Конституция РСФСР в редакции от 24 мая 1991 года определила Конституционный Суд как высший судебный орган конституционного контроля в РСФСР, осуществляющий судебную власть в форме конституционного судопроизводства (часть первая статьи 165). Эта норма в редакции от 21 апреля 1992 года содержит новый дополнительный элемент характеристики природы Конституционного Суда, квалифицируя его как высший орган судебной власти по защите конституционного строя. Указанные формулировки, раскрывающие природу Конституционного Суда, на наш взгляд, удачно выражали принцип разделения властей и особый характер Конституционного Суда как судебного органа (органа судебной власти).
В ныне действующей Конституции Российской Федерации характеристика Конституционного Суда отсутствует, лишь в ряде статей, где перечислены высшие судебные инстанции. Конституционный Суд стоит на первом месте. Отказ от характеристики Конституционного Суда как высшего судебного органа по защите конституционного строя объясняется, скорее, политиче-свдми мотивами, определяемыми предшествующей деятельностью Конституционного Суда.
Внешне привлекательная формула о защите конституционного строя на практике оказалась коварной. Ее содержание большинством членов Конститу-
ционного Суда было интерпретировано весьма широко: Конституционный Суд начал действовать, по существу, вне рамок своей компетенции и без соблюдения соответствующих процедур, предусмотренных Законом о Конституционном Суде, что объяснялось исключительностью ситуаций. Многочисленные нарушения Закона о Конституционном Суде оправдывались необходимостью моментальной реакции на действия и решения Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина 20 марта и 21 сентября 1993 года, как на якобы наносящие существенный вред конституционному строю, ставящие под угрозу его существование либо направленные на изменение конституционного строя. В результате Конституционный Суд превращался в «пожарную команду», в политический орган на случай чрезвычайных обстоятельств, так называемой необходимой конституционной обороны. На наш взгляд, это недопустимо.
Статья 1 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» определяет Конституционный Суд Российской федерации как судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства.
Не совсем оправданным является отказ от определения Конституционного Суда как высшего судебного органа по разрешению конкретных дел. Основным аргументом в обоснование такого подхода выдвигался тезис, что Конституционный Суд не осуществляет судебный надзор за деятельностью других конституционных судов, а поэтому и не может считаться высшим судебным органом. Конституционный Суд — единственный судебный орган, осуществляющий конституционный контроль по конкретным видам дел, не подсудных другим судам, что и определяет его природу как высшей формы конституционного контроля в государстве и как высшей судебной инстанции (поэтому Конституционный Суд стоит в одном ряду с другими высшими судебными инстанциями).
О правовых позициях Конституционного Суда РФ и их обязательности
В Определении от 8 октября 1998 г. № 118-О Конституционный Суд РФ определил правовую позицию Конституционного Суда РФ как положения мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ, содержащие толкование конституционных норм либо выявляющие конституционный смысл закона, на которых основаны выводы Конституционного Суда РФ, сформулированные в резолютивной части этого же постановления. Суд указал, что эта часть решения также носит обязательный характер.
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 27 февраля 2003 г. № 1-П установил, что данная им оценка проверяемой нормы как не соответствующей или, напротив, соответствующей Конституции РФ, а также выявленный им конституционный смысл правовой нормы обязательны как для законодателя, так и для правоприменителя, и не могут быть отвергнуты или преодолены в законотворческой или правоприменительной практике. При этом, по мнению Суда, не имеет значения, в решении по какому делу выражена правовая позиция.
В Определении от 6 февраля 2003 г. № 34-О Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что истолкование им спорной нормы закона общеобязательно, в том числе и для судов.
Конституционный Суд о налогах адвокатов
Относительно пенсионных взносов адвокатов Конституционный Суд РФ разъяснил, что правовое регулирование, предоставляющее самозанятым возможность формировать свои пенсионные права независимо от получения дохода, который для указанных категорий граждан не является постоянным и гарантированным, направлено на реализацию права на пенсионное обеспечение, а поэтому не может рассматриваться как нарушающее их конституционные права.
Исчерпывающего перечня расходов, связанных с профессиональной деятельностью адвоката, не установлено ни в НК РФ, ни в Законе об адвокатуре. Конституционный Суд РФ в Определениях от 4 июня 2007 г. № 320-О-П и 366-О-П высказал несколько правовых позиций, позволяющих восполнить этот правовой пробел:
– законодатель оправданно отказался от закрытого перечня затрат налогоплательщика, которые могут быть учтены при расчете налоговой базы, имея в виду многообразие содержания и форм экономической деятельности и видов возможных расходов;
– детальное и исчерпывающее их нормативное закрепление привело бы к ограничению прав налогоплательщика, поэтому налогоплательщикам предоставлена возможность самостоятельно определять в каждом конкретном случае, исходя из фактических обстоятельств и особенностей финансово-хозяйственной деятельности, относятся или нет те или иные не поименованные в главе 25 НК РФ затраты к расходам в целях налогообложения;
– общие критерии отнесения тех или иных затрат к расходам, указанные в ст. 252 и других статьях главы 25 НК РФ, должны применяться с учетом целей и общих принципов налогообложения, а также позиций Конституционного Суда РФ;
– налоговое законодательство не использует понятия «экономическая целесообразность» и не регулирует порядка и условий ведения финансово-хозяйственной деятельности, а потому обоснованность расходов, уменьшающих в целях налогообложения полученные доходы, не может оцениваться с точки зрения их целесообразности, рациональности, эффективности или полученного результата; в соответствии с принципом свободы экономической деятельности налогоплательщик ведет ее на свой риск и вправе самостоятельно и единолично оценивать ее эффективность и целесообразность.
В Определении Конституционного Суда РФ от 18 июля 2019 г. № 2171-О Суд в очередной раз разъяснил положения ст. 57 Конституции РФ: обязанность каждого платить законно установленные налоги и сборы корреспондирует праву каждого не быть принужденным к уплате налогов и сборов, не отвечающих указанному критерию. Из данной правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом РФ в Постановлении от 17 марта 2009 г. № 5-П, следует, что обязанность платить налоги должна, среди прочего, пониматься как обязанность платить налоги в размере не большем, чем это установлено законом. При этом в силу указанной статьи Конституции РФ, если закон устанавливает налоговые вычеты и льготы, то налогоплательщик вправе в полной мере воспользоваться ими при определении суммы налога.
В силу ст. 221 НК РФ адвокаты при исчислении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц имеют право на получение профессиональных налоговых вычетов в сумме фактически произведенных ими и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с извлечением доходов. При этом состав указанных расходов, принимаемых к вычету, устанавливается налогоплательщиком самостоятельно в порядке, аналогичном порядку определения расходов для целей налогообложения, закрепленному гл. 25 «Налог на прибыль организаций» данного Кодекса, которая определяет понятие расходов и их виды.
Таким образом, законодатель, регулируя вопросы получения физическими лицами, включая адвокатов, профессиональных налоговых вычетов по налогу на доходы физических лиц, без каких-либо специальных оговорок отсылает к законоположениям о налоге на прибыль организаций.
Из положений гл. 25 «Налог на прибыль организаций» НК РФ следует, что расходами признаются обоснованные и документально подтвержденные затраты, осуществленные (понесенные) налогоплательщиком; под обоснованными расходами понимаются экономически оправданные затраты, оценка которых выражена в денежной форме (п. 1 ст. 252); расходы в зависимости от их характера, а также условий осуществления и направлений деятельности налогоплательщика подразделяются на расходы, связанные с производством и реализацией, и внереализационные расходы (п. 2 ст. 252).
Следовательно, положения ст. 221 НК РФ во взаимосвязи с положениями гл. 25 указанного Кодекса не исключают возможности учета затрат на содержание помещения, используемого адвокатом в профессиональной деятельности, но при условии их обоснованности, документального подтверждения и связи с осуществляемой им профессиональной деятельностью.
Из смысла налогового законодательства, а также из ряда Определений Конституционного Суда РФ (от 25 июля 2001 г. № 138-О; от 4 декабря 2003 г. № 442-О; от 16 октября 2003 г. № 329-О; от 4 ноября 2004 г. № 324-О и др.) следует, что в сфере налоговых отношений действует презумпция добросовестности налогоплательщика. Следовательно, обязанность по доказыванию недобросовестности адвоката, представившего в налоговый орган декларацию с указанием суммы фактически произведенных расходов, учитываемых в составе профессионального налогового вычета, а также документы, подтверждающие эти расходы, лежит на налоговом органе.
Положения ст. 221 НК РФ, предусмотренные для адвокатов, учредивших адвокатские кабинеты, не могут рассматриваться как исключающие право адвоката, осуществляющего деятельность в коллегии адвокатов, на профессиональные налоговые вычеты в сумме фактически произведенных и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с оказанием им адвокатских услуг.
Часто Суд, не принимая жалобу к рассмотрению по существу, провозглашает, что спорная норма не противоречит Конституции РФ и не нарушает прав заявителя, поскольку не предполагает толкования, примененного судами в его деле. Такие «отказные определения с позитивным содержанием» также содержат правовую позицию Суда. Они ценны именно судебным толкованием спорных норм, где видно, как их следует понимать с учетом требований Основного Закона.
Определения КС РФ от 23.04.2013 № 620-О, от 22.03.2012 N 622-О-О
Часть 1 ст. 8 Конституции РФ.
См.: Определение КС РФ от 18 октября 2012 г. № 1855-О.
УДК 342.565.2
Страницы в журнале: 75-79
Е.В. Карнишина,
аспирант кафедры государственно-правовых дисциплин Пензенского государственного университета Россия, Пенза www.cadvin@mail.ru
Исследуются решения Конституционного Суда РФ в свете содержащихся в них правовых позиций. Проанализированы характерные особенности правовых позиций КС РФ (на примере текстов постановлений и решений КС РФ). Автор приходит к выводу о том, что изучение решений и правовых позиций КС РФ имеет важное теоретическое и практическое значение.
Ключевые слова: решения Конституционного Суда, правовые позиции, органы местного самоуправления.
Характеристика юридической природы решений Конституционного Суда РФ (далее — КС РФ, Суд) как нормативно-интерпретационных актов в значительной степени связана с формулируемыми в них правовыми позициями. Что такое правовая позиция? Несмотря на достаточно большое количество публикаций, в которых затрагивается эта проблема, до сих пор нет ясности в вопросе о самом объеме этого понятия, а также о том, тождественно ли оно вообще решению суда или содержится лишь в мотивировочной части, носит ли оно констатирующий (статический) или побуждающий (динамический) к обязательному действию характер, обращено ли оно к уже существующему законодательству или обязательно также для будущих, еще не созданных законов.
Рассматривая соотношение решения и правовой позиции КС РФ, следует прежде всего обратить внимание на то, что Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 ¹ 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (далее — Закон о КС РФ) использует понятие «решение» в двух значениях. С одной стороны, под решением понимается правовой акт, «отдельный документ», включающий ряд составляющих: вводную, мотивировочную (с описательным элементом) и резолютивную части. Детальная регламентация структуры решения дана в ст. 75 данного закона.
Вместе с тем решение — это и то, что Суд постановил, официальный результат рассмотрения обращения, итоговый вывод, который в п. 10 ч. 1 ст. 75 указанного закона обозначен как формулировка решения, излагаемая в резолютивной части. Конкретизация формулировки решения, итогового вывода дана в других статьях Закона о КС РФ, которые именуются «итоговое решение по делу»: признать соответствующими (не соответствующими) Конституции РФ нормативный акт или договор либо отдельные их положения (ст. 87), не вступивший в силу международный договор Российской Федерации либо отдельные его положения (ст. 91), закон либо отдельные его положения (статьи 100 и 104); полномочие издать акт или совершить действие правового характера, послужившие причиной спора о компетенции, в соответствии с Конституцией РФ относится (не относится) к компетенции соответствующего органа государственной власти (ст. 95); соблюден (нарушен) установленный Конституцией РФ порядок выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления (ст. 110).
Своеобразием отличается формулировка решения по делу о толковании: она содержит в резолютивной части в сжатом виде обоснованное в мотивировочной части официальное и обязательное для всех субъектов права разъяснение смысла положений Конституции РФ (ст. 106 Закона о КС РФ).
Основное место в мотивировочной части решения, наряду с описательными, фактологическими сведениями, занимают, как это определено в п. 9 ч. 1 ст. 75 Закона о КС РФ), доводы в пользу принятого Судом решения, а при необходимости также доводы, опровергающие утверждения сторон. Доводы же в данном случае есть не что иное, как правовые аргументы, правовое обоснование (что не исключает также исторического, фактологического и иного обоснования) принятого решения.
Обоснование, выработка решения КС РФ при реализации любого из его конституционных полномочий невозможна без толкования Конституции. Оценка в итоговых решениях конституционности оспоренного акта или его отдельных положений, принадлежности соответствующему государственному органу компетенционного полномочия всегда опирается на интерпретацию конституционно-правовых принципов и норм. Это обусловлено самой сутью деятельности КС РФ, его конституционно-контрольной функцией. В то же время и Закон о КС РФ определяет, что в решении должны быть указаны нормы Конституции РФ, которыми руководствовался Суд при принятии решения (п. 8 ч. 1 ст. 75), а это предполагает не просто ссылку на них, но их интерпретацию при изложении доводов, правовых аргументов, правового обоснования решения. Закон также требует, чтобы, принимая решение по делу, КС РФ оценивал как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов (ч. 2 ст. 74). Реализация данного требования невозможна без одновременной конституционной интерпретации должного конституционно-правового содержания проверяемого акта при оценке его буквального смысла и смысла, придаваемого ему иными субъектами права.
Вполне очевидным является тот факт, что для обеспечения надлежащей защиты прав и свобод человека и гражданина одного лишь факта вынесения КС РФ того или иного итогового решения явно недостаточно. Необходимо, чтобы данное решение было эффективно реализовано на практике. Вообще проблема реализации решений в рамках конституционного правосудия является сегодня весьма острой и актуальной. На это обращает внимание и сам КС РФ в решении от 21.04.2009 «Об информации об исполнении решений Конституционного Суда Российской Федерации» . Как указано в информации, в целях обеспечения режима конституционной законности, совершенствования системы законодательства чрезвычайно важно строгое и неукоснительное исполнение всеми органами государственной власти решений КС РФ. Своевременное и в полном объеме исполнение решений КС РФ служит обеспечению единого конституционно-правовогo поля в условиях федеративного государства, чем в конечном счете определяется верховенство и прямое действие Конституции РФ. Как отметил Суд, «в процессе совершенствования законодательной и правоприменительной деятельности создание условий, которые бы поспособствовали безусловной реализации принципа общеобязательности решений Конституционного Суда Российской Федерации, стоит в ряду первоочередных задач» .
Интерес в данном случае представляет и мнение Председателя КС РФ В.Д. Зорькина, который отмечает следующее: «Накоплено много материалов по неисполнению решений Конституционного Суда всеми уровнями власти, в том числе и законодательной. Есть примеры, когда в течение двух лет законодатель не реагировал на решения Суда. Наше решение, по большому счету, не требует подтверждения каких-либо других органов, оно должно быть исполнено» . Данная точка зрения интересна, прежде всего, тем, что представляет собой своего рода взгляд на проблему изнутри. Если о проблеме исполнения решений КС РФ говорит его председатель, значит, проблема эта действительно является весьма серьезной и животрепещущей.
Для повышения эффективности реализации на практике итоговых решений КС РФ учеными предлагаются различные меры. Так, Ю.С. Поликутин считает, что было бы целесообразно закрепить в Законе о КС РФ право Суда обращаться со своим «исполнительным листом», содержащим поручение о принудительном исполнении решений КС РФ, к широкому кругу органов законодательной, исполнительной и судебной (суды общей, арбитражной, военной юрисдикций) ветвей власти. Исполнителями решений КС РФ на основе его поручений могли бы стать органы (должностные лица) смежной по отношению к нарушителю ветви власти (находящиеся в отношениях «горизонтальной разделенности»). Выбор Судом гаранта исполнения того или иного из его решений мог бы осуществляться с учетом конституционных формул о «сдержках и противовесах», в развитие этих формул. Так, Президент РФ на основе решений КС РФ мог бы осуществлять «сдержки» законодательной власти; и, наоборот, на Федеральное Собрание как орган законодательной власти можно было бы возложить функцию гаранта исполнения решений КС РФ Президентом РФ, Правительством РФ и т. д. .
В науке конституционного права достаточно часто употребляется понятие «правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации». Впервые этот термин был употреблен в Законе РСФСР от 12.07.1991 № 1599-1 «О Конституционном Суде РСФСР» (ч. 4 ст. 6), где было определено, что решения Суда в соответствии с точным смыслом Конституции «выражают правовую позицию судей, свободную от соображений практической целесообразности и политических склонностей».
В Законе о КС РФ термин «правовые позиции» встречается дважды. В ст. 29 Закона устанавливается, что «решения и другие акты Конституционного Суда Российской Федерации выражают соответствующую Конституции Российской Федерации правовую позицию судей, свободную от политических пристрастий». В ст. 73 Закона о КС РФ закрепляется, что «в случае, если большинство участвующих в заседании судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда Российской Федерации, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание».
Нередко правовая позиция (позиции) находит более прямое отражение, хотя и в преобразованном виде, в резолютивной части решения. Так, в мотивировочной части постановления от 18.02.2000 ¹ 3-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 5 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации” в связи с жалобой гражданина Б.А. Кехмана» (далее — Постановление № 3-П) КС РФ, исходя из конституционных принципов и ранее обоснованных правовых позиций, касающихся правовых ограничений и защиты прав и свобод, изложил следующую правовую позицию: в силу непосредственного действия ч. 2 ст. 24 Конституции РФ любая информация, за исключением сведений, содержащих государственную тайну, сведений о частной жизни, а также конфиденциальных сведений, связанных со служебной, коммерческой, профессиональной и изобретательской деятельностью, должна быть доступна гражданину, если собранные документы и материалы затрагивают его права и свободы, а законодатель не предусмотрел специальный правовой статус такой информации в соответствии с конституционными принципами, обосновывающими необходимость и соразмерность ее особой защиты. Оспоренное законоположение (освобождавшее прокуроров и следователей от обязанности предоставлять кому-либо для ознакомления материалы, относящиеся к проводимым прокуратурой проверкам) не может служить основанием для отказа в предоставлении гражданину возможности ознакомиться с непосредственно затрагивающими его права и свободы материалами прокурорских проверок. При этом каждому должна быть обеспечена защита права, вытекающего из ч. 2 ст. 24 Конституции РФ, в суде, а суд не может быть лишен возможности определять, обоснованно ли по существу признание тех или иных сведений не подлежащими распространению.
В резолютивной части Постановления данная правовая позиция в своей основе была отражена следующим образом: признать указанное законоположение неконституционным постольку, поскольку по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, оно «во всех случаях приводит к отказу органами прокуратуры в предоставлении гражданину для ознакомления материалов, непосредственно затрагивающих его права и свободы, без предусмотренных законом надлежащих оснований, связанных с содержанием указанных материалов, и препятствует тем самым судебной проверке обоснованности такого отказа»; признать указанное законоположение не противоречащим Конституции РФ постольку, поскольку, являясь гарантией от недопустимого вмешательства в деятельность органов прокуратуры, оно «освобождает прокурора и следователя от обязанности давать какие-либо объяснения по существу находящихся в их производстве дел и материалов, а также предоставлять их кому бы то ни было для ознакомления, если этим не нарушается вытекающее из ст. 24 (ч. 2) Конституции право, ограничения которого возможны лишь при их надлежащем установлении федеральным законом» .
Таким образом, указанная правовая позиция и итоговые выводы, изложенные в Постановлении ¹ 3-П, с одной стороны, подтвердили гарантии независимости прокуратуры, с другой — очертили правовые границы и гарантии права гражданина на доступ к информации, непосредственно затрагивающей его права и свободы, в том числе в связи с проводимыми прокурорскими проверками. При этом названная правовая позиция, находясь в единстве с итоговыми выводами Постановления ¹ 3-П, выходит в то же время за рамки рассмотренного дела, так как касается в целом права на доступ к информации и его допустимых ограничениях. Такой вывод подтверждается, в частности, тем, что КС РФ указал на возможность ее применения к ситуациям, связанным с обеспечением доступа лиц, чьи права и свободы затрагиваются решением об отказе в возбуждении уголовного дела, к материалам, на основании которых было вынесено это решение; к иным ситуациям реализации права на доступ к информации в уголовном процессе .
Довольно распространено понимание правовой позиции как системы правовых аргументов и выводов, лежащих в основе решения КС РФ. В определенном смысле это верно. Однако, как уже указывалось, если говорить более точно, правовая позиция рождается из правовых аргументов, они ее основание. Более формализована характеристика правовой позиции как «правоположения», «нормативного правоположения». Такое определение допустимо, но с оговоркой. Дело в том, что правоположения как содержащиеся в постановлениях Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ разъяснения по вопросам судебной практики применения тех или иных норм права, как результат обобщения этой практики являются самостоятельным правовым понятием. Поэтому верно замечание о том, что это понятие не следует смешивать с понятием правовой позиции КС РФ .
Правовые позиции КС РФ многообразны, касаются действия Конституции РФ в самых различных сферах общественных отношений. Потребность в систематизации правовых позиций первоначально возникла в деятельности самого Суда, ибо при выработке им решений необходимо учитывать правовые позиции, выраженные прежде. Этим целям служили два издания правовых позиций, подготовленные Управлением конституционного права Секретариата КС РФ (1996, 1998). Предназначенные для судей КС РФ и сотрудников Секретариата, а не для распространения, эти издания, тем не менее, стали известны вовне и привлекли к себе внимание представителей различных органов власти и научных работников. Иной литературный жанр представляет собой подготовленный судьями КС РФ, сотрудниками его Секретариата, учеными-юристами трехтомный комментарий к постановлениям КС РФ, в котором раскрывается содержание правовых позиций применительно к каждому из постановлений и некоторым определениям.
Таким образом, из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что понятия «правовая позиция, выраженная в решениях Конституционного Суда», «решение, не соответствующее правовой позиции» и «решение Конституционного Суда» не тождественны. С этим согласны все исследователи, занимающиеся изучением правовых позиций КС РФ.
Отметим, что исследователи выделяют следующие черты правовых позиций Суда:
— это выводы общего характера как результат толкования Судом конституционных норм, положений законов и других нормативных актов;
— это интерпретации или подходы к интерпретации конституционно-правовых принципов и норм;
— это логико-правовые обоснования конечного вывода;
— это система выводов и аргументов Суда;
— это система взглядов Суда на решаемую проблему.
Учитывая, что решения КС РФ общеобязательны в единстве их мотивировочной, содержащей правовые позиции, и резолютивной, формулирующей итоговый вывод, частей, знание правовых позиций КС РФ имеет важное значение при осуществлении органами публичной власти законотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности, при защите гражданами, их объединениями, предприятиями, учреждениями и организациями своих прав в судах и иных органах, что в конечном счете способствует реальному воплощению принципов и норм Конституции РФ в общественных отношениях. В связи с этим не только теоретическое, но и практическое значение имеет изучение решений КС РФ, его правовых позиций в вузах будущими юристами. Такое изучение будет способствовать более глубокому пониманию содержания принципов и норм Конституции РФ, которые действуют в единстве с их истолкованием Судом, более эффективному формированию конституционного правопонимания принципов, норм, институтов различных отраслей права, недогматического правового мышления, приобретению навыков использования решений КС РФ в будущей практической работе в органах законодательной, исполнительной, судебной власти, местного самоуправления, прокуратуре, адвокатуре и др. .
Список литературы
1. Зорькин В.Д. Россия и Конституция в XXI веке. Взгляд с Ильинки. М., 2007.
2. Колюшин Е.И. О квазиосуществлении решений Конституционного Суда Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 3.
3. Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003.
4. Медушевский А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты. М., 2002.
7. По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 5 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина Б.А. Кехмана: постановление КС РФ от 18.02.2000 № 3-П // Вестник КС РФ. 2000. № 3.
2.3. ПРАВОВЫЕ ПОЗИЦИИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ КАК ИСТОЧНИК ПРАВА
Жучкова Е.В., аспирант Пензенский государственный университет Перейти на Гпавное МЕНЮ Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Аннотация. Серьезной дискуссионной проблемой как в доктрине, так и на практике является определение места и роли решений Конституционного Суда РФ в российском праве, а также степени обязательности выраженных в его решениях правовых позиций.
Ключевые слова: правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации.
Серьезной дискуссионной проблемой, как в доктрине, так и на практике является определение места и роли решений Конституционного Суда РФ в российском праве, а также степени обязательности выраженных в его решениях правовых позиций. Является ли источником права правовая позиция Конституционного Суда РФ, выраженная в его постановлениях, либо таким же источником права можно считать правовую позицию, выраженную в определениях Конституционного Суда РФ? Таким вопросом озабочены многие судьи судов общей юрисдикции. Вопрос этот далеко не теоретический, он имеет весьма существенное значение для единства судебной практики. Если его не разрешить в принципиальном плане, то может возникнуть немало правовых коллизий, основанных на том, что одни судьи не будут считать для себя обязательной правовую позицию Конституционного Суда РФ, высказанную в его определениях, другие будут это делать, но могут найтись и третьи, которые станут использовать правовые позиции Конституционного Суда РФ в своих решениях только в том случае, когда это соответствует их собственным взглядам, что, кстати, сейчас иногда и происходит.
Значение правовых позиций Конституционного Суда заключается в том, что они фактически отражают особого рода правотворчество данного суда.
Г. А. Гаджиев, судья Конституционного Суда РФ, полагает: «В мире юридических явлений правовые позиции КС ближе всего находятся к гасю <Сес1с1епс11, и в силу этого именно правовые позиции Конституционного Суда следует считать источниками права»1.
Как об источнике российского права о правовых позициях Конституционного Суда говорится и в совместной работе Г. А. Гаджиева и В. А. Кряжкова2.
Развивая эту позицию, Л.В. Лазарев полагает: «Прецедентный характер акта конституционной юрисдикции означает, что выраженная в нем правовая позиция относительно конституционности конкретного акта или нормы является образом (правилом), которым должны руководствоваться законодательные, судебные и иные
1 Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное право: восточно-европейское обозрение. 1999. № 3. С. 82.
органы, должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции»3.
Прецедент как специфический источник права, свойственный странам общего права, — это решение суда по конкретному (индивидуальному) юридическому делу, создающее новую норму права и обязательное для судов при рассмотрении аналогичных дел4. Иными словами для прецедента характерны три признака в совокупности — индивидуальность, нормативная новизна и обязательность. Если с позиции обязательности рассматривать решения любых российских судов, то мы увидим, что определенные признаки обязательности для нижестоящих судов присущи лишь судебным постановлениям высших российских судов.
В другой своей работе Л.В. Лазарев отмечает, что «если следовать традиционному пониманию источников права в юридическом смысле как формы нормативного выражения права, — пишет он, — то источником права являются решения Конституционного Суда как нормативно-интерпретационные акты, а правовые позиции — выраженным в них «правом»5.
Относительно нормотворческой функции судебной власти Р.З. Лившиц высказывает следующее суждение: «Государственная власть осуществляется тремя основными ветвями: законодательством, управлением, правосудием. Средством осуществления власти служат, прежде всего, правовые нормы. Поэтому основными видами правовых норм следует считать акты ласти, мы тем самым признаем допустимость принятия судами правовых норм». Делается обоснованный вывод о том, что возрастание роли суда в жизни общества с необходимостью приводит к выполнению судебной практикой нормотворческой функции6, а судебная практика является источником права7.
М.С. Саликов также склонен видеть в правовых позициях Конституционного Суда РФ источник права, поскольку сформулированные Конституционным Судом в рамках его полномочий и оформленные в соответствующих его решениях правовые позиции являются обязательными для исполнения на всей территории России. Следовательно, правовые позиции имеют юридическую силу решений Конституционного Суда РФ8.
Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин отмечает, что, правовые позиции Конституционного Суда наряду с их прецедентным характером имеют преюдициальную силу для всех судов. Правовые позиции Конституционного Суда, содержащиеся в решениях, фактически отражают его особого рода правотворчест-
во9.
М.В. Кучин считает, что «при формировании правовых позиций Конституционный Суд выступает как «позитив-
3 Лазарев Л.В. Конституционный Суд РФ и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. № 11. С. 4.
5 Лазарев Л. В.Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 59.
6 Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права // Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 12, 15.
7 Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994. С. 110.
8 Конституционный судебный процесс /Отв. ред. М. С. Саликов. М., Норма, 2003. С. 178.
9 Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2004. № 12.
ный законодатель», создающий новые правила поведе-
ния».
Опираясь на общеправовое значение правовой позиции Конституционного Суда РФ, Н.А. Рогожин делает заключение об их особой регулирующей роли в правоприменительной практике11.
Основными аргументами сторонников признания правовых позиций Конституционного Суда источником права является наличие у них свойств, присущих нормам права, а именно:
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
а) их общий и обязательный характер;
б) обладание юридической силой, «приравниваемой к юридической силе самой Конституции»;
в) наличие у них «характера конституционно-правовой нормы, хотя таковой она никогда не становится»;
г) схожесть «в судебной и иной правоприменительной практике» с «характером прецедента», хотя таковыми по своей природе не являются;
д) их самостоятельность как источника конституционного и иных отраслей права среди других источников
права12.
Придерживаясь противоположной точки зрения, В.С. Нерсесянц полагает, что суд является не правотворческим, а правоприменительным органом, имеющим право лишь толковать применяемые нормативные правовые акты13.
Нам представляется более обоснованной первая точка зрения. Для ее доказательства можно использовать следующие аргументы.
Во-первых, правовые позиции Конституционного Суда РФ существуют не сами по себе. Они непосредственно связаны с итоговыми выводами суда и выступают с ними как единое целое. Правовые позиции лежат в основе постановления суда.
В постановлении Конституционного Суда РФ прослеживается единство и неразрывность правовой позиции и итогового вывода суда, содержащегося, как правило, в резолютивной части его постановления и устанавливающего, по сути, новую правовую норму.
Во-вторых, доводом в пользу нормативности правовых позиций Конституционного Суда РФ могут служить и требования законодательства провозглашать и публиковать в официальных изданиях, подписанный всеми судьями, участвующими в рассмотрении дела, полный текст решения суда, а не только его резолютивную часть.
Формальная определенность права является неотъемлемым его свойством, ибо право, будучи системой норм функционального характера, призвано оформлять (закреплять) и регулировать общественные отношения. Именно формализация права позволяет выступать в качестве мерила, критерия оценки и поведения14.
Несмотря на отсутствие официального признания судебного нормотворчества в качестве источника россий-
10 Кучин М.В. Нормотворческая деятельность судебных органов Российской Федерации и судебный прецедент // Право и политика. 2000. № 5.
11 Рогожин Н.А. Судебная практика и ее роль в правовом регулировании предпринимательской деятельности. М., 2004. С. 33.
12 Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в меняющихся правовых системах. М., 1999. С. 91.
13 Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право // Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 38
14 Черданцев А.Ф. Основные проблемы теории толкования со-
ветского права: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Свердловск,
1972. С. 12.
ского права, оно фактически существует на уровне высших российских судов. В связи с этим, хотя в странах романо-германской системы, к которым относится и Российская Федерация, судебный прецедент источником права не признается, однако, как в науке, так и на практике, не теряют актуальности проблемы определения места и роли судебных решений в системе права.
По мнению А.И. Мелихова, проблема статуса правовых позиций Конституционного Суда, состоит не столько в вопросе о признании или непризнании их источником права, сколько в определении круга правоотношений, по поводу которых возможно формирование Конституционным Судом РФ нормативно подобных предписаний15.
Он считает, что Конституционный Суд может выступать в иных (кроме конституционного) отраслях права только как «негативный» законодатель, реализуя тем самым функцию конституционного надзора. Установление же новых отраслевых норм возможно только посредством права законодательной инициативы, предусмотренной для Конституционного Суда РФ в ст. 104 Конституции России. Поэтому решения Конституционного Суда могут быть только источниками конституционного права и не должны содержать конкретные нормы других отраслей права.
Весьма важным для определения роли судебного нормотворчества в судебной практике является п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении»16, где судам при вынесении решения рекомендовано указывать и учитывать не только закон, которым руководствовался суд, но и:
а) постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании положений Конституции Российской Федерации, подлежащих применению в данном деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов, перечисленных в пунктах «а», «б», «в» части 2 и в части 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, на которых стороны основывают свои требования или возражения;
б) постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятые на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле;
в) постановления Европейского Суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле.
Необходимо отметить, что Конституционный Суд РФ занимает в данном вопросе достаточно противоречивую позицию. Так, с одной стороны, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 29 января 2004 г. № 2-П17 правомерно указано: гражданин В.И. Куландин, «по су-
15 Мелихов А.И. Правовые позиции Конституционного Суда как источник конституционного права // Российский судья. 2005. № 8.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
16 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении» // Российская газета, № 260, 26.12.2003.
17 Постановление Конституционного Суда РФ от 29.01.2004 № 2-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Ту-мэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан» // Собрание законодательства РФ, 09.02.2004, № 6, ст. 450.
ществу, требует, чтобы данная льгота была распространена на другие категории пенсионеров, т.е. фактически ставит вопрос о внесении изменений в действующее законодательство. Между тем разрешение такого рода вопросов к полномочиям конституционного суда российской федерации не относится». Такая же позиция Конституционного Суда РФ нашла свое отражение и в целом ряде его определений. Например, в Определении Конституционного Суда РФ от 6 февраля 2003 г. № 105-О отмечено: «Разрешение данного вопроса является прерогативой законодателя и не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации».
Вместе с тем, с другой стороны, несмотря на то, что в соответствии со ст. 3 Закона о Конституционном Суде Конституционный Суд РФ «разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации», достаточно часто в его постановлениях и определениях записано: «Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в…»18. Более того, в отдельных случаях Конституционный Суд РФ делает и следующий шаг, устанавливая: «Правовая позиция, изложенная Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от… конкретизирована в Определении от…»19.
Когда Конституционный Суд формирует свои правовые позиции, то он учитывает, что право должно быть формализовано, доступно и понятно гражданам.
Нормативность правовых позиций проявляется в их обобщенности и общеобязательности, а также в возможности их неоднократного применения.
Нормативность права следует усматривать не только в том, что право создает, по выражению С.С. Алексеева, «единую непрерывно действующую систему типовых масштабов поведения людей», но и в том, что этот масштаб (мера), в силу возможности государственного принуждения, становится обязательным для лиц и организаций. Нормативность права проявляется в диалектическом единстве таких свойств правил поведения, как обобщенность и обязательность20.
Правовые позиции приобретают характер источника права, при этом становясь основой для будущего правового регулирования, являясь ориентиром для правотворческих и правоприменительных органов. Правовые позиции облекаются в форму права вследствие признания со стороны государства их общеобязательности и использования государственного принуждения для их исполнения. Независимо от характера формирования и содержания, все правовые позиции Конституционного Суда имеют принципиальное значение и применяются как действующее право.
Таким образом, итоговый вывод Конституционного Суда РФ, содержащийся в резолютивной части решения суда, в единстве с правовыми позициями суда, содержащимися в мотивировочной части, относится к источникам права, представляющими собой особый вид нормативно-интерпретационных актов, обладающих
18 Постановление Конституционного Суда РФ от 29.01.2004 № 2-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Ту-мэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан» // Собрание законодательства РФ, 09.02.2004, № 6, ст. 450.
19 —
Там же.
20 Венгеров А.Б. О применении конституционных норм судебными органами СССР // Советское государство и право. 1969. № 10. С. 42.
всеми признаками источника права — нормативностью, непосредственностью действия, общеобязательностью и юридической силой.
Список литературы:
1. Гаджиев Г. А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1999. № 3. С. 82.
3. Лазарев Л.В. Конституционный Суд РФ и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. № 11. С. 4.
5. Лазарев Л. В.Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 59.
6. Лившиц Р.З. Современная теория права: Краткий очерк. М., 1992. С. 46.
7. Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права // Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 12, 15.
8. Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994. С. 110.
9. Конституционный судебный процесс /Отв. ред. М. С. Саликов. М., Норма, 2003. С. 178.
10. Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2004. № 12.
11. Кучин М.В. Нормотворческая деятельность судебных органов Российской Федерации и судебный прецедент // Право и политика. 2000. № 5.
12. Рогожин Н.А. Судебная практика и ее роль в правовом регулировании предпринимательской деятельности. М., 2004. С. 33.
13. Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в меняющихся правовых системах. М., 1999. С. 91.
15. Черданцев А.Ф. Основные проблемы теории толкования советского права: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Свердловск, 1972. С. 12.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
16. Мелихов А.И. Правовые позиции Конституционного Суда как источник конституционного права // Российский судья. 2005. № 8.
17. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от
19.12.2003 № 23 «О судебном решении» // Российская газета, № 260, 26.12.2003.
18. Постановление Конституционного Суда РФ от
29.01.2004 № 2-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан» // Собрание законодательства РФ, 09.02.2004, № 6, ст. 450.
19. Постановление Конституционного Суда РФ от
29.01.2004 № 2-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан» // Собрание законодательства РФ, 09.02.2004, № 6, ст. 450.
20. Венгеров А.Б. О применении конституционных норм судебными органами СССР // Советское государство и право. 1969. № 10. С. 42.
Рецензия.
В статье рассматриваются правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник права. Серьезной дискуссионной проблемой, как в доктрине, так и на практике является определение места и роли решений Конституционного Суда РФ в российском праве, а также степени обязательности выраженных в его решениях правовых позиций. Является ли источником права правовая позиция Конституционного Суда РФ, выраженная в его постановлениях, либо таким же источником права можно считать правовую позицию, выраженную в определениях Конституционного Суда РФ? Таким вопросом озабочены многие судьи судов общей юрисдикции. Вопрос этот далеко не теоретический, он имеет весьма существенное значение для единства судебной практики. Автор доказывает тот факт, что если его не разрешить в принципиальном плане, то может возникнуть немало правовых коллизий, основанных на том, что одни судьи не будут считать для себя обязательной правовую позицию Конституционного Суда РФ, высказанную в его определениях, другие будут это делать, но могут найтись и третьи, которые станут использовать правовые позиции Конституционного Суда РФ в своих решениях только в том случае, когда это соответствует их собственным взглядам, что, кстати, сейчас иногда и происходит.
Д.ю.н., профессор Булаков О.Н.
онного набора демократических идей и доказательствах их реального воплощения. Демократия — одна из форм правления и политической организации государства, но она включается нами в более зрелое и целостное общественное явление — конституционный строй. Государство может само оформлять черты строя и принимать на себя обязательства, касающиеся соблюдения и гарантирования демократических начал своего бытия и развития. Но этого недостаточно, чтобы считать его конституционным.
Итак, конституционный строй — это целостная система социально-правовых отношений и институтов, подчиненная безусловным нравственным и конституционным велениям. Она основана на совокупности основополагающих регуляторов, которые содействуют закреплению в общественной практике и в правосознании стабильных, справедливых, гуманных и правовых связей между личностью, гражданским обществом и государством.
Примечания
1 См.: Румянцев О.Г. Основы Конституционного строя России. М., 1994. С. 19.
2 Кравчук С.С. Советское государственное право. М., 1985. С.77 — 78.
3 Там же. С. 3 — 4.
4 См: Баглай М.В., Туманов В.А. Малая энциклопедия конституционного права. М., 1998. С. 208.
5 См.: Кутафин О.Е. Государственное право Российской Федерации: Курс лекций. Т. 1. М., 1993. С. 108.
6 Там же. С. 112.
7 Румянцев О.Г. Указ. соч. С. 20 — 21.
8 Там же. С. 21.
9 См.: Алексеев С.С. Право: азбука, теория, философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 96.
10 См.: Румянцев О.Г Указ .соч. С. 22.
11 Кокотов А.Н., Кукушкин М.И. Конституционное право России: Учеб. Екатеринбург, 2001. С. 87.
12 Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. М., 1998. С. 37 — 38.
13 Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М., 1997. С. 29.
14 См.: Румянцев О.Г. Указ соч. С. 23.
И. С. Бастен
ПРАВОВЫЕ ПОЗИЦИИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. ПОНЯТИЕ, ВИДЫ, ЮРИДИЧЕСКАЯ СИЛА
Правовые позиции — необходимый элемент деятельности Конституционного Суда. В Законе «О Конституционном Суде Российской Федерации» понятие правовой позиции употребляется в ст. 73, где говорится, что в случае, если большинство
участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание. В науке также нет достаточной четкости в понимании данного правового явления. В. А. Кряжков и Л.В. Лазарев утверждают, что «правовые позиции Конституционного Суда представляют собой отношение Суда к значимым правовым явлениям, отраженное в его решениях, которыми он руководствуется при рассмотрении конкретных дел» 1.
Н.В. Витрук приводит другое определение: «Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации есть правовые представления (выводы) общего характера Конституционного Суда Российской Федерации как результат толкования Конституционным Судом Конституции Российской Федерации и выявления им конституционного смысла положений законов и других нормативных актов в пределах компетенции Конституционного Суда, которые снимают конституционную неопределенность и служат правовым основанием итоговых решений Конституционного Суда Российской Федерации»2.
Г. Гаджиев рассматривает правовую позицию как «обнаруженный на примере исследования конституционности оспоренной нормы принцип решения группы аналогичных дел» 3.
А. Курбатов считает, что «правовая позиция Конституционного Суда», представляет собой обязательную для исполнения часть решения Конституционного Суда РФ, выражающую коллективную позицию его судей по поводу применения тех или иных норм Конституции РФ 4. Данное положение об обязательности лишь части решения Конституционного Суда противоречит нормам ст. 6 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», предусматривающей обязательность решений Конституционного Суда Российской Федерации на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.
По нашему мнению, под правовыми позициями Конституционного Суда следует понимать наиболее общие выводы, сделанные судьями Конституционного Суда при рассмотрении конкретного дела, результат толкования конституционных норм, который служит образцом для решения подобных вопросов в будущем. Правовые позиции не совпадают по объему с решением Суда. В решении могут быть высказаны правовые позиции как по одному, так и по нескольким важным вопросам. Причем правовая позиция может быть высказана в любой части постановления, а также в определениях о прекращении производства по делу, в отказных определениях. Следует согласиться с рассуждениями Г. А. Г аджиева, который, ссылаясь на английскую правовую доктрину 5, различает в судебном решении racio decidendi — решающий довод, аргумент, обязательный для применения другими судами (который и образует правовую норму, заключенную в решении суда) и попутно сказанное, часть решения, которая не может быть применена в качестве источника права. Именно правовые позиции, выраженные в решениях Конституционного Суда, по смыслу ближе всего к racio decidendi, поэтому их следует признать собственно источниками права. Более того, особая юридическая сила правовой позиции позволяет рассматривать ее в качестве принципа права 6.
По мнению В.А. Сивицкого, «правовая позиция имеет чрезвычайно важное
значение для должного правового регулирования конституционно-правовых отношений и для правильной реализации норм конституционного права. Любой субъект права, как творящий, так и реализующий нормы, должен осознавать, что правовое положение по предмету ведения Российской Федерации и совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации может стать предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. Если акт противоречит правовой позиции Конституционного Суда, велика вероятность того, что Суд, следуя своей правовой позиции, признает его неконституционным. Правоприменителю также должно быть небезразлично, отменят его решение в дальнейшем или нет, поэтому он, зная позиции Конституционного Суда, должен избегать принятия решения, основанного на норме, противоречащей правовой позиции Конституционного Суда, которое после признания Конституционным Судом этой нормы может быть отменено как принятое на основе противоречащего Конституции положения» ‘.
Правовые позиции Конституционного Суда могут быть классифицированы на виды по различным основаниям: сфере общественных отношений — правовые позиции в сфере прав человека, местного самоуправления, и др.; характеру предмета регулирования — материально-правовые и процессуальные; источнику рассмотрения — содержащиеся в решениях о толковании Конституции, содержащиеся в иных решениях Конституционного Суда. Н.В. Витрук выделяет следующие виды правовых позиций Конституционного Суда: а) сложившиеся на основе толкования Конституции и решения споров о компетенции на основе Конституции и б) сложившиеся путем выявления конституционного смысла положений отраслевого (текущего) законодательства, внутригосударственных и международных договоров.
Важный вопрос — действие правовых позиций Конституционного Суда во времени, пространстве и по кругу лиц. В соответствии со ст. 79 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» решение Конституционного Суда окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения. После его принятия не должны использоваться признанные неконституционными нормы, даже если они касаются ранее возникших отношений. Ведь в данном случае речь идет не просто об отмене законодателем нормы закона, а констатируется противоречие признанной неконституционной нормы Основному Закону страны. В некоторых случаях Конституционный Суд, признавая определенные положения неконституционными, устанавливает, что они утрачивают силу не сразу, а по истечении определенного периода (как правило, по истечении шести месяцев с момента провозглашения постановления). Такие решения принимаются Конституционным Судом в том случае, если иначе могут возникнуть негативные последствия для общественно-значимых интересов 8.
По мнению В.В. Лазарева, «решения Конституционного Суда представляют собой источник права, посредством которого осуществляется временное восполнение пробела в законе, дающее нормативно-правовую основу для преодоления пробела судами и другими правоприменительными органами впредь до восполнения пробела в законе самим законодателем» 9.
Таким образом, несомненно, действие решений Конституционного Суда «вперед». Вопрос же об обратной силе решений Конституционного Суда не столь прост. Закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» не содержит прямых ука-
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
заний о пересмотре решений правоприменителей, принятых до вступления в силу постановления Конституционного Суда. Лишь ч. 2 ст. 100 этого Закона устанавливает, что признание закона, примененного в конкретном деле, не соответствующим Конституции Российской Федерации, влечет пересмотр разрешенного на его основе дела компетентным органом в обычном порядке. Таким образом, решения Конституционного Суда Российской Федерации действуют вперед для всех, за исключением тех, кто «пострадал» от применения неконституционного правового акта и своими действиями (прямо или косвенно) способствовал началу процесса конституционного судопроизводства, в ходе которого эти акты признаны неконституционными. Так, решения Конституционного Суда автоматически не распространяются на все правоотношения, возникшие до вступления их в законную силу, однако пересмотр их в связи с признанием нормы неконституционной возможен как в порядке судебного надзора, так и по вновь открывшимся обстоятельствам.
Действие постановлений Конституционного Суда Российской Федерации может распространяться на всю территорию страны, если им признается неконститу-ционность какого-либо федерального нормативного акта, более того, в соответствии со ст. 87 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» все нормативные акты, содержащие положения, аналогичные признанным неконституционными, также прекращают свое действие. Действие же признанного не соответствующими Конституции Российской Федерации нормативного акта субъекта Российской Федерации, договора субъекта Российской Федерации или отдельных их положений распространяется на территорию соответствующего субъекта. Однако данное решение, принятое в отношении конкретного субъекта Российской Федерации, также является основанием для отмены в установленном порядке органами государственной власти других субъектов Российской Федерации положений принятых ими нормативных актов либо заключенных договоров, содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными.
Таким образом, можно сделать вывод о распространении действия решений Конституционного Суда на всю территорию страны.
В случае если в течение шести месяцев после опубликования решения Конституционного Суда Российской Федерации аналогичный признанному неконституционным нормативный акт не будет отменен или изменен, а действие договора, аналогичного признанному неконституционным, не будет прекращено полностью или частично, уполномоченные федеральным законом государственный орган или должностное лицо приносят протест либо обращаются в суд с требованием о признании такого нормативного акта либо договора недействующим. Следует согласиться с мнением В. А. Сивицкого, который считает, что «для участников правоотношений полезно усмотреть аналогичность невыгодной для них нормы норме уже признанной неконституционной и потребовать у правоприменителя обеспечить ее неприменение» 10.
Вопрос о действии правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации по кругу лиц прямо предусмотрен ст. 6 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», где говорится, что его решения обязательны для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.
Законом предусмотрена возможность изменения правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда. Тем самым возникает вопрос о юридической силе решений Конституционного Суда. В. А. Четвернин, ссылаясь на постановление Конституционного Суда от 2 февраля 1996 г. по делу о проверке конституционности ряда положений УПК РСФСР по жалобам Кульнева и др., в котором Конституционный Суд установил, что ст. 46 Конституции, гарантирующая право на судебную защиту, требует справедливого правосудия и эффективного восстановления в правах и что «ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено» (абз. 7 п. 6 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г), считает, что в рамках правовой системы России не может быть категории судебных решений, которые являются окончательными и не подлежат обжалованию, поскольку конкретное решение может быть ошибочным, а ст. 46 Конституции гарантирует защиту и от ошибочных судебных решений. И если в соответствии с международными договорами России обращаться в межгосударственные органы по защите прав человека, то их решение может приводить к пересмотру решений, принятых высшими российскими судебными инстанциями, порождать полномочия по повторному рассмотрению «окончательных» решений. «Было бы нелогично отрицать указанные полномочия в случаях, когда необходимость изменения судебных решений может быть выявлена без подключения межгосударственных органов» (абз. 2 п. 7 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г.).
Но судебная власть (правосудие) осуществляется и посредством конституционного судопроизводства (ч. 2 ст. 118 Конституции). Следовательно, автор делает вывод о том, что необходимость исправления судебных ошибок применима и к решениям самого Конституционного Суда, что опровергает положение ч. 1 ст. 79 Закона о Конституционном Суде. «А если все же считать решения Конституционного Суда окончательными и не подлежащими обжалованию, возникает проблема взаимоисключающих прецедентов в практике Суда. Статья 73 Закона о Конституционном Суде предусматривает возможность отклонения Суда от правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Суда. Запрет пересмотра ранее принятых решений Суда может привести к тому, что по одному и тому же вопросу будут приняты взаимоисключающие «окончательные” решения» п.
По нашему мнению, данная позиция не соответствует закону, во-первых, потому, что недопустимо повторное обращение по одному и тому же вопросу, во-вторых, Конституционный Суд действует прежде всего на основании и во исполнение Конституции. Любые решения принимаются в строгом соответствии с конституционными положениями, поэтому принятие взаимоисключающих решений Конституционным Судом возможно лишь в случае изменения Конституции Российской Федерации, которая в свое время послужила основой для принятия решения органа конституционного контроля и, несомненно, такое решение может быть пересмотрено. Однако Конституционный Суд не может и не должен предвидеть возможные изменения в Основном Законе страны. Поэтому недопустимо и приведение уже вынесенных решений в соответствие с новой редакцией Конституции. Следует согласиться с А. А. Петровым, по мнению которого на решения суда, основанные на прежней редакции Конституции, не распространяются положения о допустимости
повторного обращения в суд по уже разрешенному вопросу. Не будет действовать в
таких случаях и правило, согласно которому запрещается преодоление решения
суда путем повторного принятия нормативного положения, однажды признанного
__ 12
неконституционным12.
Конституционный Суд в своем определении от 13. 01.2000 г. № 6-О по жалобе М.В. Дудник устранил это сомнение, указав, что ст. 46 Конституции Российской Федерации признает наличие судебных инстанций, решения которых в правовой системе не подлежат обжалованию, что не противоречит конституционной обязанности государства обеспечивать каждому доступ к правосудию, в т.ч. для исправления судебной ошибки. «Конституционный Суд Российской Федерации как орган конституционного правосудия осуществляет проверку нормативных правовых актов с точки зрения их соответствия Конституции Российской Федерации при этом он не устанавливает фактические обстоятельства, исследование которых отнесено к компетенции других правоприменительных органов и лежит в основе их правоустанавливающих решений по конкретным делам. При рассмотрении дел в любой из установленных Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» процедур ему принадлежит исключительное право официального, а потому обязательного для всех правоприменителей, толкования конституционных норм. Следовательно, статус Конституционного Суда Российской Федерации не предполагает обжалование принимаемых им решений. Иное не соответствовало бы его природе как органа конституционного контроля» 13.
В связи со сказанным возникает вопрос, допустимо ли признание деятельности Конституционного Суда правотворческой? «Правотворчество — одна из важнейших сторон деятельности государства, форма его активности, имеющая непосредственно целью формирование правовых норм, их изменение, дополнение или отмену; правотворчество выступает как процесс возведения государственной воли в закон, ее оформления в различные юридические акты, наконец, как процесс придания содержащимся в них правилам поведения — государственным велениям — общеобязательного характера. Оно охватывает собой непосредственную деятельность уполномоченных на то государственных органов по выработке, принятию, изменению или дополнению нормативно-правовых актов» 14. Если рассматривать правотворчество Конституционного Суда как участие в различных стадиях законодательного процесса, осуществляемого в пределах ведения Федерального Собрания Российской Федерации, то можно признать его весьма слабую роль. Конституция предоставляет Конституционному Суду право законодательной инициативы по вопросам его ведения (ч. 1 ст. 104 Конституции). Однако этим правом Конституционный Суд воспользовался лишь однажды, внеся законопроект федерального конституционного закона «О Конституционном суде Российской Федерации». Вместе с тем, Конституционный Суд, не внося законопроекты, не изменяя текст федеральной Конституции, фактически совершенствует смысл конституционных положений путем официального толкования. В одном случае устраняется неопределенность термина или нормы, в другом — сглаживаются противоречия и несогласованности отдельных конституционных положений, в третьем — в конституционную дефиницию вкладывается содержание, основанное на теоретических, научных разработках 15.
Следует отметить также возможность Конституционного Суда Российской Фе-
дерации оказывать влияние на законодательную деятельность Федерального Собрания, законодательные инициативы и содержание принимаемых законов. Постановления Конституционного Суда нередко предопределяют необходимость принятия или корректировки тех или иных нормативных актов. Они могут опережать законодательное регулирование тех или иных вопросов или подталкивать законодательные органы к принятию определенных законов. Основой для этого могут являться рекомендательные предложения постановлений Конституционного Суда, базирующиеся на соответствующих статьях Конституции. Так, например, с учетом таких рекомендаций были приняты федеральные законы от 23 ноября 1995 г. «О порядке разрешения коллективных трудовых споров», от 4 ноября 1995 г. «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий”».
Решения Конституционного Суда могут носить судьбоносный для страны характер. Так, постановлением Конституционного Суда РФ № 3-П был признан неконституционным п. 1 постановления Верховного Совета РФ от 16 июля 1993 г. в той мере, в какой он далее не обеспечивает на всей территории Российской Федерации реализацию права обвиняемого в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. При этом Конституционный Суд РФ установил, что с момента вступления в силу указанного постановления и до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому такое право, наказание в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, рассматривается ли уголовное дело судом с участием присяжных заседателей, либо коллегией в составе трех профессиональных судей, либо судом в составе судьи и двух народных заседателей. Фактически Конституционный Суд РФ тем самым временно (до принятия соответствующего закона) отменил в России смертную казнь, ввел на нее мораторий.
Возможны возражения, что при рассмотрении уголовного дела в такой ситуации свобода суда в назначении уголовных наказаний ограничивается, суд связан решением Конституционного Суда РФ. Но ведь суд всегда «связан» волей законодателя. Законодатель в любой момент может отменить смертную казнь, ввести мораторий на ее применение. Конституционный Суд РФ выступает в качестве своеобразного «негативного законодателя»: он, как и просто законодатель, вправе отменять правовые нормы, признавая их неконституционными. В том случае, если они могут быть признаны конституционными только в системе с другими нормами, он вправе приостанавливать их действие, как это имело место в данном примере 16.
М. Митюков считает, что «по своей юридической природе предложения Конституционного Суда Федеральному Собранию по совершенствованию действующего законодательства, высказанные в достаточно категоричной форме, являются, по существу, законодательным предположением, реальность которого обеспечивается непосредственным применением Конституции в ситуации правового пробела. А такая ситуация подтверждается признанием Конституционным Судом норма-
тивного акта в определенной части неконституционным» .
В.А. Кряжков и Л.В. Лазарев считают, что юридически обязательны не все, а лишь некоторые из правовых позиций. Это те, которые прописаны в решениях о
толковании Конституции, а также содержащиеся в резолютивной части иных решений во взаимосвязи с выводами их мотивировочной части, другие позиции имеют юридически ориентирующий и координирующий смысл 18.
С таким мнением нельзя согласиться, так как правовые позиции носят общий характер, т.е. распространяются не только на конкретный случай, ставший предметом рассмотрения в Конституционном Суде, но и на все аналогичные случаи, имеющие место в правовой практике и, кроме того, они имеют официальный, обязательный характер.
Таким образом, обязательность правовых позиций Конституционного Суда не ограничивается ни по сфере распространения (вся территория Российской Федерации), ни по кругу адресатов (все субъекты права на территории Российской Федерации, а также граждане Российской Федерации и российские юридические лица, находящиеся за границей). Точнее было бы говорить не просто об обязательности, а об общеобязательности решений Конституционного Суда и содержащихся в них правовых позиций.
Н.В. Витрук также приходит к выводу, что правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации самодостаточны, занимают самостоятельное место в правовой системе, имеют общий характер и обязательны для всех субъектов права, являются источником конституционного и иных отраслей права, юридическая сила которых равна юридической силе самой Конституции 19.
Примечания
1 Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. СПб., 1998. С. 246.
2 Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991 — 2001 гг.): Очерки теории и практики М., 2001. С. 111.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
3 Гаджиев Г. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное право: Восточно-европейское обозрение 1999. № 3. С. 83.
4 См.: Курбатов А. Конституционный Суд без работы не останется // Прав. новости. 2001. 9 апр.
5 См.: Кросс Р. Прецедент в английском праве. М., 1985. С. 11.
6 См.: Гаджиев Г. Указ. соч. С. 83.
7 Сивицкий В.А. Юридическая сила решений Конституционного Суда Российской Федерации // Юрид. мир. 2000. № 9. С. 44 — 51.
8 Там же. С. 47.
9 Лазарев В.В. Учет решений Конституционного Суда Российской Федерации в законодательной деятельности // Проблемы исполнения федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации решений Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации: Материалы Всерос. совещания, Москва, 22 марта 2001 г. / Под ред. М.А. Митюкова. М., 2001.
С. 94.
10 Сивицкий В.А. Указ. соч. С. 49.
11 Конституция Российской Федерации: Проблем. коммент. / Отв. ред. В.А. Четвер-тнин. М., 1997. С. 267.
12 См.: Петров А. А. Юридические свойства и юридическая сила решений Конституционного Суда Российской Федерации // Проблемы исполнения федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации решений Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации. С. 136.
13 Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 13.01.2000 г № 6-О по жалобе Дудник М.В. на нарушение ее конституционных прав ч. 1 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 2000. № 16. Ст. 1774.
14 Конституционное право: Энцикл. слов. / Отв. ред. С.А. Авакьян. М., 2001. С. 466.
15 См.: Невинский В.В. Конституционный Суд Российской Федерации и правотворчество в России // ВКС РФ. 1997. № 3. С. 69 — 72.
16 См.: Сивицкий В.А. Указ. соч. С. 44 — 51.
17 Митюков М. Парламентское право в решениях Конституционного Суда Российской Федерации // Конституционное право: Восточно-европейское обозрение. 1996. № 3 — 4. С. 39 — 41.
18 См.: Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Указ. соч. С. 248.
19 См.: Витрук Н.В. Указ. соч. С. 123 — 124.
Н.С. Сопельцева ПОНЯТИЕ ПРАВОВОГО ИММУНИТЕТА В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
Наделяя определенные категории лиц (дипломатов, консулов, депутатов, судей и др.) правовыми иммунитетами, государство предоставляет исключительное право не подчиняться некоторым общим законам и тем самым подчеркивает особую значимость роли указанных лиц в государственных, межгосударственных и общественных отношениях.
Понятие «иммунитет» используется и в общеупотребительном смысле, и в общеправовом; кроме того, в каждой из отраслей юридической науки оно имеет свои особенности. Категория «иммунитет», как и любая общеправовая категория в науке конституционного права, выполняет две функции: во-первых, играет методологическую роль, обозначая путь познания предмета науки конституционного права, во-вторых, составляет общетеоретическую основу для развертывания конституционно-правового знания, выступая в качестве теоретического средства научного познания 1. Понятие иммунитета, преломляясь в конституционно-правовой материи, сохраняет свою сущностную трактовку, которую ему дает общая теория государства и права, но несет иную научную нагрузку в конституционном праве.
Ф.А. Агаев и В.Н. Галузо справедливо полагают, что определение понятия иммунитета не может сводиться лишь к выборке его выявленных существенных признаков, предлагаемых энциклопедическими словарями и словарями современного русского литературного языка. Понятие иммунитетов используется для обозначения правовой категории и поэтому имеет юридический смысл и значение, соответствующие правовые признаки. Следовательно, раскрыть понятие иммунитетов — значит выявить не только и не столько его общеупотребительный смысл,