Нормы МГП

Вооруженные силы воюющих сторон состоят из комбатантов и некомбатантов.

Комбатанты (франц. — воин, боец) — это сражающиеся, т. е. лица, входящие в состав регулярных вооруженных сил и имеющие право принимать непосредственное участие в боевых действиях против неприятеля (ст.43 Дополнительного протокола I).

Некомбатанты — это лица, правомерно входящие в состав вооруженных сил, оказывающие помощь этим вооруженным силам, но сами непосредственно в боевых действиях не участвуют. Это — медицинский, интендантский персонал, корреспонденты, репортеры, духовенство и др. К ним не должно применяться оружие до тех пор, пока они используют свое оружие только для самозащиты или для защиты вверенного им имущества. В случае же непосредственного их участия в боевых действиях они становятся комбатантами.

Признаки комбатанта: во-первых, за комбатантом признается право применять оружие; во-вторых, в вооруженной борьбе к ним самим применяется высшая мера насилия, т.е. их физическое уничтожение; в-третьих, если комбатант попадет в руки противника, то он имеет право на режим военного плена. К комбатантам относятся лица, принадлежащие к вооруженным силам воюющих сторон, под которыми понимаются все организованные вооруженные силы, группы и подразделения, «находящиеся под командованием лица, ответственного перед этой стороной за поведение своих подчиненных, даже если эта сторона представлена правительством или властью, не признанными противной стороной. Такие вооруженные силы подчиняются внутренней дисциплинарной системе, которая, среди прочего, обеспечивает соблюдение норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов” (Дополнительный протокол I, ст.43). К комбатантам также относятся партизаны, участники военных ополчений, добровольцы, личный состав организованных движений сопротивления, лица, стихийно взявшие в руки оружие для борьбы с вторгшимся противником и еще не успевшие организоваться в отряды (группы). Комбатантами являются участники (бойцы) национально-освободительных движений, которые ведут борьбу «против колониального господства и иностранной оккупации и против расистских режимов” (ст.1 Дополнительного протокола I). Комбатантами считаются также экипажи торговых судов и самолетов гражданской авиации, если они оказывают непосредственную помощь воюющим.

Во время военных действий часто возникает потребность в разграничении таких категорий, как военный шпион и военный разведчик, доброволец и наемник. Военный шпион (лазутчик), согласно ст.ХХIХ Приложения к IV Гаагской конвенции 1907 г., — это «такое лицо, которое, действуя тайным образом или под ложными предлогами, собирает или старается собрать сведения в районе действия одного из воюющих с намерением сообщить таковые противной стороне”. Согласно ст.46 Дополнительного протокола I, лицо из состава вооруженных сил, «попадающее во власть противной стороны в то время, когда оно занимается шпионажем, не имеет права на статус военнопленного, и с ним могут обращаться как со шпионом”. Если лицо из состава вооруженных сил собирает сведения на территории, контролируемой противной стороной, и носит при этом «форменную одежду своих вооруженных сил” или «не действует обманным путем или преднамеренно не прибегает к тайным методам”, то оно не считается шпионом (ст.46, пп.2,3).

Военный разведчик — это лицо, собирающее сведения в районе действия противника в униформе своих вооруженных сил, т.е. оно не скрывает своего подлинного лица. В случае если это лицо попадает в руки противника, на него распространяется режим военного плена.

Доброволец — это лицо, добровольно поступающее в действующую армию одной из воюющих сторон по идейным соображениям, Согласно ст.VI Гаагской конвенции 1907 г. «О правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны” отдельные лица могут «переходить границу, чтобы поступить на службу одного из воюющих”. Статья ХХII, п.”б” этой же конвенции устанавливает, что если отдельное лицо добровольно вступает в армию одного из воюющих, то оно теряет статус лица нейтрального государства. С точки зрения современного международного права, осуждающего колониализм, расизм, агрессивные войны, действия добровольца будут правомерными, если он вступает в армию, ведущую войну в защиту своего Отечества, отражая вооруженное нападение иностранного государства, Вступление в такую армию гражданина другого государства не нарушает норм ПВК.

Наемник — это лицо, добровольно вступающее в вооруженные отряды, ведущие вооруженную борьбу в защиту противоправных колониальных, расистских и иных подобных режимов, против национально-освободительных или народно-освободительных движений. Наемник не находится под покровительством норм ПВК. Наемник — это уголовный преступник. Преступность его деяний вытекает из того факта, что он является орудием в руках реакционных, колониальных, расистских и других режимов, стремящихся навязать силой свое господство народу. Содержание понятия «наемник” раскрывается в ст.47 Дополнительного протокола I, согласно которой наемник — это лицо, которое: а) специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в конкретном вооруженном конфликте; б) фактически принимает непосредственное участие в военных действиях; в) принимает участие в военных действиях, руководствуясь главным образом личной выгодой, и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входящим в личный состав вооруженных сил данной стороны; г) не является ни гражданином страны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте; д) не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте; е) не послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил.

УДК 34 ББК 67

НОРМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ГУМАНИТАРНОГО ПРАВА О МЕТОДАХ И СРЕДСТВАХ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РЯДА ЕВРОПЕЙСКИХ ГОСУДАРСТВ

АЛЕНА НИКОЛАЕВНА СМИРНОВА

адъюнкт 2-го года обучения Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: alenasmirnova_92@mail.ru Научная специальность 12.00.10 — международное право;

европейское право Научный руководитель: профессор кафедры прав человека и международного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук,

профессор И.И. Котляров

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассмотрена имплементация норм международного гуманитарного права, касающихся ограничения применения запрещенных методов и средств ведения войны во внутренние законодательства ряда государств Европы (Великобритания, Бельгия, Дания, Швеция).

Ключевые слова: международное гуманитарное право (МГП), запрещенные методы ведения войны, запрещенные средства ведения войны, имплементация, европейские государства.

В свете военных действий, происходящих на территории Сирии, а ранее — в Украине, проблема им-плементации норм международного гуманитарного права в законодательства государств является крайне актуальной.

Европейские государства, став участниками договоров, относящихся к праву вооруженных конфликтов, тем самым взяли на себя обязательства «ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения …», (ст. 49 — 50 — 129 — 146 соответственно I — IV Женевских конвенций)1.

В соответствии с данными положениями государства-участники должны имплементировать нормы международного права в национальное законодательство, к чему их обязывает также и императивный

принцип международного права добросовестного выполнения договорных обязательств2.

В Великобритании существуют различные направления имплементации норм международного гуманитарного права, а именно:

I) нормы международного права и практика;

II) внутригосударственное законодательство;

III) меры имплементации, не носящие законодательный характер;

IV) просвещение, распространение знаний о МГП.

I. Нормы международного права и практика. При

участии в вооруженных конфликтах вооруженными силами Великобритании всегда соблюдались основные положения МГП, то есть основные принципы ведения боевых действий, методы подготовки личного состава и так далее. Результаты конфликтов обычно тщательно анализировались, и приобретенный опыт в

сфере международного гуманитарного права использовался в будущих операциях.

II. Внутригосударственное законодательство. В Великобритании не существует автоматического вступления договоров в их законную силу после факта ратификации. На территории Соединенного Королевства Женевские конвенции 1949 г. были введены в действие законодательным актом о Женевских конвенциях 1957 г., однако не полностью. Целью закона явилась формулировка новых видов уголовно наказуемых преступлений, а именно, серьезных нарушения Конвенций, а также закрепление и усиление правовой защиты эмблемы Красного Креста и иных защитных эмблем.

В связи с намерением ратифицировать Дополнительные протоколы 1977 г. в Великобритании были внесены поправки в Законодательный акт о Женевских конвенциях 1995 г. для того, чтобы после ратификации придать им юридическую силу.

Иные международные документы, к примеру, Конвенции Организации Объединенных Наций 1980 г. о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие3, и дополнительные Протоколы к ней, были ратифицированы Великобританией без включения их в национальное законодательство.

Кроме того, Великобритания, как и некоторые другие государства создала официальный механизм для проверки законности новых видов оружия, не только существующих на данный момент, но и тех, которые будут появляться в будущем. Так, Военном руководстве Великобритании сказано, что в процессе экспертизы не только принимаются во внимание правовые нормы, действующие на момент экспертизы, но также прилагаются усилия к тому, чтобы учитывать будущие изменения в праве вооруженных конфликтов.

III. Меры имплементации, не носящие законодательный характер.

К примеру, Совет по обороне, в соответствии с принятым в 1957 г. Актом о Женевских конвенциях 1949 г., наделил Британский Красный Крест специальными полномочиями на применение Правил по использованию эмблемы 1991 г. Первостепенная роль всегда принадлежит вопросу неприкосновенности эмблемы.

IV. Просвещение/распространение знаний о МГП:

а) в вооруженных силах;

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

б) среди государственных служащих;

в) в школах и университетах;

г) среди широких слоев населения4.

Бельгия. В Бельгии Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям о защите жертв войны были одобрены национальным законодательным актом в апреле 1986 г., а вступили в силу 20 ноября 1986 г.

16 июня 1993 г. парламент Бельгии принял Закон5, одной из главных целей которого была имплементация норм Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним 1977 г. Данный нормативный акт часто оценивают как своеобразную законодательную «премьеру», так как Бельгия стала одним из первых государств, прямо распространившим некоторые «серьезные нарушения» МГП, квалифицируемые в качестве военных преступлений, на немеждународные вооруженные конфликты. Указанные в ст. 1 (пп. 1—20) Закона действия или факты бездействия в отношении лиц, находящихся под покровительством Женевских конвенций или Дополнительных протоколов к ним, признаются «серьезными нарушениями»6.

Бельгийским Красным Крестом специально был проведен симпозиум по вопросам имплементации норм международного гуманитарного права, где было акцентировано внимание на том, что осуществление имплементации положений МГП невозможно без соответствующей координации такой деятельности с постоянным специализированным органом. Поэтому вскоре создали Межведомственную комиссию по гуманитарному праву7, в компетенцию которой вошла разработка полного перечня всех необходимых мер и доработка, а также окончательное согласование документов, которые запрашивают соответствующие министерства.

Деятельность указанной комиссии основывается на разработанном МККК списке положений Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним, которые требуют принятия всех необходимых мер для их реализации и выполнения. С ее помощью в вооруженных силах Бельгии была введена система советников, ведающих вопросами МГП, а также было признано положение о том, что оно применяется в период вооруженных конфликтов немеждународного характера8.

Дания. В 1951 г. Данией были ратифицированы Женевские конвенции 1949 г., а в 1982 г. принято решение о ратификации и Дополнительных протоколов 1977 г. Таким образом, были предусмотрены лишь административные меры по выполнению положений Конвенций, и возникла необходимость по осуществлению норм на практике. Поэтому для содействия выполнению норм МГП весной 1995 г. Датским Красным Крестом был основан Комитет по международному праву. Данный орган призван дополнять деятельность Государственного комитета Красного Креста, создан-

ного в 1982 г., который является датским межведомственным комитетом, ответственным за координацию мер по выполнению МГП.

3-7 декабря 1995 г. в Женеве в ходе XXVI Международной конференции Красного Креста и Красного Полумесяца подчеркивалось, что пресечение нарушений положений международного гуманитарного права является непременным условием его соблюдения.

Так, в Комитете по международному праву Датского Красного Креста было решено составить целый доклад об имплементации МГП в национальное законодательство Дании, включающий различные положения, например: расширение полномочий Государственного комитета Красного Креста; изменение уголовного законодательства в области юрисдикции по военным преступлениям; создание специальной комиссии по оценке новых видов оружия на предмет соответствия их международным нормам; распространение знаний о международном гуманитарном праве; создание Национального справочного бюро и Центра международного гуманитарного права в соответствии с Разделом V Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 г.9

Что касается методов и средств ведения войны, то датское правительство в заявлении от 23 мая 1996 г. отказалось от применения противопехотных мин10, и 8 июня 1998 года Дания ратифицировала Оттавскую конвенцию о запрете противопехотных мин 1980 г.11

Кроме того, на XXVIII Международной конференции Красного Креста и Красного Полумесяца, проходившей 2-6 декабря 2003 г. в Женеве, Дания взяла на себя конкретные обязательства по пересмотру имеющихся у нее процедур по разработке и приобретению новых видов оружия, а также средств и методов ведения войны12.

Швеция является участницей Дополнительных протоколов I и II к Женевским конвенциям с 1979 года13. В наши дни внутреннее законодательство ряда государств, в том числе и Швеции, предусматривает пресечение деяний, квалифицируемых как серьезные нарушения четырех Женевских конвенций и Дополнительного протокола I, независимо от того, совершены ли они во время международного или внутреннего вооруженного конфликта14.

Кроме того, некоторые нормы МГП были импле-ментированы в ныне действующий Уголовный кодекс Швеции 1962 г. Например, в ст. 6 22 главы УК Швеции15 предусматривается ответственность за преступление против международного права, выразившееся в «серьезном нарушении договора или соглашения с иностранной державой или в нарушении общепри-

знанного принципа или догмы, относящихся к международному гуманитарному Праву». Под таким серьезным нарушением следует понимать:

• применение любого вида оружия, которое запрещает международное право;

• злоупотребление специальными международно признанными знаками отличия;

• убийство или нанесение телесных повреждений неприятелю, прибегая к некоторым иным формам предательского образа поведения;

• нападения на гражданское население или на раненных лиц;

• нападения, носящие неизбирательный характер, при знании, что они вызовут массовые потери или ущерб для гражданских лиц или гражданской собственности;

• нападения на учреждения или сооружения, пользующиеся специальной защитой согласно международно-правым нормам и так далее.

Помимо этого, в статьях 6а, 6Ь и 6с преступлением признается разработка, производство, использование и иные подобные действия, связанные с обращением химического оружия и противопехотных мин, а также проведением испытаний ядерного оружия16.

Примечательно, что в УК Швеции делается оговорка, что если в ходе войны преступление совершено лицом, которое имело причину полагать, что деяние являлось дозволенным согласно обычаям войны, то вынесенный приговор такому лицу может быть менее строгим, чем тот, который предусмотрен за преступление, а в некоторых случаях наказание может отсутствовать вовсе.

Таким образом, можно сделать вывод, что им-плементация в национальное законодательство норм международного гуманитарного права в части ограничения применения средств и методов ведения войны, а значит фактическая реализация данных международных обязательств на внутригосударственном уровне, имеет крайне важное значение для соблюдения таких положений государствами, то есть является своеобразной дополнительной гарантией их исполнения.

Кроме того, имплементация норм международного гуманитарного права призвана также помогать находить пути решения правовых и политических задач. Например:

• укрепление доверия между государствами в силу того, что принятые ими договорные обязательства добросовестно выполняются;

• совершенствование законодательства государств;

• обеспечение законности и правопорядка;

• стимулирование интереса государств к участию в договорах, касающихся вопросов международного гуманитарного права и так далее17.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Поэтому европейские государства-участницы Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним 1977 г. (в том числе Великобритания, Дания, Бельгия, Швеция и другие) большинство международно-правовых норм, содержащихся в данных документах, реализуют именно через национальный механизм имплементации.

3 Статус Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие (Женева, 10 октября 1980 года) // URL: http://www.un.org (дата обращения 11 декабря 2014 года).

4 Комитеты или другие органы, создаваемые для содействия имплементации международного гуманитарного права на национальном уровне. Отчет о совещании экспертов. Консультативная служба по международному гуманитарному праву. МККК. 1998. С. 38-40.

6 Права человека. Учебник для вузов / Отв. ред. Е.А. Лука-шева. — М.: Норма, 2002. С. 549.

7 Национальные комитеты и другие национальные органы по международному гуманитарному праву. Консультативная служба МККК по МГП, 13 августа 2013 г. С. 5.

8 Комитеты или другие органы, создаваемые для содействия имплементации международного гуманитарного права на национальном уровне. Отчет о совещании экспертов. Женева, 23-25 октября 1996 г. МККК, 1998. C. 38-40.

9 Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 634 — 681.

11 Конвенция о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении // URL: http://www.un.org (дата обращения 11 декабря 2014 года).

12 Имплементация международного гуманитарного права на национальном уровне. Руководство МККК, ноябрь 2010 г. С. 241.

13 Доклад Генерального секретаря на 67 сессии Генеральной Ассамблеи ООН «О состоянии Дополнительных протоколов к Женевским конвенциям 1949 года, касающихся защиты жертв вооруженных конфликтов», A/RES/67/93, 14 декабря 2012 года. С. 13.

14 Градицкий Т. Личная уголовная ответственность за нарушения международного гуманитарного права, применяемого в ситуации немеждународного вооруженного конфликта // МЖКК. № 20. Март 1998. С. 35-68.

15 Уголовный кодекс Швеции, перевод с английского С.С. Беляева — М. 2000 г. С. 96.

16 Уголовный кодекс Швеции, перевод с английского С.С. Беляева — М. 2000 г. С. 97-99.

(Зайков Д. Е.) («Военно-юридический журнал», 2008, N 8)

К ВОПРОСУ ОБ ОБЯЗАННОСТИ ПОМОЩНИКА КОМАНДИРА ВОИНСКОЙ ЧАСТИ ПО ПРАВОВОЙ РАБОТЕ ПО НЕСЕНИЮ СЛУЖБЫ В СОСТАВЕ СУТОЧНОГО НАРЯДА

Д. Е. ЗАЙКОВ

Зайков Д. Е., капитан юстиции, старший юрисконсульт 25-го Государственного научно-исследовательского института Министерства обороны Российской Федерации.

Вопрос об отсутствии или наличии оснований возложения обязанности по несению службы в суточном наряде на отдельные категории военнослужащих в настоящее время является достаточно актуальным и болезненным по понятным для всех причинам. К сожалению, военное законодательство в силу своего несовершенства и наличия ряда пробелов в правовом регулировании воинских отношений не содержит однозначного решения указанной проблемы, а мнения специалистов зачастую прямо противоположны, что не придает стабильности рассматриваемой области правоотношений и отрицательно сказывается на состоянии боеготовности войск. Проведем правовой анализ действующего законодательства в части возможности возложения обязанности по несению службы в суточном наряде применительно к помощнику командира воинской части по правовой работе. В соответствии с п. 17 правового акта, регламентирующего основы организации и деятельности юридической службы Вооруженных Сил Российской Федерации, а также утвердившего основные обязанности должностных лиц юридической службы, — Положения о юридической службе Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Приказом министра обороны Российской Федерации от 21 марта 1998 г. N 100 (далее — Положение), запрещено переподчинять военнослужащих и лиц гражданского персонала подразделений юридической службы другим должностным лицам, а также возлагать на них обязанности, не предусмотренные Положением. Указанная норма права и является тем камнем преткновения, вокруг которого разгорелся весь сыр-бор. Так, по мнению С. В. Шанхаева, в соответствии с Положением запрещается возлагать на военнослужащих и лиц гражданского персонала подразделений юридической службы обязанности, не предусмотренные Положением. Но следует обратить внимание на то, что Положение устанавливает именно должностные обязанности должностных лиц юридической службы и установленный запрет также касается только должностных обязанностей. Несение же службы в суточном наряде относится в соответствии со ст. 22 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации <1> к исполнению специальных обязанностей <2>. ——————————— <1> В редакции, действовавшей до 1 января 2008 г. <2> См.: Шанхаев С. В. Вопрос — ответ // Право в Вооруженных Силах. 2007. N 4. С. 82.

Однако насколько верна данная позиция и учитывает ли она не только положения действующего законодательства, но и специфику деятельности должностных лиц юридической службы? Действующим законодательством для военнослужащих установлены служебные обязанности, которые по своему содержанию являются общими, должностными и специальными <3>. Данная градация определена нормативно, однако до сих пор глубоко не исследовалась взаимосвязь и взаимозависимость общих, должностных и специальных обязанностей военнослужащих. По мнению автора, данный вопрос имеет важнейшее значение именно для разрешения поставленного вопроса. ——————————— <3> Комментарий к Дисциплинарному уставу Вооруженных Сил Российской Федерации. М.: За права военнослужащих, 2000 // СПС.

Общие обязанности военнослужащих изложены в ст. 26 Федерального закона 1998 г. N 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее — Закон о статусе военнослужащих), а также в ст. ст. 16 — 23 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации (далее — Устав внутренней службы) <4>. ——————————— <4> Утвержден Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. N 1495 «Об утверждении общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 19.11.2007. N 47 (ч. 1). Ст. 5749.

Военнослужащий обязан: — быть верным Военной присяге (обязательству), беззаветно служить народу Российской Федерации, мужественно и умело защищать Российскую Федерацию; — строго соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы Российской Федерации, требования общевоинских уставов, беспрекословно выполнять приказы командиров (начальников); — дорожить воинской честью и боевой славой Вооруженных Сил, своей воинской части, честью своего воинского звания и войсковым товариществом, с достоинством нести высокое звание защитника народа Российской Федерации; — совершенствовать воинское мастерство, содержать в постоянной готовности к применению вооружение и военную технику, беречь военное имущество; — быть дисциплинированным, бдительным, хранить государственную тайну; — соблюдать общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации и др. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что общие обязанности распространяются на всех военнослужащих вне зависимости от их отнесения к соответствующему составу военнослужащих или должностного положения; перечень общих обязанностей военнослужащих открытый, что обусловливается постоянным изменением их состояния в силу трансформации, совершенствования, появления новых и отмирания устаревших видов воинских отношений, влияния самого общества, а также религии, политики и права на Вооруженные Силы. Общие обязанности военнослужащих являются эталоном всего объема обязанностей военнослужащих, представляя собой некий сборник воинской этики и морали, к реализации в практической деятельности которого должен стремиться каждый военнослужащий. Должностные обязанности военнослужащих и порядок их исполнения в соответствии с п. 1 ст. 27 Закона о статусе военнослужащих определяются федеральными законами, общевоинскими уставами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, а также приказами соответствующих командиров (начальников). Каждый военнослужащий, назначенный на воинскую должность, имеет должностные обязанности, которые определяют его полномочия, а также объем выполняемых им в соответствии с занимаемой воинской должностью задач. Должностные права носят обеспечительный характер, их объем призван создать военнослужащему надлежащие условия для выполнения обязанностей <5>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Федеральному закону «О воинской обязанности и военной службе» (постатейный) А. С. Зорина, А. В. Кудашкина, Я. В. Лобова, А. И. Тюрина, К. В. Фатеева, С. В. Шанхаева включен в информационный банк согласно публикации — За права военнослужащих, 2007 (издание 3-е, переработанное и дополненное). —————————————————————— <5> Комментарий к Федеральному закону «О воинской обязанности и военной службе». 2-е изд., перераб. и доп. М.: «За права военнослужащих», 2002. Вып. 30. Серия «Право в Вооруженных Силах — консультант» // СПС.

Таким образом, должностные обязанности являются строго индивидуальными, отражающими специфику деятельности и круга задач, возложенных на военнослужащего. Специальные обязанности военнослужащие выполняют при нахождении на боевом дежурстве (боевой службе), в суточном и гарнизонном нарядах, будучи привлеченными для ликвидации последствий стихийных бедствий, а также при других чрезвычайных обстоятельствах. Для исполнения специальных обязанностей военнослужащие могут наделяться дополнительными правами (на применение оружия, специальных средств, физической силы; на предъявление требований, обязательных для исполнения; на подчинение строго определенным лицам и другими правами), которые определяются федеральными законами, общевоинскими уставами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Специальные обязанности возникают в связи с возложением на военнослужащего задания, выполнение которого выходит за пределы его должностных обязанностей и носят, как правило, временный характер. Так, военнослужащие, назначенные в состав суточного наряда и приступившие к исполнению обязанностей, несут их строго определенное время <6>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Федеральному закону «О статусе военнослужащих» (постатейный) А. В. Кудашкина, К. В. Фатеева включен в информационный банк согласно публикации — За права военнослужащих, 2000. —————————————————————— <6> См.: Кудашкин А. В., Фатеев К. В. Комментарий к Федеральному закону «О статусе военнослужащих». 4-е изд., перераб. и доп. М.: «За права военнослужащих», 2005. Серия «Право в Вооруженных Силах — консультант».

Открытым остается вопрос о взаимозависимости должностных и специальных обязанностей военнослужащих. По мнению автора, анализ содержания и специфики указанных обязанностей позволяет сделать вывод о первичности и главенстве должностных обязанностей, которые определяют наличие, объем и особенности специальных обязанностей. Учитывая положения ст. 257, а также ст. ст. 283 — 316 Устава внутренней службы, устанавливающих состав и обязанности лиц суточного наряда, можно прийти к выводу, что специальные обязанности лиц, входящих в состав суточного наряда, определяются отнесением к соответствующему составу военнослужащих, а также их должностным положением. Так, состав суточного наряда по полку состоит из: дежурного по полку, помощника дежурного по полку, дежурного и помощника дежурного по контрольно-пропускному пункту, дежурного по столовой и т. д. При этом вышеуказанными правовыми нормами устанавливаются требования по отнесению военнослужащих к соответствующему составу. В силу ст. 283 Устава внутренней службы дежурный по полку назначается из офицеров управления полка и батальонов, командиров рот и им равных. Согласно ст. 291 Устава внутренней службы дежурный по контрольно-пропускному пункту назначается из прапорщиков или сержантов. В то же время именно воинская должность является мерилом возможности возложения на военнослужащего специальных обязанностей (обязанности по заступлению и несению службы в составе суточного наряда). Так, следующие должностные лица в силу своего должностного положения, специфики их деятельности не могут (не должны) заступать и нести службу в составе суточного наряда: командир воинской части, заместитель командира воинской части, начальник штаба, помощник командира воинской части по правовой работе <7>. В указанный перечень могут также входить иные должностные лица по решению соответствующего командира (начальника) с учетом необходимости поддержания достаточного уровня боеготовности воинской части. ——————————— <7> В данном случае также необходимо учитывать и специфику деятельности помощника командира воинской части по правовой работе. Особенность работы помощника командира воинской части по правовой работе (особенно в рыночных отношениях) в том, что он должен быть одной из ключевых фигур воинской части. Ни одно из организационных, кадровых, а тем более правовых решений командир не должен принимать без правовой экспертизы и визы помощника по правовой работе. Именно помощник командира воинской части по правовой работе является доверенным человеком командира, он всегда в курсе всех дел, он ежедневно бывает у командира, с ним советуются по всем вопросам, без его визы не подписывается ни один документ. См.: Дементьев В. Е. Юрисконсульт в воинской части // Право в Вооруженных Силах. 1998. N 2.

Таким образом, наличие у военнослужащего обязанности по заступлению и несению службы в составе суточного наряда, иными словами, возможности возложения на него специальных обязанностей, определяется с учетом состава военнослужащих, к которому относится военнослужащий, его должностного положения, а также специфики деятельности. Необходимо также отметить следующее обстоятельство: Устав внутренней службы оперирует двумя схожими по смыслу, но различными по содержанию понятиями: «должностные обязанности» <8> и «обязанности должностных лиц» <9>. Что касается первого термина, его содержание было описано выше, он не подлежит расширительному толкованию, его распространение ограничивается объемом и пределами практического выполнения порученных военнослужащему согласно занимаемой должности функций и задач. ——————————— <8> См. раздел «Должностные и специальные обязанности военнослужащих» главы 1 «Права, обязанности и ответственность военнослужащих» Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации. <9> См. раздел «Обязанности основных должностных лиц полка (корабля) и его подразделений, солдат и матросов» главы 3 «Обязанности командиров (начальников) и основных должностных лиц полка (корабля)» Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации.

Термин «обязанности должностных лиц» представляет собой собирательное понятие, в которое входят как должностные, так и специальные обязанности. При этом основной упор в данной дефиниции делается на слово «должностные», что вполне соответствует вышеизложенной позиции автора, в силу которой должностные обязанности являются первичными и главенствующими по отношению к специальным, а также определяют их наличие, объем и особенности. Так, каждое должностное лицо в контексте рассматриваемой проблемы обладает правовым статусом военнослужащих, и на него по общему правилу возлагается выполнение как должностных, так и специальных обязанностей, в связи с чем термин «обязанности должностных лиц», являясь универсальным, включает и должностные, и специальные обязанности военнослужащих. Однако зачастую правовые акты, устанавливающие обязанности должностных лиц, никоим образом не регламентируют одну из их составных частей — специальные обязанности, что вполне обоснованно: в этом просто нет необходимости. А теперь применим указанные положения к помощнику командира воинской части по правовой работе. В соответствии с абзацем 2 ст. 106 Устава внутренней службы возлагать на помощника командира полка (корабля I ранга) по правовой работе обязанности, не предусмотренные ст. 107 Устава внутренней службы, запрещается <10>. ——————————— <10> Необходимо отметить, что подобная норма в Уставе внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации содержится исключительно в отношении помощника командира полка (корабля I ранга) по правовой работе.

В указанном случае под термином «обязанности» следует понимать обязанности должностных лиц (что вытекает и из названия соответствующего раздела — «Должностные и специальные обязанности военнослужащих»), как должностные, так и специальные, в том числе по заступлению и несению службы в составе суточного наряда. Также необходимо отметить, что норма права, закрепленная в п. 17 Положения и запрещающая возлагать на должностных лиц юридической службы обязанности, не предусмотренные Положением, имеет толкование, аналогичное вышеизложенному. Кроме того, в том случае если законодатель имел бы иную позицию, то сформулировал бы рассматриваемое положение аналогично соответствующей норме Руководства по работе кадровых органов Вооруженных Сил Российской Федерации: «Запрещается возложение на кадровые органы и должностных лиц кадровых органов задач и ДОЛЖНОСТНЫХ (выделено мной. — Авт.) обязанностей, не предусмотренных данным Руководством». В целом же практическое решение проблемы, рассматриваемой в настоящей статье, целиком и полностью зависит от самого помощника командира воинской части по правовой работе. В соответствии с п. 16 Положения командир (начальник), имеющий в непосредственном подчинении подразделение (должностное лицо) юридической службы, обязан утвердить должностные обязанности начальника подразделения (должностного лица) юридической службы, разработанные в соответствии с Положением и с учетом особенностей и задач, решаемых органом военного управления (как правило, это приказ командира воинской части об утверждении положения о подразделении юридической службы (должностных обязанностей помощника командира (начальника) по правовой работе)). В указанный документ с целью однозначного разрешения поставленного в настоящей статье вопроса необходимо внести следующую норму: «Переподчинять помощника командира воинской части по правовой работе другим должностным лицам воинской части, привлекать его к несению службы в составе суточных нарядов (дежурствам), а также выполнению обязанностей, не предусмотренных настоящим Положением и Положением о юридической службе Вооруженных Сил Российской Федерации, запрещается» <11>. ——————————— <11> Абзац 2 п. 5 проекта нового Положения о юридической службе Вооруженных Сил Российской Федерации.

Также хотелось бы напомнить соответствующим командирам (начальникам), что при решении вопроса о возможности возложения на помощника командира воинской части по правовой работе обязанности по заступлению и несению службы в составе суточного наряда необходимо учитывать содержание п. 3 Приказа министра обороны Российской Федерации от 21 марта 1998 г. N 100 «О юридической службе Вооруженных Сил Российской Федерации»: «Заместителям министра обороны Российской Федерации, главнокомандующим видами Вооруженных Сил Российской Федерации, командующим войсками округов (флотами), командующему Воздушно-десантными войсками, начальникам главных и центральных управлений Министерства обороны Российской Федерации ОРГАНИЗОВАТЬ СЛУЖЕБНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ СЛУЖБЫ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СТРОГОМ СООТВЕТСТВИИ С ПРИЛАГАЕМЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ (выделено мной. — Авт.)».

В юридической практике очень часто возникает необходимость реализации норм международного права в национальном праве. В разных странах по-разному решают вопросы реализации норм международного права в национальной правовой системе.

Так, в Бельгии, Голландии, Франции, США, Швейцарии, России национальное законодательство объявляет международные договоры частью права страны. По конституции этих стран международные договоры могут действовать внутри страны, в сфере действия национального права. Например, Конституция США предусматривает, что «настоящая Конституция и законы Соединенных Штатов, изданные в ее исполнение, равно как и все договоры, которые заключены или будут заключены Соединенными Штатами, являются высшими законами страны, и судьи каждого штата обязаны принимать их к исполнению, хотя бы в Конституции и законах отдельных штатов встречались противоречащие постановления» . А Конституция РФ устанавливает, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» .

Конституции буржуазных стран. М., 1968. С. 183.

Конституция РФ. М., 1993. С. 9.

Само провозглашение международных договоров верховным правом страны — отнюдь не гарантия от нарушения международных договоров. Необходим юридический механизм исполнения международных договоров в национальном законодательстве.

Согласно Уставу ООН государства приняли на себя обязательство «создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права» (преамбула). Статья 27 Венской конвенции о праве международных договоров гласит: участник соглашения не может ссылаться на положение своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора.

Наличие самих норм национального законодательства, нарушающих международные обязательства, несет существенную угрозу нарушения мирового правопорядка. Так называемые коллизии норм международного и внутригосударственного права часто возникают не из-за недобросовестного исполнения международных договоров, а подчас из-за «технической» несогласованности предписаний национальных законов и норм международного права. Встречающиеся на практике случаи коллизий норм международного и национального права создают трудности для реализации этих норм субъектами права. Здесь еще раз хочется отметить, что в национальном праве при коллизии норм действует принцип lex posterior derogat priori («позднее изданный закон отменяет ранее изданный»).

Несмотря на то, что участником международного договора является государство в целом, а не его отдельные органы, от действий последних во многом зависит точное выполнение его обязательства по международным договорам. «Поэтому, — отмечает А.Н. Талалаев, — очень важно обеспечить правильную координацию деятельности различных государственных органов не только по заключению международных договоров, но и особенно по их исполнению. Отсутствие должной координации, согласованности действий государственных органов в процессе исполнения международных договоров может вести к несвоевременному или ненадлежащему выполнению обязательств по международным договорам» .

Талалаев А.Н. Закон о международных договорах СССР на службе мира. М., 1979. С. 48 — 49.

Существует определенный порядок разрешения коллизий, предусмотренный современным международным правом. Одним из практических способов предупреждения коллизий в правоприменительной практике государств является закрепление конституционного принципа приоритета международного права, согласно которому при расхождении норм национального права с международными договорами действуют нормы международного права. Г.И. Тункин пишет: «В случае несоответствия между нормами внутригосударственного права и нормами международного права (коллизии между ними) государства должны выполнять свои международные обязательства, причем ссылки на внутреннее законодательство не могут освободить государство от выполнения этих обязательств» .

Тункин Г.И. Основы современного международного права.

М., 1956. С. 11.

Надо сказать, что общее правило действия при коллизии норм международного права, даже конституционно закрепленное, в большинстве случаев само по себе не решает проблемы, так как введение «посторонней» нормы в сложившуюся в стране систему норм и институтов права нередко влечет за собой рассогласование норм той или иной отрасли национального законодательства. Чтобы этого не случилось, необходимо тщательное обновление целых групп юридических норм, а то и совершенствование целых отраслей права. Современное российское законодательство как раз и придерживается такого подхода к совершенствованию отраслей права. Например, новое гражданское законодательство Российской Федерации (ст. 7 Гражданского кодекса РФ) закрепляет: «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного договора». Такие нормы содержатся в новом уголовном, трудовом, административном праве и других отраслях законодательства.

Одним из условий применения международных договоров внутри страны является их опубликование в официальных изданиях данного государства. В конституциях некоторых стран прямо говорится о необходимости опубликования международного договора в официальном издании данного государства для того, чтобы положения договора могли применяться внутри страны (например, ст. 55 Конституции Франции). Официальное опубликование является необходимым условием действия внутри страны норм международных соглашений.

В юридической литературе высказываются разные мнения по поводу проблемы обеспечения выполнения государством норм международного права в национальном праве. Одни авторы отмечают, что необходимо принять специальный нормативный акт, регламентирующий внешнегосударственную деятельность, и установить формы юридической ответственности субъектов внутреннего права за непринятие мер по обеспечению исполнения международных обязательств. Разработка и принятие такого нормативного акта, интегрирующего правовые основы внешнегосударственной деятельности, сыграло бы позитивную роль в повышении эффективности правового регулирования этой сферы общественных отношений . «Обеспечение действия международного договора на территории государства составляет важный элемент действительности договора, обеспечения неукоснительного соблюдения принципа pacta sunt servanda», — отмечают И.П. Блищенко и М.М. Солнцева .

Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. Киев, 1980. С. 228.

Блищенко И.П., Солнцева М.М. Мировая политика и международное право. М., 1991. С. 95.

Государство, принявшее на себя обязательство соблюдать и добросовестно выполнять международно-правовые акты, должно согласовывать свое национальное законодательство с международным правом. Все субъекты внутригосударственного права должны содействовать эффективному использованию государством своих межгосударственных прав и добросовестному выполнению им его межгосударственных обязанностей, все последующие действия этих субъектов должны согласовываться с положениями международного права. Таким образом, законодатель принимает меры, чтобы согласовать нормы внутригосударственного права с международным правом.

Из сказанного можно сделать следующие выводы:

— нормы международного права могут и должны применяться в регулировании внутригосударственных отношений;

— при коллизии норм внутригосударственного и международного права должны применяться нормы международного права;

— государство обязано согласовывать свои национально-правовые акты с нормами международного права при противоречии первых с последними.

Как было отмечено выше, по нормам Венской конвенции о праве международных договоров государство — участник международного договора «не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве основания для невыполнения им договора». Следовательно, система норм внутригосударственного права не должна рассматриваться в качестве фактора, оправдывающего поведение государства, противоречащее международным обязательствам.