Справочник Бухгалтера

Последняя редакция Статьи 44 Конституции РФ гласит:

1. Каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания. Интеллектуальная собственность охраняется законом.

2. Каждый имеет право на участие в культурной жизни и пользование учреждениями культуры, на доступ к культурным ценностям.

3. Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры.

Комментарий к Ст. 44 КРФ

1. Слово «каждый» в ч. 1 комментируемой статьи подразумевает граждан России, иностранных граждан или лиц без гражданства. Однако и группы граждан (соавторы, творческие коллективы) могут являться субъектами данных правоотношений. Авторское право юридических лиц в законодательстве РФ отсутствует с 1992 г.

В действующем законодательстве не дается легального определения понятия «творчество». Применительно к комментируемой статье творчество можно рассматривать в двух аспектах: как процесс творческой деятельности и как ее результат, облеченный в конкретную объективную форму. Творчество как составная часть духовной деятельности человека представляет собой открытие и созидание чего-то нового, оригинального. Творение есть процесс и результат духовно-волевой, разумной работы личности, благодаря которым удовлетворяются ее запросы и потребности.

Творчество не следует полностью отождествлять с интеллектуальной деятельностью или интеллектуальной собственностью, имеющими рационально-материальную основу, хотя, разумеется, творчество — часть (вид) интеллектуальной деятельности.

Творчество непосредственно связано со способностями. Статья 10 Основ законодательства о культуре от 9 октября 1992 г., в ред. от 3 ноября 2006 г. (СЗ РФ. 2006. N 45. ст. 4627) определяет, что каждый человек имеет право на все виды творческой деятельности в соответствии со своими интересами и способностями.

Свобода творчества — одна из важнейших духовных свобод. Она означает, что государство должно осуществлять минимум вмешательства в творческую деятельность (ч. 5 ст. 29 Конституции запрещает цензуру), одновременно обеспечивая правовые гарантии охраны данной свободы.

Свобода творчества не может быть абсолютной: возможно злоупотребление этой свободой. Творческий человек живет среди людей, и ради публичных интересов и прав других лиц сама Конституция и законодательство содержат некоторые ограничения этой свободы (ч. 3 ст. 17, ч. 3 ст. 55 Конституции; п. 1 ст. 10 ГК РФ). Противоправным деяниям, даже имеющим творческую основу, не может быть гарантирована свобода. Безнравственное, разрушительное творчество должно быть запрещено.

Часть 1 комментируемой статьи упоминает отдельные виды творчества: литературное, художественное, научное и техническое.

Литературное и художественное творчество охраняется в основном авторским законодательством. Например, литературное (научное) произведение, облеченное в конкретную форму, в настоящее время подпадает под действие Закона «Об авторском праве и смежных правах» от 9 июля 1993 г. (Ведомости РФ. 1993. N 32. ст. 1242).

Научное и техническое творчество регулируется и охраняется Патентным законом от 23 сентября 1992 г., Законом от 23 сентября 1992 г. «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (Ведомости РФ. 1992. N 42. ст. 2319, 2322) и другими актами.

Авторское право, обеспечивая охрану оригинального творческого результата, не охраняет результаты, которые могут быть достигнуты параллельно, т.е. лицами, работающими независимо друг от друга. Защита же прав лица, первым достигшего определенных результатов интеллектуальной деятельности, требует соблюдения особого порядка установления этого первенства, что обеспечивается средствами патентного, а не авторского права (Определение Конституционного Суда от 20 декабря 2005 г. N 537-О).

Пошлины за совершение юридически значимых действий, связанных с патентом, а также с регистрацией товарного знака, регистрацией и предоставлением права пользования наименованием места происхождения товара, носят индивидуально-возмездный и компенсационный характер и являются по своей правовой природе не налогом, а фискальным сбором (Определение Конституционного Суда от 10 декабря 2002 г. N 283-О//СЗ РФ. 2002. N 52. ст. 5289).

С 1 января 2008 г. вводится в действие часть четвертая ГК, которая в разд. VII регулирует права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации.

Наряду с перечисленными выше комментируемая статья говорит и о других видах творчества. К ним, вероятно, можно отнести законотворчество, создание новой идеологии, разработку нетрадиционных методов лечения, ремесло и т.д.

К видам творчества, не охраняемым правом или вообще не попадающим в сферу правового регулирования, Конституция как акт прямого действия должна применяться непосредственно.

Понятие «преподавание» в комментируемой статье может рассматриваться как вид творческой деятельности в процессе воспитания и обучения. Преподавание осуществляется педагогами, из которых первыми педагогами являются родители (ч. 1 ст. 18 ФЗ от 10 июля 1992 г. «Об образовании», в ред. от 5 декабря 2006 г.//СЗ РФ. 2006. N 50. ст. 5285). Педагогическая деятельность возможна как в качестве индивидуально-предпринимательской деятельности, так и в рамках образовательных учреждений (ст. 48, 53).

Свобода преподавания включает в себя право на свободу выбора и использования методик обучения и воспитания, учебных пособий и материалов, учебников, методов оценки знаний обучающихся. Педагогический работник образовательного учреждения высшего профессионального образования, имеющий ученую степень по соответствующей специальности, имеет право безвозмездно читать учебный курс, параллельный соответствующему (п. 4 ст. 7).

Однако свобода преподавания не абсолютна, она ограничена некоторыми цензами (п. 2 ст. 53, п. 3 ст. 56). Кроме того, существуют государственные образовательные стандарты, в соответствии с которыми должно осуществляться преподавание и которые являются основой для объективной оценки уровня образования и квалификации выпускников независимо от форм получения образования (ст. 7). Правила осуществления контроля и надзора в сфере образования утверждены Постановлением Правительства от 20 февраля 2007 г. N 116//СЗ РФ. 2007. N 9. ст. 1098.

Термин «интеллектуальная собственность» является новым не только для Конституции, но и для всего законодательства РФ.

Правовое регулирование интеллектуальной собственности отнесено к ведению Российской Федерации (п. «о» ст. 71). Новое правовое регулирование в этой области, о котором говорилось выше, исходит из того, что интеллектуальной собственностью являются результаты интеллектуальной деятельности (произведения науки, литературы и искусства, изобретения, полезные модели, селекционные достижения и др.) и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана (ст. 1225 ГК).

На результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в определенных случаях также личные, неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и др.).

2. Часть 2 комментируемой статьи затрагивает право каждого на участие в культурной жизни, пользование учреждениями культуры, доступ к культурным ценностям. Культурная жизнь представляет собой в широком смысле разнообразную деятельность в сфере культуры, одну из сторон существования общества, творческую, созидательную деятельность людей.

Участие в культурной жизни предполагает реализацию возможностей каждого гражданина приобщиться к культуре, попасть в очаг ее распространения, получить соответствующее образование в институтах культурного профиля (театральных, кинематографических, искусства, цирковых и т.д.), вступить в фольклорный ансамбль, собирать народные легенды, сказки, песни, тосты и т.п. Многообразие форм культурной жизни предопределяет и многообразие форм участия в ней. Предоставляемое Конституцией право на участие в культурной жизни предполагает возникновение соответствующей обязанности у субъектов этой жизни принять в число участников каждого, кто пожелает к ней приобщиться в том или ином качестве. Участие в культурной жизни поэтому заключается не только в осуществлении творческого элемента этой жизни, но и в том, что каждый может быть зрителем, читателем, критиком, посетителем (например, заповедника, ботанического сада, библиотеки), субъектом культурного опроса (о кинофильме и т.п.), хранителем материальных культурных ценностей и т.п.

Культурные ценности, доступ к которым должен быть обеспечен каждому, представляют собой материальное воплощение этой творческой и созидательной деятельности.

Статья 3 Основ законодательства о культуре дает перечень таких ценностей, носящий исчерпывающий характер: нравственные и эстетические идеалы, нормы и образцы поведения, языки, диалекты и говоры, национальные традиции и обычаи, исторические топонимы, фольклор, художественные промыслы и ремесла, произведения культуры и искусства, результаты и методы научных исследований культурной деятельности, имеющие историко-культурную значимость здания, сооружения, предметы и технологии, уникальные в историко-культурном отношении территории и объекты.

Доступ к культурным ценностям и пользование учреждениями культуры определяются как право на приобщение к культурным ценностям (ст. 12). Ограничения такого доступа возможны по соображениям секретности или особого режима пользования ими и устанавливаются законодательством РФ.

3. В ч. 3 комментируемой статьи провозглашена обязанность каждого заботиться о сохранении исторического культурного наследия.

Историческое наследие является частью наследия культурного. Забота о сохранении культурного наследия означает совершение конкретных действий, не допускающих его утрату или бесхозяйственное содержание. Статья 240 ГК предусматривает возможность изъятия у собственника путем выкупа или продажи с публичных торгов культурных ценностей, отнесенных к особо ценным охраняемым государством, если он бесхозяйственно содержит эти ценности, что грозит утратой ими своего значения.

Обязанность беречь памятники истории и культуры относится к каждому. Понятие «памятники истории и культуры» (иначе — объекты культурного наследия) раскрывается в ст. 3 ФЗ от 25 июня 2002 г. «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (СЗ РФ. 2002. N 26. ст. 2519). К ним относятся объекты недвижимого имущества со связанными с ними произведениями живописи, скульптуры, декоративно-прикладного искусства, объектами науки и техники и иными предметами материальной культуры, возникшие в результате исторических событий, представляющие собой ценность с точки зрения истории, археологии, архитектуры, градостроительства, искусства, науки и техники, эстетики, этнологии или антропологии, социальной культуры и являющиеся свидетельством эпох и цивилизаций, подлинными источниками информации о зарождении и развитии культуры.

Обязанность охранять культурные ценности распространяется также на объекты, поступившие из заграницы и находящиеся на территории РФ.

Конституционный Суд в Постановлении от 20 июля 1999 г. N 12-П по делу о проверке конституционности ФЗ от 15 апреля 1998 г. «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны, находящихся на территории Российской Федерации» указал, что к культурным ценностям, перемещенным в СССР в результате Второй мировой войны, относятся только те из них, которые были перемещены в СССР с территории Германии и ее бывших военных союзников в соответствии с приказами военного командования Советской армии и распоряжениями других компетентных органов (СЗ РФ. 1999. N 30. ст. 3989).

Деятельность по реставрации объектов культурного наследия, осуществляемая юридическими лицами или индивидуальными предпринимателями, подлежит лицензированию.

Статья 62 Основ законодательства о культуре предусматривает возможность установления ответственности за нарушения законодательства о культуре. УК в ст. 243 предусматривает за уничтожение или повреждение памятников истории, культуры, природных комплексов или объектов, взятых под охрану государства, а также предметов или документов, имеющих историческую или культурную ценность, ответственность в виде штрафа в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы либо иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев либо лишением свободы на срок до двух лет. Те же деяния, совершенные в отношении особо ценных объектов или памятников общероссийского значения, наказываются штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы либо иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет либо лишением свободы на срок до пяти лет.

Статья 7.13 КоАП предусматривает административную ответственность за нарушение требований сохранения, использования и охраны объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) федерального значения, их территорий и зон их охраны.

ПРОБЛЕМЫ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА

Е.С. Балакина*

ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВА НА УЧАСТИЕ В КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ПРОБЛЕМЫ И СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ

Ключевые слова: конституционное право, культурные права, участие в культурной жизни, гарантия реализации прав человека, формирование единого культурного пространства.

E.S. Balakina. Ensuring the Right to Participate in Cultural Life in Russia: Problems and Current Trends

За последние годы отношение к культуре, понимание важности и роли ее в современном обществе, остро нуждающемся в духовном и идеологическом основании единства, кардинально изменились. Постепенно государство и общество от игнорирования проблем в сфере культуры переходят к активному обсуждению, решению задач, а главное, к пониманию, что проблемы культуры приобретают сегодня первостепенное значение, так как культура может выступать мощным фактором социального развития государства. «Не в политике и даже не в экономике реализуются цели общества, а в культуре. И высоким качественным уровнем культуры измеряется ценность и качество общественности», — говорил выдающийся русский философ Н.А. Бердяев1.

Сегодня уже следует признать важность культурных прав и свобод человека и гражданина. Культурным правам и свободам все больше уделяется внимание, но они по-прежнему наименее обеспеченная категория среди всеобщих прав и свобод человека и гражданина. Очень важно, чтобы эти права обрели значимость для каждого человека в отдельности, и для общества в целом, и в современной период развития России можно говорить о том что, в обществе растет понимание того, что культурные права и свободы человека и гражданина имеют несомненную значимость и нуждаются в защите.

Право на участие в культурной жизни принадлежит к разряду общепризнанных прав и свобод человека в системе конституционных прав и свобод. Право на участие в культурной жизни отражено в ряде международных документов. Всеобщая декларация прав человека (от 10 декабря 1948 г.) в ст. 26,

* Соискатель юридического факультета МГПУ

1 См.: БердяевН. Собрание сочинений. Т. 4. Париж, 1990. С. 556.

27 закрепляет права человека в области культуры, в том числе право каждого на свободное участие в культурной жизни общества, пользование результатами научного прогресса и их практическое применение, пользование защитой моральных и материальных интересов, возникающих в связи с любыми научными, литературными или художественными трудами.

Очевидно, что развитие российского законодательства осуществляется с учетом восприятия норм международного права в указанной сфере.

В начале 1990-х гг. права и свободы человека в области культуры — право на участие в культурной жизни, пользование учреждениями культуры, право на доступ к культурным ценностям закреплены в Конституции Российской Федерации (ч. 2 ст. 44), а конкретизация и раскрытие указанных конституционных норм осуществлена в документе «рамочного» характера — Основах законодательства о культуре. Тем самым на конституционном уровне созданы необходимые условия и предпосылки обеспечения и защиты конституционного права граждан Российской Федерации на культурную деятельность, а также конституционные гарантии для свободной культурной деятельности граждан, их объединений, а также народов и иных этнических общностей Российской Федерации в целях формирования единого культурного пространства.

На сегодняшний момент весьма значимой является проблема гарантий реализации культурных прав человека и гражданина, разработки правозащитных механизмов.

Это связано прежде всего с тем, что сами культурные права в случае их реального обеспечения приобретают социальную ценность. И именно от государства зависит степень реализации этих прав и, следовательно, степень их социальной ценности.

Г арантии в современном обществе выполняют две взаимосвязанные задачи: с одной стороны, они обеспечивают гражданам фактическое пользование конституционными правами и свободами; с другой — они направляют процесс осуществления этих прав и свобод по правильному пути, т.е. по пути, отвечающему интересам российского общества, нашего народа2.

Система гарантий прав и свобод достаточно обширна. В юридической литературе существуют различные способы классификации гарантий прав и свобод человека и гражданина. Как правило, авторы выделяют общие и специальные, государственные и общественные гарантии3.

К общим относятся экономические, политические, идеологические, социальные гарантии. Данные гарантии находят свое выражение в осуществлении принципов рыночной экономики, политической демократии, воплощении правового социального государства. По мнению Д.И. Луковской, все гарантии должны находится во взаимодействии и быть взаимосвязанными. Так, принци-

2 См.: Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России: учеб. пос. М., 1997.

3 См.: Зиновьев А.В. Конституционное право России: проблемы теории и практики: учебник. М., 2000.

пы социального государства предполагают его активное содействие обеспечению в максимально возможных пределах социально-экономических и культурных прав. Мера такого содействия должна быть сбалансирована с принципом экономической свободы участников гражданского оборота. Нельзя не согласиться еще с таким мнением ученого, что в основе всех средств и способов обеспечения прав человека и гражданина лежат общие культурные гарантии. Знание человеком своих прав, признание и уважение прав других людей, сознательная ориентация на защиту прав, осознание и исполнение своих обязанностей перед другими людьми, обществом и государством создают культуру прав и обязанностей человека4.

Конкретизируя общие гарантии реализации права на участие в культурной жизни к экономическим следует отнести гарантии, обеспечивающие стабильность финансово-экономического состояния учреждений культуры и их кадрового потенциала; в том числе посредством предоставления налоговых и иных льгот и преимуществ организациям культуры, физическим и юридическим лицам, вкладывающим свои средства в развитие культуры, а также осуществления мер по стимулированию и материальной поддержке участников творческой деятельности.

Анализ данных о финансовой деятельности учреждений, характеристика основных проблем развития учреждений культуры в настоящее время показывают их неустойчивое, подчас кризисное состояние.

Между тем деятельность учреждений культуры является одной из важнейших составляющих культурной жизни, они выполняют образовательные, воспитательные, досуговые функции в обществе, способствуют формированию его нравственно-эстетических основ, духовных потребностей и ценностных ориентаций его членов. Следует признать, что накопившиеся за время спада в экономике страны проблемы в культуре значительно превышают возможности органов власти по их решению.

Материальная база библиотек, музеев, особенно в регионах, не отвечает современным требованиям. Многие учреждения культуры требуют ремонта, оснащения мебелью и техническими средствами. Отрасль, традиционно ориентированная на бюджетное финансирование, оказалась наименее подготовленной к рыночным отношениям и как следствие — система учреждений культуры, их ресурсная база находятся в критическом состоянии и функционируют в условиях острого дефицита средств. Из-за отсутствия материальных и моральных стимулов меценатство культуры развивается крайне медленно и не оказывает должного положительного влияния. Полное отсутствие в сельских учреждениях культуры современного оборудования, невозможность использования информационных ресурсов не позволяют наращивать объёмы платных услуг, оказываемых населению. В то же время возможность увеличения соб-

4 См.: Луковская Д.И. Гарантии прав личности // История государства и права. 2007.

№ 16. С. 40.

ственных доходов учреждений культуры ограничена их социальными целями, недостаточным уровнем благосостояния населения.

Одной из главных остается также проблема нехватки квалифицированных кадров, от решения которой во многом зависит развитие культуры не только в крупных, но и в маленьких населенных пунктах во всех регионах нашей страны.

В этой связи увеличение финансирования, корректировка целевых программ как федерального, так и регионального уровня по финансовой поддержке и созданию условий для развития культурной деятельности, разработка информационных технологий и внедрение их в сферу культуры, модернизация оснащения учреждений культуры, развитие кадрового потенциала становятся насущной необходимостью и требуют скорейшего решения.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

В немалой степени воздействуют на процесс реализации конституционного права на участие в культурной жизни социальные гарантии. Государственная политика по развитию сферы культуры должна быть направлена на обеспечение условий доступа различных групп граждан к услугам в области культуры, в особенности малообеспеченных групп населения и иных категорий граждан, нуждающихся в социальной поддержке, предоставление определенного вида бесплатных услуг в сфере культуры гражданам на минимально допустимом уровне, выравнивание возможностей участия граждан в культурной жизни общества независимо от уровня доходов, социального статуса и места проживания. В условиях непростой экономической ситуации сокращение социальных гарантий в виде уменьшения выплат социального характера повлечет значительное снижение уровня активной реализации личностью права на участие в культурной жизни (отказ от посещений музеев, театров, участия в культурном туризме и др.).

Политические гарантии в виде демократического характера власти и соответствующего государственного режима обеспечивают политическую стабильность, высокий уровень политической культуры власти, личности, различных институтов гражданского общества, возможность личности принимать участие в управлении делами государства и общества, юридическое равенство людей перед законом, отсутствие цензуры, что в свою очередь является благоприятным фоном для развития и эффективного функционирования гражданского общества, идеологического плюрализма, активного участия личности в различных формах искусства и творчества. К гарантиям политического характера в области реализации права на участие в культурной жизни можно отнести обеспечение государственного контроля качества предоставления услуг в системе учреждений культуры, свободу выражения мнений, возможность создавать культурные сообщества, разрабатывать и представлять в органы власти предложения о сохранении и развитии национальной культуры; содействовать охране национальных исторических и культурных памятников и др.

Таким образом, общие гарантии значительно влияют на процесс обеспечения прав и свобод гражданина, хоть и опосредованно. Непосредственно направлены на обеспечение прав и свобод гарантии специальные, к которым относят юридические гарантии.

В научной литературе высказываются различные точки зрения относительно понятия юридических гарантий5.

Полагаю, что в данном случае можно воспользоваться распространенным в научном сообществе определением, в котором под юридическими гарантиями понимаются содержащиеся в нормах права средства и способы защиты прав и свобод личности, правомерная деятельность государства, правоохранительных органов, а также местного самоуправления, правозащитных организаций, направленная на их обеспечение6.

Немало мнений и по вопросу классификации юридических гарантий. Так, Н.И. Матузов ограничивается только перечислением наиболее основных, на его взгляд, видов юридических гарантий: прокурорский надзор, судебная защита, правоохранительная деятельность органов власти и управления, институт жалоб и заявлений7. П.Т. Васьков полагает, что «юридические гарантии можно классифицировать, выделив их в особые, относящиеся к различным отраслям права»8.

Некоторые авторы выделяют отдельные модификации данной группы, например, нормативно-юридические и институционные гарантии9.

В отличие от других видов гарантий (политических, социально-экономических и духовно-культурных), юридические направлены на конкретное осуществление прав и свобод и их охрану от противоправных посягательств и нарушений. В этой связи юридические гарантии делят на гарантии охраны и реализации.

Среди юридических гарантий реализации можно указать: пределы прав и свобод, их конкретизацию в текущем законодательстве; юридические факты, с которыми связывается их обладание и непосредственное пользование; меры поощрения и льготы для стимулирования правомерной и инициативной их реализации. В отношении реализации конституционного права на участие в культурной жизни следует, в частности, назвать гарантии, выражающиеся в осуществлении процесса совершенствования нормативной и методической базы, предусматривающей обеспечение общедоступности культурной деятельности, культурных ценностей и благ для всех граждан, развитие единого культурного пространства, а также гарантии, направленные на сохранение культурного наследия.

К юридическим гарантиям, направленным на осуществление охраны, следует отнести: конституционный контроль и надзор; меры защиты и меры ответственности виновных за нарушение прав и свобод личности; процес-

5 См.: Мицкевич А.В. О гарантиях прав и свобод граждан РФ // Российская юстиция. 1997. № 8. С. 14.

6 См.: Калашников С.В. Система конституционных гарантий обеспечения прав и свобод граждан в условиях формирования в России гражданского общества // Государство и право. 2002. № 10. С. 19.

7 См.: Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР Саратов, 1966. С. 129.

8 Васьков П.Т. Основы теории государства и права. М., 1997. С. 37.

9 См.: ЛуковскаяД.И. Гарантии прав личности. С. 40.

суальные формы осуществления контроля и надзора; средства предупреждения нарушений прав личности и другие правовые средства. Наиболее значительную роль в защите рассматриваемого права играет судебная система, и в первую очередь Конституционный Суд РФ. Анализ практики Конституционного Суда РФ по защите прав граждан на участие в культурной жизни показал, что предметом рассмотрения послужили вопросы непосредственного нарушения конституционного права на участие в культурной жизни; перемещения культурных ценностей, социального обеспечения работников учреждений культуры. К гарантиям защиты на участие в культурной жизни также относится право на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе бесплатной, на доступ к правосудию и на компенсацию причиненного ущерба.

Весьма важной гарантией в процессе реализации и защиты прав граждан является их информированность. Способность оценивать степень реализации своих прав, а также готовность защищать права во многом зависят от степени осведомленности, обладания сведениями, затрагивающими права и свободы человека и гражданина. Доступ индивидуума к информации, в том числе о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, позволит ему помимо реализации прав получать адекватное представление и формировать объективное мнение о развитии общественных процессов в сфере культуры, о степени эффективности государственной власти, состоянии законности.

Указанная гарантия может быть воплощена в создании государством единой информационной системы, содержащей сведения о развитии нормативноправовой базы в сфере культуры, государственном учете и государственном мониторинге в сфере культуры, реализации органами государственной власти целевых программ, направленных на развитие культуры и искусства, в развитии материально-технической базы учреждений культуры и искусства, в деятельности государства по выявлению, охране и восстановлению памятников истории и культуры и др. Указанный информационный ресурс способствовал бы созданию единой информационной среды для обеспечения взаимодействия по вопросам отношений и деятельности в сфере культуры как органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, так и общественности в лице культурных сообществ, отдельных индивидуумов, желающих активно реализовывать права и свободы в сфере культуры. Таким образом, в условиях доступности информации в сфере культуры и достижения единства информационного пространства государство, гражданское общество, каждый индивидуум получили бы возможность оценивать по существу реальные жизненные условия, в которых должно обеспечиваться успешное осуществление культурных прав и свобод человека и гражданина.

Кроме того, сохранению конкурентоспособности культуры в условиях увеличивающейся информатизации общества будет способствовать формирование информационных сетей в сфере культуры, создание виртуальных музеев,

электронных библиотек и архивов, электронных каталогов и реестров культурного наследия, доступных для самых широких слоев населения. В рамках этой задачи необходимо проведение мероприятий по развитию публичных центров правовой, деловой и социально значимой информации, созданных на базе региональных и муниципальных библиотек, внедрению информационнокоммуникационных технологий и оснащению современным оборудованием и программными продуктами учреждений культуры для обеспечения культурной деятельности.

Подводя итог современному состоянию обеспеченности права на участие в культурной жизни следует отметить трудности экономического, социального, информационного характера. Несомненно, что право граждан на качественное удовлетворение культурно-информационных потребностей должно подкрепляться соответствующим финансовым обеспечением, поэтому разработка и реализация государственной политики финансирования культуры и искусства имеет в настоящее время немаловажное значение. Между тем весьма очевиден тот факт, что действующее законодательство о культуре, принятое еще в 1992 г., содержит недостаточные механизмы обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина в области культуры. Потому для изменения ситуации в культурной сфере просто необходимо принятие нового закона, который должен прийти на смену устаревшим Основам законодательства о культуре. Не менее актуальной остается задача приведения законодательства о культуре в соответствие с принятыми международными договорами и соглашениями и применения лучшего международного опыта в сфере законодательного регулирования культуры. Помимо этого, требуется создание условий для адаптации сферы культуры к рыночным условиям, в том числе на основе развития современных информационных технологий в культуре, а также широкого использования средств массовой коммуникации для целей развития культуры. В этой связи поддержим желание авторов проекта Федерального закона «О культуре в Российской Федерации», изложенное в концепции проекта, по поводу необходимости широкого внедрения инноваций, новых технологических продуктов, что позволит повысить степень доступности культурных благ, сделать культурную среду более насыщенной, отвечающей растущим потребностям личности и общества в XXI в.10

Конституционное право на участие в культурной жизни без реально работающих механизмов его реализации, детальной законодательной регламентации, действительных юридических гарантий становится неэффективным и требует научного переосмысления.

Активное вовлечение общественности в процесс обсуждения проекта Федерального закона «О культуре в Российской Федерации» только подтверждает актуальность вопроса и желание общества защищать и реализовывать свои культурные права, требовать от государства создания действующей системы гарантий реализации права на участие в культурной жизни.

10 Концепция проекта Федерального закона «О культуре в Российской Федерации».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Конституционное право человека и гражданина на свободу творчества в современной России»

Конституция Российской Федерации провозгласила приоритет общечеловеческих ценностей и интересов над всеми другими ценностями общества и государства: «Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства» (ст. 2). Уважение прав человека, создание условий, гарантирующих свободу поведения, являются главными предпосылками успешных демократических преобразований в Российской Федерации.

Важное значение в системе прав и свобод человека и гражданина имеет право на свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, закрепленное в ст. 44 Конституции.

Данное право содержится также во многих международно-правовых актах универсального характера, таких как Всеобщая Декларация прав человека 1948 г., Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г.1

Основной Закон Российской Федерации, гарантируя свободу творческой деятельности, основывается на принципе идеологического многообразия (ст. 13, ч. 2). Свобода творчества предполагает недопустимость идеологического диктата, контроля и цензуры со стороны государства во всех видах творческой деятельности, а право на свободу творчества — это гарантируемая конституционными нормами возможность человека создавать литературные, художественные, научные и другие произведения, проводить научные исследования, заниматься изобретательством, преподаванием, сценической деятельностью.

Конституционное право на свободу творчества, будучи духовно-культурной ценностью, способствует внутреннему обогащению человека,

1 См.: Права человека. Основные международные документы. М., 1989. С. 134-142; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16.12.1966 г. // Международные акты о правах человека: Сборник / Под ред. В. А. Карташкина, Е.А. Лукашевой. М., 1999. С. 324-235. вдохновляет на новые деяния, поиски и идеи. Закрепление в Конституции РФ этого права, развитие и конкретизация его в отраслевом законодательстве, имеет решающее значение для повышения духовной культуры российского общества.

К сожалению, приходится констатировать, что механизм реализации и защиты права на свободу творчества далек от совершенства. Основной причиной, на наш взгляд, является недооценка сфер культуры, образования, науки и творчества государственными структурами и политиками.

По данным ЮНЕСКО, Россия по интеллектуальному потенциалу молодежи скатилась на сороковое место в мире1. Данный факт свидетельствует

0 снижении интеллекта и творческой инициативы у молодого поколения.

Роль государства в развитии отечественной культуры и науки в условиях российской действительности приобретает особое значение, причем не в силу слабости научных школ и науки в целом, но, напротив, принимая во внимание ее уникальную развитость, с одной стороны, и очевидную неприспособленность к рыночным условиям жизни,- с другой2.

В связи с вышеизложенным, возникает необходимость разрабатывать научно-теоретические, концептуально новые подходы, которые содержали бы научно обоснованные рекомендации и предложения по совершенствованию законодательства в области реализации и эффективной защиты права на свободу творчества.

Не вызывает сомнения, что выбранная тема представляет интерес для науки конституционного права; тем не менее, приходится констатировать, что она изучена недостаточно, несмотря на теоретическую и практическую значимость.

Степень разработанности темы и теоретическая основа работы обусловлена тем, что специфика диссертационного исследования заключается в необходимости изучения широкого спектра взаимоотношений личности,

1 См.: Без комментария // Аргументы и факты. 2006. № 33. С. 8.

2 См.: Светланов А.Г. Роль государства в развитии науки и инновационной деятельности // Государство и право. 2005. № 5. С. 50. общества и государства в духовно-культурной сфере. Комплексный характер проблемы предполагает обращение к различным разделам юриспруденции: теории государства и права, конституционному праву, гражданскому праву, международному праву. Исходя из этого, источниковедческую основу диссертационного исследования составила как специальная юридическая литература, так и труды в области философии, психологии, социологии и других наук.

A.В. Зиновьев, А.П. Иванов, О.С. Иоффе, В.Т. Кабышев, С.Ф. Кечекьян, М.И. Ковалев, Е.А. Козлова, С.А. Комаров, В.Н. Кудрявцев, Е.А. Кутафин,

Различные аспекты прав, свобод и обязанностей человека и гражданина отражены в работах зарубежных авторов: Б. Богуслава, Е. Бугаеца, Ф. Люше-ра и других.

Эмпирическую базу исследования составили: Конституция РФ, федеральные конституционные законы, федеральные законы, постановления Конституционного Суда России, решения иных федеральных судов, указы Президента РФ, постановления российского Правительства, нормативные акты министерств и иных федеральных органов исполнительной власти, акты российских субъектов, в частности, республик Башкортостана, Марий Эл, Самарской области и др. Привлекались конституции зарубежных стран (США, ФРГ, Италии, Испании, Греции, Японии). Широко использовались акты международного права.

В науке конституционного права не было специальных работ, посвященных анализу основного права человека и гражданина на свободу творчества в Российской Федерации. Труды ученых, в том числе советского периода, внесших вклад в разработку проблематики прав человека и гражданина имеют значение для изучения исследуемой проблемы и в современный период. Это в полной мере распространяется и на работы ученых-цивилистов, без которых было бы невозможно качественно освоить изучаемые нами проблемы.

В диссертации поставлены задачи комплексного исследования основного права человека и гражданина на свободу творчества в Российской Федерации, включающие анализ нормативного содержания, механизма реализации, гарантий, а также изучение отдельных философских, психологических и социологических аспектов темы, имеющих отношение к анализируемой проблеме.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие в сфере реализации права человека и гражданина на свободу творчества в современной России.

Предметом исследования является содержание конституционного права на свободу творчества в Российской Федерации.

Целью и задачами настоящей работы является научное осмысление и анализ конституционного права на свободу творчества, его развитие в действующей российской Конституции и текущем законодательстве, реализация в практической деятельности, охрана и защита от неправомерных посягательств.

Для достижения указанной цели исследования автором поставлены и осуществлены следующие задачи:

— сформулировано понятие конституционного права человека и гражданина на свободу творчества в России и дана его характеристика;

— проанализированы базовые нормы, закрепляющие право человека и гражданина на свободу творчества в российском государстве, эволюция содержания данного права, произошедшая в постсоветский период;

— исследованы конституции (уставы) субъектов Федерации в части закрепления права на свободу творчества, а также отдельные региональные акты в этой области;

— изучена структура механизма реализации данного права;

— рассмотрены гарантии права на свободу творчества;

— разработаны конкретные рекомендации по совершенствованию законодательства в целях повышения эффективности реализации, охраны и защиты конституционного права человека и гражданина на свободу творчества в Российской Федерации.

Методологическую основу диссертационного исследования составляет общая теория прав человека, гуманистические, философские и этические учения прошлого и современности, достижения теории государства и права, научных школ конституционного права. Изучен значительный объем общетеоретической и специальной литературы, связанной с предметом диссертации.

Для достижения указанных задач были использованы общенаучные и ча-стнонаучные методы, такие как логический, диалектический, исторический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический и системного анализа.

Большое внимание уделялось взаимосвязи абстрактного и конкретного, общего и особенного, комплексного и единичного.

При работе над диссертацией привлекались отдельные законопроекты федерального и регионального уровня, а также Интернет, информационные правовые системы «Консультант Плюс» и «Гарант».

Научная новизна диссертации состоит в том, что это комплексное исследование, в котором раскрывается сущность и нормативное содержание конституционного права человека и гражданина на свободу творчества в Российской Федерации, механизм его реализации и гарантии права на свободу творчества. Предпринята попытка на базе имеющихся научных подходов интегрировать методологические возможности по изучению данной темы и дать ее современный анализ.

Диссертационное исследование — первая работа, посвященная изучению конституционного права человека и гражданина на свободу творчества в Российской Федерации.

На защиту выносятся следующие основные положения и выводы:

1. Творчество рассматривается как процесс создания человеком культурных ценностей и их интерпретация, которые отличаются новизной, неповторимостью, оригинальностью, общественно-исторической и иной уникальностью. Оно состоит из нескольких фаз (этапов), имеет свою цель, средства и определенный результат. Творчество можно рассматривать как правовую и духовно-культурную категорию.

2. Право на свободу творчества, закрепленное в ч. 1 ст. 44 Конституции РФ, представляет собой комплексное субъективное право, состоящее из ряда правомочий, на осуществление российским гражданином или коллективом граждан, иностранцем либо лицом без гражданства созидательной деятельности в целях создания литературных, художественных, научных и других произведений, занятия изобретательством, преподаванием, сценической деятельностью и т.д.

3. Конституционное право человека и гражданина на свободу творчества является:

— проявлением свободы личности в духовно-культурной сфере;

— важным культурным правом в системе конституционных прав и свобод, тесно взаимосвязанным с правом на образование, правом на участие в культурной жизни и пользованием учреждениями культуры, на доступ к культурным ценностям.

Образование — первостепенный фактор экономического, социального и духовного прогресса общества, необходимая предпосылка развития каждого человека, его культуры и благополучия. По многим позициям оно созвучно творчеству. В связи с этим право на образование оказывает большое содействие в реализации права на свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества. Для того, чтобы полноценно реализовать данное право, необходимо получить соответствующее образование. Кроме того, Конституции РФ (ч. 1 ст. 44) закрепляет право на свободу преподавания, которое связано с образованием и образовательной деятельностью. Педагогическая деятельность возможна как в качестве индивидуально-трудовой деятельности, так и в рамках образовательных учреждений (ст. 48, 53 Закона РФ «Об образовании» от 10 июля 1992 г.(в ред. Федерального закона от 31 декабря 2005 г.)).

Свобода преподавания понимается как вид творческой деятельности, включающий в себя как выбор педагогом индивидуальной методики обучения и воспитания, так и соблюдение установленных государственным образовательным стандартом правил и требований.

4. Конституционно-правовой механизм реализации конституционного права человека и гражданина на свободу творчества, в широком смысле, включает в себя следующие элементы: а) закрепление данного права в основных нормах; б) конкретизация конституционного права в отраслевом законодательстве, в том числе — условий и предпосылок его реализации, отдельных видов творческой деятельности, порядка и способов ее осуществления; в) установление законодательных пределов и ограничений реализации права на свободу творчества, в частности, запрещается творческая деятельность, ведущая к пропаганде войны, насилия и жестокости, расовой, национальной, религиозной, классовой и иной исключительности или нетерпимости, порнографии. Запрет какой-либо культурной деятельности может быть осуществлен только судом и лишь в случае нарушения законодательства; г) активные действия субъекта в ходе реализации анализируемого основного права и достижения фактического результата в этом процессе; д) охрана и защита конституционного права каждого на свободу творчества государством.

5. Регулирование отношений, возникающих по поводу создания и использования результатов творческой деятельности, должно осуществляться, опираясь на Конституцию РФ, комплексной отраслью «Право интеллектуальной собственности». Это обусловлено принятием Части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации от 24 ноября 2006 г., основанной на концепции полной кодификации действующего гражданского законодательства об интеллектуальной собственности, что соответствует европейской традиции.

Законодателю целесообразно также будет дополнить и конкретизировать ряд конституционных положений, и внести соответствующие изменения в отраслевое законодательство, например, в Основы законодательства Российской Федерации о культуре 1992 г. (в ред. Федерального закона от 31 декабря 2005 г.) в частности, детализировать положения о конкретных видах творческой деятельности, о запрете цензуры.

6. Ограничения прав и свобод человека и гражданина, установленные действующим законодательством, в целом разумны и играют позитивную роль. Они также являются гарантиями реализации конституционного права каждого на свободу творчества. Институт ограничений имеет важное теоретическое и практическое значение в регулировании отношений в сфере реализации конституционного права на свободу творчества. В связи с этим, весьма актуальными являются следующие концептуальные подходы к формированию теории ограничения права на свободу творчества:

1) целесообразность реализации правовой позиции Конституционного Суда РФ от 30 октября 2003 г., согласно которому все права человека и основные свободы неделимы и взаимосвязаны; развитие и защита одной категории прав никогда не могут служить предлогом или оправданием для освобождения государства от развития и защиты других;

2) выработка конкретных рекомендаций по поводу содержания целей ограничения права на свободу творчества на основе непосредственного исследования этих целей;

3) использование системного подхода, основанного на комплексном конституционно-правовом анализе, изучении зарубежного и отечественного исторического опыта, норм международного права и решений Европейского Суда по правам человека.

7. Обеспечение права на свободу творчества — это прежде всего создание достойных условий человеку и гражданину для жизни и творчества, гарантий активного участия в социально-экономическом и культурном процессах, социальная защищенность.

8. Охрана и защита анализируемого основного права обеспечивается системой правовых принципов, институтов, гарантий, государственных органов и учреждений. 1

Среди способов и механизмов обеспечения права на свободу творчества выделяется механизм судебной защиты. Необходимо отметить роль Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, судов общей юрисдикции и арбитражных судов в защите конституционного права на свободу творчества, творческого результата, обеспечении авторских прав.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что многие положения и выводы, сформулированные в диссертации, могут быть использованы в законотворческой деятельности, в частности, при дальнейшей разработке и совершенствовании законодательства в области культуры и творчества.

Теоретическая разработка проблемы конституционного права человека и гражданина на свободу творчества в Российской Федерации, вносит определенный вклад в отечественную концепцию прав и свобод человека и гражданина и имеет значение для юридической науки в целом. Результаты диссертации могут быть использованы для дальнейшей разработки соответствующих проблем, углубления комплексных научно-практических исследований в русле изучения конституционного права человека и гражданина на свободу творчества.

Практическая значимость исследования состоит в том, что выводы и предложения, сформулированные в диссертации, могут быть использованы в правотворческой и правоприменительной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления, в том числе при совершенствовании законодательства.

Материалы исследования используются в учебном процессе саратовских вузов (филиалы в Балакове) при преподавании конституционного права России, спецкурса «Теория конституционных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина».

Диссертационные выводы и положения могут найти применение в системе переподготовки и повышения квалификации государственных и муниципальных служащих и депутатов.

Апробация результатов исследования.

Основные положения диссертационного исследования отражены в пяти научных публикациях автора, обсуждались, получили одобрение на заседании кафедры конституционного и международного права Саратовской государственной академии права, докладывались на двух межвузовских (межрегиональных) научно-практических конференциях: межрегиональной научно-практической конференции «Актуальные вопросы правовой охраны и коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности» (г.Уфа,2005 г.) и Всероссийской научно-практической конференции «Территориальное единство России: тенденции и перспективы» (г. Балаково, 2006 г.)

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.

160

Право

Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2016, № 1, с. 160-165

УДК 37.014.1

СВОБОДА ПРЕПОДАВАНИЯ И ТВОРЧЕСТВА В СИСТЕМЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА

© 2016 г. М.В. Ростова

Приокский государственный университет, Орел

konst-kafedra@mail. т

Поступила в редакцию 01.12.2015

Исследуются проблемы взаимосвязи конституционной свободы преподавания и творчества с другими конституционными правами и свободами человека и гражданина. Автор доказывает, что государство в условиях демократического общества и конституционной организации власти должно предпочитать форму профессионального самоуправления прямому государственному управлению высшим образованием. Юридический смысл ч. 1 ст. 44 Конституции РФ предполагает, что законодатель и правоприменитель должны исходить из презумпции добросовестности образовательных организаций и их профессорско-преподавательского состава, надлежащего качества предоставляемых ими образовательных услуг, если иное не доказано неопровержимым образом в соответствующей юрисдикционной процедуре.

Ключевые слова: свобода преподавания, право на образование, свобода творчества, неприкосновенность частной жизни, защита конституционных прав и свобод.

Часть 1 ст. 44 Конституции РФ находится в органической взаимосвязи с другими элементами системы прав и свобод человека и гражданина: свободой совести и вероисповедания (ст. 28), свободой мысли и слова (ч. 1 ст. 29), правом на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации (ч. 4 ст. 29), правом на образование (ст. 43) и т.д. Примечательно, что в системе конституционных прав и свобод человека и гражданина имеется ряд проблемных областей «пограничного характера», при которых сложно (особенно — в судебной практике) точно квалифицировать, какое именно право или свобода ограничены или нарушены вследствие возникновения соответствующего конституционного правоотношения. В связи с этим уместно обратить внимание на проблему соотношения, с одной стороны, свободы преподавания и творчества, с другой — права на уважение частной жизни.

Статья 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод обеспечивает реализацию одновременно «частной жизни», «семейной жизни», неприкосновенности «жилища» и «корреспонденции». По смыслу ст. 8 Конвенции все это охватывается общим понятием «уважение частной и семейной жизни». Российское конституционное регулирование придерживается несколько иной методологии: признается «неприкосновенность» лишь «частной жизни» (ч. 1 ст. 23 Конституции РФ); семейные правоотношения защищаются посредством института «тайны» (ч. 1 ст. 23 Конституции РФ);

корреспонденция также защищается с помощью «тайны», в буквальном смысле она не пользуется «неприкосновенностью» (ч. 2 ст. 23 Конституции РФ). Что касается неприкосновенности жилища — в российском конституционном праве это самостоятельное субъективное право, которое не охватывается институтом «уважения частной жизни».

При подобных расхождениях в методологии правового регулирования защиты прав и свобод человека и гражданина нетрудно убедиться, что свобода преподавания и творчества по смыслу Конвенции в большей степени «увязывается» с правом на уважение частной жизни, чем это следует из положений Конституции РФ. Европейский суд по правам человека склонен к расширительному толкованию понятия «частная жизнь» (что, во всяком случае, не может рассматриваться в качестве правовой ценности, находящейся в прямой связи с «семейной жизнью») . Свобода преподавания и творчества, очевидно, не проявляет себя в рамках «семейной жизни», однако во многих случаях она «пересекается» с правом на уважение частной жизни.

Об этом свидетельствуют многие прецеденты Европейского суда по правам человека, в которых утверждалась неразрывная связь «частной жизни» с правом на установление отношений с внешним миром (дело «Нимитц против Германии»), пониманием права на частную жизнь в «общественном контексте», правом на самоопределение и самостоятельность личности

(дело «Претти против Соединенного Королевства»), правом на идентичность (дела «Чубота-ру против Молдовы», «Чэмпэн против Соединенного Королевства»), правом на репутацию (дела «Пфайфер против Австрии», «Петрина против Румынии»), правом на моральную неприкосновенность, защитой информации личного характера (дело «Амман против Швейцарии»), запретом увольнения с работы по основаниям, имеющим отношение к частной жизни (дело «Озпынар против Турции»), особым режимом использования средств скрытого наблюдения за поведением индивидов (дело «Узун против Германии»). Следует подчеркнуть, что свобода преподавания и творчества, во всяком случае, предполагает, что преподаватель как творческий деятель в процессе разработки учебных курсов имеет право на невмешательство извне, на определенную связь с внешним миром, на самоопределение в своей научной позиции, на идентичность как свободного научного исследователя, на деловую репутацию, на запрет информационного вмешательства и т.д. Те же основания, только в меньшей степени и с большим объемом правовых ограничений, гарантируются в механизме реализации свободы преподавания и творчества в процессе непосредственного общения педагога и обучающихся (чтение лекций, ведение практических занятий, академический контроль над успеваемостью).

Разумеется, преподавательскую деятельность строго нельзя отнести к «частной жизни». Преподавание всегда имеет общественный контекст, а частная жизнь педагога должна быть, по возможности, отделена от его публичной деятельности в качестве преподавателя, который осуществляет систематизированное воздействие на мировоззрение обучающихся (многие из которых еще не способны к самостоятельному мышлению). Вместе с тем практика Европейского суда по правам человека, предпочитающая расширительное истолкование понятия «частной жизни», неизбежно затрагивает ряд важнейших конституционно-правовых аспектов свободы преподавания и творчества. Это проявляется и в достаточно четком запрете (ч. 2 ст. 8 Европейской конвенции) незаконного и необоснованного вмешательства со стороны государственных органов в осуществление этого права; и в самой формулировке наименования ст. 8 Конвенции, согласно которой частная жизнь (одновременно с этим — преподавание и творчество) имеют скорее «право на уважение», чем «право на свободу» или просто «свободу».

Профессорско-преподавательский состав вузов, на наш взгляд, нуждается именно в «уважении» их профессионального мастерства, точ-

ки зрения, выбранной методики обучения и проверки его результатов, а не в абстрактной «свободе» преподавания, которая весьма существенным образом ограничивается самим профессиональным сообществом по критерию научных и педагогических достижений преподавателей, образующих сложную иерархию должностей, ученых степеней и ученых званий.

Право на уважение их профессиональной деятельности, разумеется, предполагает определенную свободу, под которой прежде всего понимается «запрет вмешательства со стороны государственных органов», а не свобода как таковая. В частности, в преподавательскую деятельность ассистентов, преподавателей и доцентов могут и должны «вмешиваться» профессора, обладающие большим научным опытом и профессиональным достоинством. Государство в условиях демократического общества и конституционной организации власти должно предпочитать данную форму профессионального самоуправления прямому государственному управлению высшим образованием.

В этом контексте методика защиты конституционного права на уважение частной жизни весьма близка формам и способам реализации академических прав и свобод. Частная жизнь граждан и профессиональная деятельность преподавателей вузов (несмотря на их разные сферы юридического действия) в равной мере нуждаются в защите от чрезмерного государственного вмешательства, мотивированного государственным суверенитетом без учета конституционного принципа свободы гражданского общества.

Свобода преподавания и творчества органически связана с конституционной свободой мысли и слова (ст. 29 Конституции РФ). Данная взаимосвязь проявляется следующим образом: в одних случаях свобода преподавания и творчества представляет собой одну из форм выражения свободы мысли и слова (об этом свидетельствуют положения частей 3-5 ст. 29 Конституции РФ: преподаватель, как и любое другое физическое лицо, не может быть принужден к выражению своих мнений, убеждений или отказу от них, он вправе свободно искать, получать, передавать, производить научную информацию и данные педагогического содержания любым законным способом, запрещена цензура в образовательной деятельности); в других случаях -свобода преподавания и творчества демонстрирует самостоятельное значение, включая в себя не только правомочие свободы «научно-педагогической» мысли и «научно-педагогического» слова. В связи с этим важно подчеркнуть, что правоограничения, касающиеся свободы мысли и слова, безусловно, распростра-

няются на механизм реализации свободы преподавания и творчества, однако ими ограничения данной свободы не исчерпываются.

Статья 29 Конституции РФ имеет уникальную конструкцию в том смысле, что в ней, в отличие от большинства других статей главы 2 Конституции РФ, дается свой собственный перечень правоограничений, не являющийся тождественным ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. Избранная в ст. 29 Конституции РФ методология конституционно-правового регулирования ближе к концепции Конвенции о защите прав человека и основных свобод, чем это принято в целом в Конституции РФ. Часть 3 ст. 55 Конституции РФ дает основания для ограничений всех прав и свобод человека и гражданина одновременно, тогда как в Конвенции мы обнаруживаем свой собственный перечень правоограниче-ний применительно к каждому из регулируемых прав и свобод. Статья 29 Конституции РФ (дополнительно к ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, детализируя ее содержание) запрещает пропаганду и агитацию, которые возбуждают ненависть, вражду либо направлены на «превосходство» по социальному, расовому, национальному, религиозному или языковому признакам. Эта же статья Конституции РФ вводит правоограниче-ние в виде «государственной тайны». Очевидно, что данные запреты распространяются на творческую и преподавательскую деятельность в полной мере. При этом практика Европейского суда по правам человека демонстрирует ряд особенностей в трактовке понятий «мысль» и «мнение», в том числе применительно к исследуемой области свободы преподавания и творчества.

Подчеркнем, что Европейская конвенция различает «свободу мысли, совести и религии» (ст. 9) и право на выражение мнения (ст. 10). Свобода преподавания и творчества включает в себя и свободу мысли педагогов, и свободу их слова (право на выражение мнения), и свободу их совести и религии, что в конституционном праве России признается в качестве самостоятельного субъективного права (ст. 28 Конституции РФ), распространяющего свое действие на деятельность образовательных организаций. При этом Страсбургский суд в своей прецедентной практике неоднократно подчеркивал различия между правовыми категориями «убеждения» и «мнение». В отличие от «мнения», «убеждение» характеризуется достаточной степенью «убедительности, серьезности, последовательности и важности».

В частности, Европейский суд квалифицировал в качестве «убеждений» присущие жизненной философии человека концепции пацифизма (дело «Эрроусмит против Соединенного Коро-

левства»), атеизма (дело «Анжелени против Швеции»), а также коммунизма и других «политических идеологий» (дело «Хазар, Хазар и Асик против Турции»). В связи с этим подчеркнем, что конституционный смысл свободы преподавания и творчества предполагает прежде всего свободу «убеждений» профессорско-преподавательского состава вузов, а не столько их «мнений». Последние (т.е. мнения) чаще всего высказываются журналистами, публикой, широкой массой граждан, которые не проводили тщательных научных исследований теоретических проблем и не формировали концептуальных подходов к изучаемым объектам. Ученые и преподаватели вузов, даже если и высказывают «мнения», то чаще всего они опираются на предварительный научный анализ окружающей действительности (что в результате является скорее «убеждением» в юридическом смысле вследствие его убедительности, серьезности, важности и последовательности). Таким образом, свобода преподавания и творчества охватывается в большей степени нормативным содержанием ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, чем ст. 10 данной Конвенции. Об этом свидетельствует и практика Страсбургского суда.

Так, в деле «Ломбарди Валлаури против Италии» Европейский суд рассматривал обращение преподавателя университета, в котором заявитель проработал более 20 лет, с ходатайством о признании противоправными действий руководства университета, которое не продлило контракт с данным преподавателем по мотиву расхождения его «взглядов» с «религиозной доктриной университета». Признавая нарушение Конвенции, Суд аргументировал это тем, что суду не были представлены разъяснения, какие именно взгляды заявителя могли повлиять на интересы университета. Из данной правовой позиции следует, что само по себе расхождение подобных интересов возможно, и при надлежащей аргументации Суд мог бы разрешить дело не в пользу заявителя. Однако с точки зрения академических прав и свобод здесь, на наш взгляд, не было нарушения, т.к. университет вправе иметь собственную «доктрину» (миссию, концепцию и т.п.), которую, во всяком случае, обязаны принимать и уважать его преподаватели, если они намерены состоять в трудовых отношениях с университетом. В данном случае не было вмешательства государства в вузовскую автономию, конфликт убеждений наблюдался между образовательной организацией и ее отдельным преподавателем.

Вместе с тем в ряде других прецедентов (например, в деле «Димитрас и другие против Гре-

ции») Европейский суд по правам человека придерживался другой позиции, опирающейся на принцип forum internum. Смысл этого принципа состоит в предотвращении идеологической обработки человека государством, в поддержке культурного многообразия, в предоставлении возможности преподавателям придерживаться определенных личных мыслей, их развивать и менять без вмешательства извне. Сама суть Европейской конвенции, как многократно подчеркивал Страсбургский суд, состоит в «плюрализме и взаимной терпимости» (дело «Высший духовный совет мусульманской общины против Болгарии»), «плюрализме, терпимости и непредвзятости» (дело «Баятян против Армении»). Таким образом, и в гражданском обществе, и в профессиональной преподавательской среде должны быть исключены злоупотребления господствующим положением и предоставлены возможности гражданам служить обществу так, как диктует им их совесть. В этом состоит органическая связь свободы преподавания и творчества, с одной стороны, и свободы мысли и слова — с другой.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Механизм реализации свободы мысли, совести и религии по смыслу ст. 9 Европейской конвенции (с точки зрения исследуемого порядка защиты свободы преподавания и творчества) еще примечателен тем, каким образом Европейский суд по правам человека трактует «необходимость в демократическом обществе» в качестве основного критерия допустимости тех или иных ограничений прав и свобод граждан. Как отмечалось выше, свобода преподавания и творчества не является абсолютной. Государство может и должно вмешиваться в данную свободу, если это обусловлено целью защиты прав и законных интересов других лиц либо является «необходимым в демократическом обществе». Страсбургский суд подчеркнул, что прилагательное «необходимый» в данном контексте не обладает гибкостью таких прилагательных, как «допустимый», «обычный», «полезный», «разумный» или «желательный». Под «необходимостью» понимается «обязательность» или, точнее, наличие «насущной общественной потребности» (дело «Каккинакис против Греции»). Это означает, что государственное вмешательство в свободу преподавания и творчества должно иметь экстраординарный характер и может быть обусловлено не просто «полезностью» или «желательностью». Лишь при наличии весьма «насущной общественной потребности» (мир, безопасность, пресечение экстремизма, национальной розни, религиозной нетерпимости и т.п.) государство вправе ограничить свободу преподавания и творчества (при-

чем ограничить ее соразмерно целям правоог-раничения), в других случаях оно обязано воздерживаться от какого-либо вмешательства в вузовскую автономию. Во всяком случае, в той мере, в какой свобода преподавания и творчества сопряжена с реализацией профессорско-преподавательским составом вузов свободы их научной мысли и совести.

Свобода преподавания и творчества имеет весьма неоднозначную связь с конституционным правом на образование (ст. 43 Конституции РФ), что во многом обусловлено многообразием доктринальных и легальных трактовок понятий «образование» и «право на образование». В целом анализ научных публикаций по данной теме позволяет, с известной степенью условности, подразделить высказанные теоретико-методологические позиции авторов на две группы. Первая из них позиционирует право на образование обособленно от свободы преподавания и творчества вплоть до их противопоставления (свобода преподавания и творчества препятствует реализации права на образование либо ограничивает это субъективное право). Вторая группа авторов полагает, что свобода преподавания и творчества (академические свободы, автономия образовательных учреждений) является органическим компонентом демократической системы образования, вне которой полноценная реализация конституционного права на образование не представляется возможной. Примечательно, что одни и те же авторы, зачастую, в различных своих публикациях придерживаются одновременно и первого, и второго подходов, которые в действительности взаимно исключают друг друга.

С.Л. Серегина в диссертации «Конституционное право на высшее образование в Российской Федерации» сформулировала группу правомочий, которые характеризуют, по мнению автора, конституционную сущность субъективного права на высшее образование. В их числе правомочия: выбора образовательной организации, участия в конкурсе для поступления, выбора и изменения формы обучения, одновременного обучения в нескольких вузах, приобретения статуса студента (с вытекающими из этого правами и обязанностями обучающихся), получения знаний в соответствии с государственными стандартами (чему корреспондируют обязанности вуза осуществлять обучение квалифицированными кадрами, соблюдать стандарты и т.д.), прекращения обучения и восстановления в вузе , а также возможности эффективной защиты и восстановления в правах. В связи с этим примечателен опыт Саратова, где в свое время в школах и вузах были

введены уполномоченные по защите прав участников образовательного процесса, которые, однако, концентрировали свою деятельность скорее на обеспечении и реализации прав обучающихся, чем свободы преподавания и научного творчества .

При всей полноте разработанной автором структуры правомочий, характеризующих конституционный смысл права на образование, в этой структуре не выражаются каким-либо образом академические права профессорско-преподавательского состава вузов и автономия образовательных организаций. Кроме того, вызывает сомнение позиция автора, согласно которой студенты имеют право на «получение» знаний. Скорее — это обязанность студентов, которая корреспондирует праву профессорско-преподавательского состава осуществлять учебный процесс в соответствии с требованиями государственных образовательных стандартов, достижениями современной науки, предпочтениями данной учебно-методической школы и личным видением каждого из преподавателей той или иной учебной дисциплины.

По мнению О.А. Тепляковой, право на образование представляет собой «совокупность субъективных прав» человека, возникающих в процессе «его» целенаправленного обучения и воспитания, чему соответствуют встречные обязанности государства по «адресному обеспечению» в отношении «каждого человека» . О.Н. Столбушинская определяет право на образование в контексте «возможности лица получить» образование в соответствующих организациях «в пределах и порядке», установленных законом, а также «возможность требовать» от государства, его органов и образовательных организаций «создания условий для получения образования» .

Точки зрения вышеуказанных авторов объединяет понимание конституционной сущности права на образование, исходя из презумпции «недостаточной качественности», «низкой эффективности», «нарушений государственных стандартов» и «ненадлежащего качества профессорско-преподавательского состава» вузов, что якобы возникло вследствие роста в постсоветской России количества образовательных организаций высшего профессионального образования (особенно — негосударственных вузов) без их обеспечения соответствующей материально-технической базой и необходимыми педагогическими кадрами. Процитированные авторы солидарны в том, что конституционному праву на образование корреспондирует обязанность государства преодолеть названные тенденции, обеспечить качество образовательных

услуг и эффективность деятельности вузов. Однако юридический смысл ч. 1 ст. 44 Конституции РФ, на наш взгляд, состоит в противоположном суждении, а именно: законодатель и правоприменитель должны исходить из презумпции добросовестности образовательных организаций и их профессорско-преподавательского состава, надлежащего качества предоставляемых ими образовательных услуг, если иное не доказано неопровержимым образом в соответствующей юрисдикционной процедуре.

Этой точки зрения придерживаются многие другие авторы. Н.В. Третьяк в своем исследовании конституционного права на образование в современной России, признавая тенденцию развития «административно-правовых мер защиты и гарантирования права на образование», тем не менее, утверждает, что конституционно-правовой аспект в регулировании и защите права на образование ограничивается требованиями общей доступности и обязательности (для образовательных организаций, не являющихся вузами) либо, напротив, одинаковой доступности и необязательности обучения (организации высшего образования). Кроме того, конституционное регулирование содержит ряд общих требований, связанных с направленностью обучения на творческое развитие личности, на обеспечение многообразия форм образования, сочетание платности и бесплатности обучения . При такой трактовке сущности конституционного права на образование, академические права вузов и их профессорско-преподавательского состава не только не отрицаются, но даже и отчасти гарантируются согласно требованиям ст. 43 Конституции РФ. С точки зрения М.В. Смирновой, необходимо разделять «конституционно-правовое наполнение правоотношений» по получению образования, «административно-правовой порядок» контроля и надзора над образовательной деятельностью, а также «гражданско-правовую оболочку» оформления соответствующих правоотношений .

Понимание права на образование преимущественно в контексте прав обучающихся, которым не созданы условия, которые попраны в правах, которые нуждаются в дополнительной защите и т.п., — представляет собой весьма спорную конституционно-правовую концепцию, которая упускает из внимания главный «стержень» образовательного и воспитательного процессов в вузе — профессорско-преподавательское сообщество, которое не следует безоговорочно обвинять в некомпетентности, неэффективности, нарушении государственных требований и стандартов. Подобные явления, безусловно, могут иметь место, однако они нуж-

даются в соответствующих доказательствах. Презумпция недобросовестности субъекта конституционных правоотношений (в данном случае — вуза, факультетов, кафедр, преподавателей), с нашей точки зрения, является чуждой самому смыслу конституционно-правового регулирования общественных отношений, нарушает конституционное право на достоинство (ст. 21 Конституции РФ). В какой-то степени подобная презумпция еще может быть применима к деятельности государственной власти (концепция прав человека предполагает повышенные публично-правовые обязательства государства), однако и в этом случае Конституционный Суд РФ поддерживает презумпцию конституционности, законности и добросовестности в деятельности органов государства. Тем более подобная презумпция не может быть применима к субъектам гражданского общества, каковыми являются преподаватели образовательных организаций и вузовское сообщество в целом. В связи с изложенным, по нашему мнению, право на образование должно толковаться в сравнительно узком смысловом значении (право на доступ к образованию и ряд связанных с этим правомочий), что не должно ставить под сомнение действие других конституционно-правовых институтов и конституционных прав, в особенности — свободы пре-

подавания и творчества, автономии вузов, плюрализма в образовательной деятельности, демократической системы государственного управления образованием в целом.

Список литературы

1. Роанья И. Защита права на уважение частной и семейной жизни в рамках Европейской конвенции о защите прав человека. Воронеж: Элист, 2014.

2. Серегина С.Л. Конституционное право на высшее образование в Российской Федерации. Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2006.

3. Ландо А.С. Об опыте работы Уполномоченного по правам человека в Саратовской области // Защита прав человека в Поволжском регионе: опыт и перспективы. СПб. — Саратов: Норма, 2001.

4. Теплякова О.А. Конституционное право на образование и его обеспечение в деятельности органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления. Дис. . канд. юрид. наук. Тюмень, 2005.

6. Третьяк Н.В. Конституционное право на образование в Российской Федерации. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011.

7. Смирнова М.В. Конституционное право на образование и гарантии его реализации в негосударственных образовательных учреждениях. Дис. . канд. юрид. наук. М., 2006.

FREEDOM OF TEACHING AND CREATIVE WORK IN THE SYSTEM OF CONSTITUTIONAL RIGHTS AND

FREEDOMS OF INDIVIDUALS AND CITIZENS

M V. Rostova

2. Seregina S.L. Konstitucionnoe pravo na vysshee ob-razovanie v Rossijskoj Federacii. Dis. … kand. yurid. nauk. Saratov, 2006.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

4. Teplyakova O.A. Konstitucionnoe pravo na obrazo-vanie i ego obespechenie v deyatel’nosti organov gosu-