% случаев это преступления против доверителя, предательство его интересов. С такими адвокатами он призвал бороться прежде всего внутри корпорации. Примерно 70–80 адвокатов ежегодно привлекают к ответственности за совершение коррупционных преступлений, однако следователей и других сотрудников правоохранительных органов в разы больше. Есть также «слабо распознаваемые преступления», выражающиеся в нарушении адвокатом закона в соучастии со следователем. По таким преступлениям уголовные дела возбуждают чрезвычайно редко.
Об этом, кстати, Юрий Гармаев так писал в своей книге: «Не редки случаи, когда защитник идет на сговор со следователем, которого в связи с этим иначе как предателем своей системы и преступником не назовешь, о том, что последний даже без достаточных оснований задержит подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ, «попугает” его, с тем, чтобы адвокат мог продемонстрировать способность эффектно освободить подзащитного и получить высокий гонорар. Этими «грязными” деньгами адвокат, как правило, делится с коррумпированным следователем, угощает его в ресторане, делает подарки, оказывает «спонсорскую помощь” подразделению и т.п.».
Юрий Гармаев призвал повышать требования со стороны адвокатских палат к претендентам на получение статуса адвоката, вести с членами корпорации профилактическую работу по минимизации профессиональных рисков и учить тому, как общаться и даже «договариваться» со следствием, не нарушая интересов доверителя.
В дискуссии по итогам доклада члены НКС выражали свое согласие с главным тезисом Юрия Гармаева о повышенных рисках профессии адвоката, однако высказали и ряд замечаний. Председатель НКС Евгений Семеняко согласился, что есть очевидный пробел в профессиональной подготовке адвокатов, и сразу предложил докладчику прочесть цикл лекций в Северной столице. О том, что нужно резко увеличивать требования к идущим в адвокатуру, заявил и вице-президент ФПА РФ, первый вице-президент АП г. Москвы Генри Резник.
Сопредседатель НКС Елена Лукьянова согласилась, что в «гражданских» вузах действительно не учат ОРД, зато в учебных заведениях правоохранительной системы практически игнорируют конституционное право. Президент ФПА РФ Юрий Пилипенко высказал недоумение по поводу того, что юридические вузы делят на «гражданские» и «военные». Однако члены НКС дружно заверили, что такая терминология уже стала привычной.
В дискуссии также поднимались проблемы «обвинительного уклона» в правосудии, который, как выяснилось, свойственен не только нашей стране, а также особого порядка судебного разбирательства, применяемого уже в 80% дел, а в некоторых регионах достигающего 90%. Комментируя эти высказывания, Генри Резник предложил почувствовать разницу между случаями, когда человек осознанно идет на сделку со следствием и когда его вынуждают идти на самооговор.
Константин Катанян
Поделиться Прямая ссылка на материал: Поделиться: Поделиться