Справочник Бухгалтера

После введения Москвой эмбарго на импорт из некоторых стран Запада ряда продуктов питания среди россиян в ходу была шутка о том, что теперь знаменитая пицца «Четыре сыра» будет собираться из пошехонского, костромского, адыгейского и российского. Однако вскоре популярными стали совсем другие остроты — о белорусском пармезане.

Импортеры без границ

И действительно, беглый осмотр московских ресторанов показал, что любимые россиянами итальянские блюда из меню никуда не делись, причем остались даже те, приготовление которых в принципе невозможно без оригинальных продуктов с Апеннинского полуострова. Заказав пиццу в одном из популярных кафе столицы, корреспондент DW убедилась, что ее вкус ничуть не изменился. Официант ресторана подтвердил, что в его заведении по-прежнему используются оригинальные итальянские сыры.

Пицца из одного из московских ресторанов

Московский ресторатор, пожелавший остаться неизвестным, сообщил DW, что итальянский сыр поступает на российский рынок из Беларуси. Схемы, по его словам, обычно две: либо товар просто следует через Беларусь транзитом (то есть фактически ввозится в Россию контрабандой), либо в районе Бреста поставщики наклеивают на продукт этикетку «сделано в Беларуси» — прямо поверх фирменной итальянской упаковки. Такая ситуация стала возможна потому, что Минск не вводил запретов на западные продукты, а границы между двумя странами, входящими в Таможенный союз, фактически не существует.

Но рестораны — далеко не исключительный случай. Запрещенные продукты несложно заказать в интернет-магазинах. Есть они даже в обычных супермаркетах. Так в одном из элитных магазинов юго-запада Москвы корреспондент DW обнаружила целые развалы запрещенной сырной продукции. Тут был не только пресловутый пармезан (причем сразу трех видов), но и французские бри, камамбер, рокфор. Все в фирменной упаковке.

Белорусский улов

В отличие от сыров, европейская рыба может поступать в Россию вполне легально. Для этого достаточно ввезти ее на территорию Беларуси или Казахстана, разделать и упаковать. В этом случае она уже считается произведенной в стране Таможенного союза, и на нее никакие санкции не распространяются. Вероятно поэтому норвежские рыбные поставки в Беларусь с начала сентября, как сообщает российское агентство «Интерфакс», выросли сразу в три раза.

Белорусско-российская граница

«Юридически такая схема не может считаться реэкспортом и не нарушает запрет, введенный правительством России. Белорусские предприятия покупают норвежскую семгу и перерабатывают ее. После этого продукция классифицируется как произведенная в Беларуси и вполне официально поступает на российский рынок», — пояснил DW Сергей Гудков, исполнительный директор ассоциации «Рыбный союз». Однако легальность белорусского импорта ничуть не облегчает работу российской рыбной промышленности.

«Конечно, Беларусь — дружественное нам государство, член Таможенного союза и в каком-то смысле помогла нам на первом этапе продовольственного эмбарго, поскольку ее поставки сгладили скачок цен. Однако нельзя также не признать, что теперь подобные бизнес-схемы наносят определенный ущерб нашим интересам. Ведь российские рыбозаводчики лишены права перерабатывать европейское сырье, а произведенная из него продукция на рынок по-прежнему поступает. В связи с этим в недалеком будущем мы прогнозируем увеличение доли белорусской рыбной продукции на рынке на 10-15 процентов», — указал Гудков.

Похоже, Минск пытается воспроизвести успешную «рыбную схему» и на молочном рынке. «Наши специалисты фиксируют некоторые факты реэкспорта продукции из Евросоюза небольшими фирмами. Схемы могут быть разные — начиная от переклейки этикеток на молочных товарах, заканчивая расфасовкой в Беларуси в первую очередь сливочного масла и сыров. Однако пока данные случаи не имеют большого распространения», — рассказала DW пресс-секретарь Национального союза производителей молока Мария Жебит.

Борьба с реэкспортом

Справедливости ради следует отметить, что российские власти не пытаются скрыть наметившуюся проблему. Еще в августе президент Владимир Путин публично упрекнул Беларусь в том, что она осуществляет реэкспорт запрещенных товаров. По его словам, поставщики зачастую просто срывают с товара наклейку, где указана страна происхождения товара, и наклеивают новую. Наиболее жесткую позицию занял Россельхознадзор — российское ведомство, осуществляющее контроль на рынке сельскохозяйственной продукции.

26 сентября руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт заявил, что вынесет проблемы в торговле с Беларусью на уровень Евразийской экономической комиссии. Речь прежде всего идет о фактах реэкспорта запрещенной продукции и отказе белорусской стороны организовать совместный с Россельхознадзором контроль на внешней границе Таможенного союза. «Мы представили в ЕЭК подробную информацию о реэкспорте через Беларусь запрещенной продукции. Примеров того, что под видом белорусских к нам пытались завезти польские, испанские и голландские овощи и фрукты, достаточно. Это подтверждают и наши видеоматериалы», — цитирует Данкверта «Интерфакс».

За два дня до этого Федеральная таможенная служба (ФТС) России направила в правительство предложение организовать мобильные группы для противодействия реэкспорту запрещенных товаров в Россию из Беларуси и Казахстана. Хотя по факту такие проверки в приграничных российских областях уже проводятся. Так, с момента введения продовольственного эмбарго таможенниками был запрещен ввоз в страну 736 товарных партий общим весом в 18 тысяч тонн, возбуждено 98 дел об административных правонарушениях.

Об этом на заседании Госдумы в прошлую среду, 24 сентября, сообщил руководитель ФТС Андрей Бельянинов. По его словам, многие нарушения выявлялись при ввозе в страну товаров, следовавших транзитом с территории Беларуси. В основном их совершали автомобильные и железнодорожные перевозчики, которые пытались ввезти овощи и фрукты из Польши, Греции и Испании, мясную продукцию — из США, Германии и Нидерландов, молочную — из Германии, Финляндии и Латвии.

Смотреть видео 09:4095% свежей говядины привозит Белоруссия

Журнал «Агроинвестор»

сентябрь 2018

Читать номер

В последние пять лет объем ввозимого в Россию продовольствия и сельхозсырья в стоимостном выражении сократился с $43 млрд в 2013-м до $23,3 млрд в 2017 году (цифры импорта здесь и далее — данные ФТС). В первую очередь этому способствовало ослабление курса рубля, также сказались специальные экономические меры, предпринятые в ответ на антироссийские санкции. Продовольственное эмбарго, введенное в 2014 году и сохраняющееся до сих пор, ограничило товары из Евросоюза, США и ряда других стран. По некоторым позициям объемы ввоза из этих регионов были значительными, и переориентация на поставки из других стран не смогла полностью возместить выпавшую долю импорта. Не менее важную роль в сокращении иностранного продовольствия на российском рынке сыграла и стратегия государства, нацеленная на наращивание собственного производства, вылившаяся в активную поддержку сельского хозяйства. Но, несмотря на уменьшение ввоза, его объемы по отдельным категориям продуктов остаются заметными.

Заместить нельзя

В некоторых сегментах рынка доля зарубежных продуктов всегда будет оставаться значительной. В первую очередь это касается позиций, которые Россия по тем или иным причинам не производит или делает в незначительных объемах в силу природно-климатических факторов. Это, например, цитрусовые и бананы. В топ-25 продуктов, импортируемых в нашу страну в наибольшем стоимостном объеме, который составил «Агроинвестор», эти фрукты занимают первое и второе место соответственно. В 2017 году цитрусовых было ввезено более 1,55 млн т на $1,17 млрд. Основные поставщики этих плодов в Россию — Турция (34,3% в прошлом году), Марокко (17,1%), Южная Африка (почти 12%) и Египет (11,6%). 46,5% от общего объема импорта цитрусовых занимают апельсины, 34,6% — лимоны и лаймы.

Категория «фрукты и орехи» и в целом является самой значимой в формировании общего объема ввоза продовольствия, несмотря на снижение поставок с 2013 года более чем на $1,8 млрд. В прошлом году за рубежом в этом сегменте было закуплено товаров всего на $4,6 млрд, или более 5,5 млн т. В перспективе заместить реально лишь часть этой продукции. Так, уже вдвое сократился ввоз яблок, груш и айвы (до $593 млн), абрикосов, вишни и прочих косточковых — в 1,6 раза (до $388 млн), орехов — в 1,8 раза (до $170 млн). Однако заменить зарубежные экзотические фрукты в силу понятных причин не получится. И даже выращиваемые у нас виноград или грушу вырастить в необходимых стране объемах в ближайшем будущем невозможно.

Сокращение ввоза столового винограда реально, но случится это очень нескоро, отмечает президент Союза виноградарей и виноделов России Леонид Попович. По данным организации, сейчас в России его выращивают до 60-80 тыс. т в год при потреблении менее 300 тыс. т. «Теоретически мы можем довести долю собственного производства в этом объеме до 50-60%, — считает он. — Чтобы увеличить сбор, нужны большие капитальные вложения, в том числе в строительство холодильников, но пока деньги в эту отрасль не идут, несмотря на выделяемую государством поддержку». Кроме того, российским производителям пока трудно конкурировать с поставщиками из Турции и других южных стран, где урожай появляется раньше, чем в России.

«Россия может насытить рынок яблоками, увеличить производство персика, уже сейчас мы обеспечиваем себя сливой, алычой, производим много черешни, — перечисляет президент Ассоциации садоводов России Игорь Муханин. — Хотя импорт из более южных стран, в частности Азербайджана, Ирана, все-таки всегда будет присутствовать. Урожай той же черешни там начинают собирать уже в апреле, у нас же не раньше, чем в середине мая, а потребительский спрос еще никто не отменял». Трудно и в ближайшем будущем невозможно заместить ввоз абрикоса и груши. Первый хотя и растет на юге страны, но при цветении очень часто вымерзает: из 10 лет урожай собрать получается один-два раза, так как цветет абрикос в начале апреля, а в том же Краснодарском крае возвратные заморозки часто случаются вплоть до начала мая. Есть проблема и с грушей. Эта плодовая культура нуждается в сортообновлении. «Существующие сорта сильно подвержены болезням, и импортом саженцев эту задачу не решить: иностранные сорта не зимостойкие и у нас очень редко выживают, — утверждает эксперт. — Необходимо проводить масштабную селекционную работу, а на это потребуются долгие годы и соответствующее финансирование».

По тем же причинам будет трудно увеличить производство орехов. По таким позициям, как фисташка, кешью, бразильский орех и другие, доля импорта составляет 100%, по фундуку и грецкому достигает 90-95%, знает учредитель компании «Орехпром» (Краснодарский край, один из крупнейших российских переработчиков орехов и сухофруктов) Аслан Хашир. «И только производство последних мы можем теоретически нарастить, так как это нам позволяют наши климатические условия, остальные орехи у нас просто не растут», — говорит он. Однако пока ореховодство в стране отдельной строкой не поддерживается, поэтому инвестиции в отрасль осуществляются лишь точечные.

Чая в стране в 2017 году произвели лишь 0,54 тыс. т. А это менее 1% от того, что страна закупает за рубежом. С учетом того, что чай можно выращивать, по сути, только в отдельных районах Краснодарского края и Адыгеи, в разы увеличить его объемы тоже не получится. Поставки импортного чая в Россию остаются стабильными несколько лет подряд: более 170 тыс. т в прошлом году (и это 14-я позиция) и столько же пятью годами ранее, хотя в стоимостном выражении его ввоз за этот период сократился с $657 млн до $540 млн. Чай нашей стране поставляют Шри-Ланка (32,8%), Индия (23,4%), Кения (13,8%) и Китай (7,6%).

Ввоз уменьшился в разы

Впрочем, нацеленность государства на импортозамещение, особенно после введения эмбарго на ввоз импортного продовольствия из ряда стран, дает свои плоды. Развитие мясной отрасли в России началось еще раньше, с началом действия нацпроекта, а потом и госпрограмм по развитию сельского хозяйства. Благодаря активной господдержке свино- и птицеводство насытило рынок отечественной продукцией по максимуму, поэтому постепенно необходимость в импорте отпала, а его объемы сократились до минимальных значений. Так, с 2013-го по 2017 год доля ввоза свинины в стоимостном выражении сократилась в 2,4 раза, свинины — почти в 2,5 раза. В натуральном выражении снижение примерно сопоставимое — в два и в 2,4 раза. Впрочем, если в тоннах эти объемы действительно выглядят незначительными — 296 тыс. т свинины и 218 тыс. т мяса птицы импортировано в прошлом году, что составляет лишь 8,3% и 4,4% от российского производства, то в деньгах цифры все еще выглядят довольно внушительными — $862 млн (7-я позиция рейтинга) и $343 млн (23-я) соответственно. Основным поставщиком свинины в Россию сейчас является Бразилия. Оттуда в 2017 году поставлено почти 90% от общего объема импорта этого вида мяса. Более половины ввозимого в нашу страну мяса птицы поступает из Белоруссии, около 40% — тоже из Бразилии.

По итогам 2018 года общий объем ввоза мяса окажется значительно ниже 1 млн т, который был в последние два-три года, считает гендиректор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев. Однако, по его словам, по свинине импорт в потреблении на уровне 5-10% всегда будет присутствовать в стране с открытой экономикой, встроенной в мировые глобальные рынки.

Российский рынок мяса входит в стадию зрелости, которая характеризуется высокой долей отечественного производства в ресурсах мяса, периодическими кризисами перепроизводства и постепенным снижением реальных (с поправкой на инфляцию) цен, комментирует руководитель направления стратегического маркетинга дирекции по коммерческой и маркетинговой стратегии группы «Черкизово» Андрей Дальнов. «На этой стадии также возникает насущная потребность в экспорте, который служит демпфером и помогает сглаживать колебания внутренних цен небрендированной продукции, — считает он. — Роль импорта резко сокращается. Предположу, что по итогам года сколь-либо значимая доля ввоза (около 15%) останется только у говядины». У птицы и свинины она, скорее всего, составит 3-5%.

Производство говядины в стране в последние пять лет остается на стабильном уровне — около 1,6 млн т в убойном весе. При этом ввоз этого вида мяса в замороженном виде в Россию за последние пять лет уменьшился в 2,6 раза до $930 млн (5-е место), в свежем и охлажденном — в 1,3 раза до $311 млн (25-е). Причина сокращения заключается в том, что отечественные потребители частично заменили говядину более доступными свининой и мясом птицы. Основные поставщики замороженного мяса — Бразилия (52%) и Парагвай (26,6%), свежего — Белоруссия (95%).

Антисанкции положительно сказались на уменьшении импорта категории молочных продуктов. В 2,6 раза упал ввоз сыров и творога. В 2017-м за рубежом их Россия закупила на $840 млн (8-я позиция рейтинга). Импорт сливочного масла сократился в 1,45 раза до $484 млн (15-я). Активно, хотя и в 1,7 раза меньше, чем пять лет назад, наша страна также импортирует сгущенное молоко и сливки. В прошлом году их поставлено из-за рубежа на $479 млн (16-е место). Россия по-прежнему значительно зависит от ввоза молочных продуктов, подтверждает руководитель проектов практики АПК «НЭО Центра» Максим Никиточкин. Хотя объем иностранной продукции на рынке сократился за последние несколько лет на 28%, он все равно занимает высокую долю — около 38%.

Основным поставщиком молочной продукции на российский рынок последние годы является Белоруссия. Доля ввоза из этой страны в прошлом году доходила в денежном выражении до 72-83% в зависимости от категории продукта. Такой высокий уровень зависимости российского молочного рынка от поставок белорусской продукции нездоров для обеих сторон, считает предправления Национального союза производителей молока («Союзмолоко») Андрей Даниленко. Поэтому сейчас Белоруссия поставила задачу диверсифицировать импорт, знает он. А Россия при этом и так все последние годы увеличивала объемы собственного производства, хотя эта тенденция и сдерживается падением спроса и ростом себестоимости сырья. Тем не менее импортные поставки оказывают серьезнейшее влияние даже в условиях закрытых границ, обращает внимание эксперт. «Основная проблема заключается в том, что себестоимость молока в России значительно выше белорусского и европейского, поэтому покупать для переработки импортное сырье остается более выгодно», — заключает он.

Молочному рынку гораздо больше импорта вредит наличие фальсификата, считает директор кемеровского Деревенского молочного завода (есть собственное молочное стадо) Александр Сухинин. За Уралом зарубежной продукции на прилавках практически нет, зато очень много фальсифицированных продуктов, утверждает он. Гендиректор подмосковной компании «Братья Чебурашкины» Владислав Чебурашкин тоже говорит, что от присутствия на рынке зарубежных молочных продуктов его бизнес не страдает. «Мы работаем в премиальном сегменте, выпускаем скоропортящуюся продукцию, и здесь конкурентов у нас среди иностранных компаний нет», — поясняет он.

В этом году ввоз молочной продукции (в пересчете на молоко) продолжает сокращаться, отмечает Даниленко. И в первую очередь идет снижение поставок из стран — основных поставщиков «молочки»: Белоруссии, Новой Зеландии, Турции, Аргентины. Наиболее заметно уменьшились поставки биржевых товаров — сливочного масла, сухого молока, молочной сыворотки. Хотя ввоз питьевого молока и основных кисломолочных продуктов (йогурта, кефира и сметаны), наоборот, растет. Но в целом в категории «кисломолочная продукция» отмечается падение поставок из-за сокращения ввоза продуктов, обозначаемых в статистике внешней торговли как «прочие». По прогнозу «Союзмолока», в ближайшей перспективе импорт биржевых продуктов (СОМ, СЦМ, сливочного масла) продолжит уменьшаться в условиях сохранения объема запасов на повышенном уровне и увеличения внутреннего производства, а прочей продукции — сдержанно расти. В результате в ближайшие месяцы импорт останется ниже уровня прошлого года, ожидает эксперт.

Заметно уменьшился ввоз сахара (включая кондитерские изделия из сахара и мелассу) — с $653 млн пять лет назад до $400 млн в прошлом году (20-е место). В натуральном объеме это 511 тыс. т. В сезоне-2016/17 импорт белого сахара только из Белоруссии составил почти 240 тыс. т. За 10 месяцев 2017/18 сельхозгода из соседнего государства поставлено 161 тыс. т, рассказывает ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Евгений Иванов. «Конечно, эти объемы не самым положительным образом влияют на российский рынок, — комментирует он. — Белорусские предприятия раньше, чем наши, провели масштабную модернизацию, производство там поддерживается всеми возможными способами государством, поэтому себестоимость их сахара заметно меньше». Еще около 9 тыс. т сахара в прошлом сезоне было ввезено из Литвы, 2,2 тыс. т — из Польши (в Калининград). Но, по крайней мере, с 2016 года Россия перестала импортировать судовой сырец, отмечает Иванов. По мнению эксперта, некоторый объем ввоза сахара оказывает и положительное влияние на отрасль. Импортная продукция зачастую выше качеством, чем отечественная, что стимулирует российских производителей повышать уровень производства.

«Российский рынок сахара профицитен, и любой самый незначительный объем чужого сахара негативно сказывается на отрасли», — считает замгендиректора холдинга «Продимекс» (крупнейший производитель сахара в стране) Вадим Ерыженский. Впрочем, если говорить о сахаре из верхнего ценового сегмента — кусковой, крашенный под тростниковый, красиво упакованный, с особыми характеристиками и прочий, который в нашей стране не производят — то он может присутствовать на полке для расширения ассортимента, добавляет он. Но ввоз белого сахара, поступающего на рынок в рамках Таможенного союза, в условиях собственного рекордного производства и при высоких переходящих остатках отрасли не нужен, категоричен он.

Овощи и фрукты

В этом году импорт томатов растет, отмечает главный аналитик Национального союза производителей плодов и овощей Кирилл Лашин. По данным ФТС, за январь-май ввоз увеличился уже на 20%, до 328 тыс. т. Отмечается расширение поставок и по другим основным овощам: картофеля — почти на 45% до 433 тыс. т, огурцов — примерно на 10% до 56 тыс. т. «В таких условиях отечественным сельхозпроизводителям трудно наращивать объемы производства, реализовывать новые проекты и окупать уже сделанные инвестиции», — комментирует он. Вкладываясь в тепличное производство или строительство картофельного хранилища, инвесторы заранее просчитывают, по каким ценам они могут реализовать продукцию, но ввоз растет, и это может обрушить рынок, обвалить стоимость произведенного товара, а значит, будут скорректированы размер прибыли и сроки окупаемости.

В этом году томатов на рынке переизбыток, подтверждает замгендиректора курского тепличного комбината «Сейм Агро» Константин Ильин. Российские производители увеличили объемы производства, плюс вырос импорт. Поменялся и спрос со стороны торговых сетей: теперь упор больше делается на дискаунтеры, а их интересует товар в общем, и чем ниже цена, тем лучше. Все это уже привело к падению стоимости примерно на 30%, в начале августа томат в опте стоил на уровне 20 руб./кг, что почти в два раза ниже себестоимости, рассказывал тогда предприниматель. «Играет свою роль и сезонность: в августе часть потребителей собирает урожай на собственных огородах, — поясняет он. — Да, в первой половине сентября цены начнут стабилизироваться, но определенный убыток аграрии уже получат». Однако если объем импорта будет продолжать расти, государству придется задуматься уже не о поддержке строительства новых теплиц, а о помощи в эксплуатации действующих, считает Ильин. По мнению Лашина, в тепличной отрасли доля импорта не должна превышать 20-30% в зависимости от категории продукта. Тогда можно будет избежать ценовых перекосов в ту или иную сторону.

В 1,9 раза с 2013 года снизился импорт в Россию свежих яблок. В 2017-м закуплено за границей 709 тыс. т на $406 млн (19-я позиция рейтинга). Основными поставщиками этого фрукта в нашу страну в прошлом году стали Сербия (32%), Молдова (22%) и Китай (16%). Сейчас Россия занимает первое место в мире по импорту яблок, доля которого составляет 47% от емкости рынка, знает Никиточкин. Муханин уверен: в перспективе 100% потребляемого в России яблока должно быть отечественного производства. «Наши природно-климатические условия позволяют полностью обеспечить страну этим фруктом, — утверждает он. — К тому же отечественное производство по многим показателям лучше, чем в странах-импортерах: у нас чистые почвы, черноземы, много воды. Нельзя не использовать такие возможности».

Субсидирование садоводства в последние несколько лет способствовало активному росту внутреннего производства. Пять лет назад в стране выращивалось всего 500 тыс. т яблок, однако половину этого объема составляло техническое яблоко, которое шло только в переработку. В этом году, по оценке ассоциации, урожай может достигнуть 900 тыс. т. При этом доля качественного яблока выросла с 50% до 75%, обращает внимание эксперт. «Мы ежегодно увеличиваем сбор на 100-150 тыс. т, — говорит он. — Дальше отрасль будет двигаться не менее активными темпами: теперь господдержка будет распространяться на садовые питомники, что позволит в будущем снизить зависимость от импортных саженцев и еще больше нарастить производство яблок. Для этого мы ежегодно закладываем от 10,5 тыс. до 14 тыс. га интенсивных садов в год». Такими темпами к 2024 году Россия сможет выращивать около 1,2-1,3 млн т этого фрукта, благодаря чему объем зарубежных поставок сократится как минимум вдвое. Такая же программа, по словам эксперта, есть и по ягодникам — малине и землянике.

В отдельных категориях импорт растет

Однако есть категории продовольствия, которые за последние пять лет Россия стала импортировать в больших объемах. В первую очередь это касается не производимых в нашей стране плодов. Так, на втором месте рейтинга в стоимостном выражении в 2017 году находятся бананы. Если в 2013-м их было ввезено на $996 млн, то в прошлом году уже более чем на $1,1 млрд. В натуральном выражении за этот период поставки выросли на 200 тыс. т до 1,5 млн т. 96% бананов поставляет в Россию Эквадор.

В натуральном выражении прибавили поставки пальмового масла. В 2013-м его импорт составлял 747 тыс. т, а в 2017-м — уже 872 тыс. т. Правда, теперь этот продукт обходится нашей стране дешевле. Пять лет назад меньший объем стоил дороже — $694 млн, в прошлом году — $687 млн (10-е место). Почти 79% пальмового масла в Россию идет из Индонезии.

В два раза увеличился объем импорта соевых бобов — с 1,1 млн т пять лет назад до 2,2 млн т в прошлом году. В деньгах ввоз в 2017-м составил $968 млн, и это третья позиция в топ-25. Половину сои России поставляет Бразилия, еще 40% — Парагвай. Практически весь объем импорта закупает крупнейший российский переработчик этой агрокультуры калининградская группа «Содружество», уточняет ведущий эксперт ИКАР Даниил Хотько. Росту ввоза с 2013 года способствовало увеличение мощности предприятий компании. Сейчас ее потребности в сое составляют около 2,4 млн т соевых бобов ежегодно. В прошлом году группа импортировала 2,1 млн т, в 2018-м, скорее всего, объемы еще вырастут. В перспективе по мере развития собственного производства ввоз этой агрокультуры можно снизить. Пока же при емкости рынка около 6 млн т более 2 млн т закупается на внешних рынках. Это приводит к высокой зависимости внутренних цен от мировой конъюнктуры и курса валют.

Растет последние два года и ввоз виноградного натурального вина (включая игристое). По сравнению с 2013-м объем тоже изменился незначительно: уменьшился на 59 тыс. т до 637 тыс. т. В 2017 году импорт вина в стоимостном выражении составил $990 млн (4-я строка рейтинга). Среди главных поставщиков этого продукта в Россию Италия (29%), Франция (18%), Испания (16,5%) и Грузия (10%).

Росту ввоза вина способствует стабилизация рубля, а также изменение политики импортеров и торговых сетей, рассказывает Попович. Если еще года три назад наценка на зарубежную продукцию была не менее 300%, то теперь ритейл стал закупать вино напрямую у иностранных производителей, минуя посредников, и наценка стала составлять около 50%. «Цены на полке на импортные вина резко упали, и покупатель, конечно, отреагировал повышением спроса», — поясняет эксперт. В то же время российскими производителям перекрыли все коммуникации с потребителями, приравняв вино к крепкому алкоголю и запретив его рекламу. Между тем отечественные компании выпускают вино, ничем не уступающее импортному в сопоставимых ценовых категориях, утверждает Попович. «Это, на мой взгляд, некие политические просчеты. Люди, живя в Москве и не видя, как растет виноград, считают, что его в стране и нет, а вино из собственного винограда для многих по-прежнему сказка, — говорит он. — Ситуация такова, что государству пора заняться регулированием импорта вина, иначе отрасль не будет развиваться». По мнению эксперта, оптимальным для рынка было бы соотношение зарубежной и российской продукции 25/75%.

Без ввоза не обойтись

Полностью отказаться от импорта — это концептуально неверный посыл, считает партнер компании «А8 Практика» Андрей Тихомиров. Этому есть две причины. Во-первых, отсутствие конкуренции и закрытие рынка является причиной снижения качества продукции и роста цен. Во-вторых, не все виды продукции могут быть произведены в России физически. Некоторые виды фруктов, к примеру, просто не произрастают в нашей климатической зоне. Также есть виды продукции, которые традиционно выращиваются, делаются в определенных странах и даже локациях, и повторить их производство в наших условиях невозможно. Доля импорта не должна быть слишком высокой в структуре производства, но и полный отказ от него не является верным шагом, говорит эксперт.

Ликвидировать импорт в определенном сегменте можно только при соблюдении трех условий, обращает внимание Максим Никиточкин. Во-первых, если в той или иной категории будет производится продукция в самом широком ценовом диапазоне — от самого низкого до самого высокого, или сегментация по цене/качеству будет практически отсутствовать в течение всего года. Во-вторых, если сектор будет демонстрировать конкурентные цены/издержки при производстве данной продукции. В-третьих, если производство продукции будет достаточно развито и в приграничных регионах страны. «Как показывает практика, ни в одной из категорий продовольствия все три этих условия не выполняются, — знает эксперт. — Поэтому пока импорт будет в том или ином количестве присутствовать на российском рынке».

В целом при прочих равных зарубежная продукция оказывает положительное влияние на те отрасли, которые достигли высокого уровня развития, полагает Никиточкин. Так, присутствие иностранных товаров на полках повышает конкуренцию, и для того, чтобы ее выдержать, отрасль проводит технологическую модернизацию, снижает издержки, оздоравливается. Наглядно это можно наблюдать, например, в свиноводстве и тепличном овощеводстве. Некоторая доля ввоза стимулирует российских аграриев перенимать современные продуктовые веяния, инновации (в первую очередь это касается перерабатывающих производств и, в частности, кондитерского). Хотя, конечно, в ряде случаев импорт влияет отрицательно. Иностранные производители получают значительно большую господдержку, чем российские, напоминает эксперт. В таком случае конкуренция является не оздоравливающей, а дискриминационной.

Эффект от наличия импорта на рынке комплексный, полагает Тихомиров. Плюсы при этом можно разделить на две группы — для потребителей и для производителей. Так, первым ввоз обеспечивает более широкий выбор продукции, а также открывает доступ к товарам, которые не производятся на локальном рынке. Кроме того, импорт влияет на общий уровень цен. А вторые получают косвенный эффект, о котором они подчас не задумываются: конкуренция заставляет их улучшать свою продукцию, следить за ее качеством, то есть постоянно развиваться и не стоять на месте, вторит Тихомиров Никиточкину. «Те игроки, которые понимают это, становятся сильнее и захватывают большую долю рынка, слабые — проигрывают в конкурентной борьбе», — говорит эксперт.

Наличие иностранной овощной и плодовой продукции на прилавках дает потребителю выбор и вынуждает отечественных производителей пытаться сделать свой товар более конкурентным, вторит остальным Лашин. Стремясь повысить эффективность бизнеса, они вкладывают в логистику, инфраструктуру, используют новые сорта, начинают следить за качеством, чтобы оно соответствовало более высоким стандартам.

В мясном сегменте небольшая доля ввоза российскому рынку необходима. «Импорт может возмещать недостаток объемов тех или иных частей разделки. Их предложение в том числе обусловлено анатомией животных, — поясняет Андрей Дальнов. — Например, мясоперерабатывающие заводы в Калининграде закупают куриное филе, часто его проще привезти из-за рубежа, чем везти из центра России». Но это относительно небольшие объемы, добавляет он.

«Молочка» — третий продукт в корзине покупателя после табака и алкоголя, важный по объему и деньгам, поэтому ее всегда будут ввозить в каких-то объемах, думает Чебурашкин. Главное, чтобы поставляемый из-за рубежа товар был качественный. Ведь наличие «плохих» продуктов дискредитирует всю отрасль.

Ни одна страна с развитым сектором АПК не стремится полностью избавиться от импорта продовольствия, говорит Юрий Ковалев. «Главная цель — это большой объем экспорта при положительном балансе (Бразилия, Канада) ну или хотя бы при нулевом (США и ЕС), — считает он. — Думаю, и здесь у России амбициозная, но реалистичная цель — войти в топ-10 мировых экспортеров АПК, имея как минимум нулевой внешнеторговый баланс».

Что пьем по импорту

Максим Новиков, Президент Союза производителей безалкогольных напитков и минеральных вод

Объем импорта безалкогольных напитков, минеральных и питьевых вод в Россию по итогам 2017 года превысил 700 тыс. т общей стоимостью $450 млн, что примерно на 14% и 17% выше показателей 2016 года. В целом доля иностранных безалкогольных напитков и воды на российском рынке незначительна и составляет 2-4% от общего объема в денежном выражении в зависимости от категории.
В структуре импорта — в основном питьевая вода высшей категории, некоторые бренды газированных напитков, безалкогольные тонизирующие и функциональные напитки. По оценкам нашего союза, одна из самых перспективных ниш для импортеров — именно функциональные напитки, содержащие различные полезные компоненты. Такие продукты в настоящий момент востребованы в розничных сетях, рассчитанных на покупателей с доходом выше среднего. Функциональные напитки обычно употребляют для быстрого достижения определенного эффекта (восстановление после нагрузок, укрепление иммунитета, заряд бодрости), они не являются продуктом повседневного потребления и стоят достаточно дорого. В линейках российских производителей начинают появляться похожие напитки, но наши игроки пока только нащупывают нишу.

2019.08.06

Ровно пять лет назад, 6 августа 2014 года, Владимир Путин в ответ на западные санкции подписал указ, запрещающий импорт в Россию продукции из ЕС и США. С тех пор в обиход россиян вошло новое слово — «санкционка». Под продуктовое эмбарго попали французские сыры, испанский хамон и многие другие продукты питания, к которым успели привыкнуть граждане РФ.

@kovacsz1/unsplash.com

Отмечая юбилей контрсанкций, эксперты говорят о противоречивых результатах ограничений. С одной стороны, Россия стала сама себя обеспечивать продовольствием, которое до 2014 года в больших объемах завозилось из-за рубежа. Но продукция российского АПК уступает по своему качеству аналогам «запрещенки». Кроме того, значительно выросли цены на продукты. В конечном счете российский потребитель из-за эмбарго скорее проиграл, считают эксперты.

Какие продукты под запретом?

Список государств, импорт продукции которых попал под запрет, несколько раз расширялся. Сейчас в него входят страны Евросоюза (их 28), США, Австралия, Норвегия, Канада, Албания, Лихтенштейн, Исландия, Черногория и Украина. Действие продуктового эмбарго постоянно продлевается. Пока ограничения действуют до конца 2020 года.

Согласно постановлению правительства России, запрет распространяется на ввоз в страну ряда мясных и молочных продуктов (например, хамона и пармезана), рыбы и морепродуктов, овощей, фруктов, орехов и соли. Для личного пользования россиянам можно привозить из-за рубежа до пяти килограмм «санкционки», но Национальная мясная ассоциация предлагает запретить и это.

Ранее Владимир Путин заявлял, что от эмбарго больше пострадала Европа. Он сообщил, что в результате введения ограничений Россия недополучила около $50 млрд, тогда как Евросоюз — около $240 млрд, США — $17 млрд. Еврокомиссия признавала трудности из-за контрсанкций для европейских фермеров, но с годами они увеличили поставки своей продукции на другие рынки, в частности, в Китай и США. В 2018 году Россия занимала четвертое место среди экспортных рынков для агропродукции из ЕС — на нее пришлось 5% всего экспорта за счет поставок вин, крепкого алкоголя и шоколада.

Рост производства свинины, сыра и овощей

По данным Минсельхоза РФ, с 2014 года Россия снизила импорт продовольствия на 31,2% — с $43,3 млрд в 2013 году до $29,8 млрд в 2018 году. Сейчас по мясу, картофелю, зерну, сахару, молоку и маслу отечественная продукция составляет подавляющий объем внутреннего рынка. «Благодаря реализации политики импортозамещения Россия достигла и превзошла пороговые значения доктрины продовольственной безопасности по ряду ключевых продуктов питания», — утверждают в министерстве.

Продуктовое эмбарго было задумано не только как ответные меры на санкции Запада, но и как шанс для российских производителей, которые должны были занять освободившееся место на рынке. Как показало время, контрсанкции не повлияли существенно на производство в России мяса птицы и говядины, зато дали фору производителям фруктов, овощей, сыров, а также серьезно помогли свиноводам, сообщает газета «Ведомости». Так, общее производство свинины с 2013 года выросло на треть — до 3,7 млн тонн в убойном весе в 2018 г., а промышленное — на 60%. Производство сыров за пять лет увеличилось более чем в 1,5 раза, сухого молока и сливок — на 26%, сырого молока и сливочного масла — на 15%, приводит издание данные «Союзмолока». По сравнению с 2014 годом тепличных овощей в России (огурцов и помидоров) стали выращивать на 80% больше, яблок — на 70%.

Znak.com

Впрочем, подводить итоги в садоводстве пока преждевременно, поскольку закладка садов — долгоиграющий проект, напоминают эксперты. Именно поэтому на прилавках магазинов по-прежнему около 60% яблок — импортные. То же самое касается нишевых продуктов — например, мягких сыров (моцарелла, камамбер и других), которые российские компании пока еще только учатся производить качественно.

При этом на фоне действующих ограничений вырос российский экспорт. За рубеж в 2018 году продовольствия было поставлено на $25,8 млрд по сравнению с $16,8 млрд в 2013 году. Как пишет «Коммерсантъ», Россия занимает первое место в мире по поставкам пшеницы, власти РФ прогнозируют, что страна в среднесрочной перспективе войдет в десятку крупнейших мировых экспортеров сельхозпродукции. Для этого государство планирует потратить 406,8 млрд рублей.

Производство аналогов «запрещенки»

Журнал Forbes опубликовал несколько историй успеха российских бизнесменов, которые научились замещать исчезнувшие из-за продуктового эмбарго зарубежные товары. Например, предприниматель Павел Минаев воспользовался тем, что с рынка ушли французские поставщики, и открыл в Крыму устричную ферму, которая за 2018 год принесла ему 10 млн рублей выручки и 6 млн рублей чистой прибыли.

Минаев рассказал, что до 2014 года в Россию ежегодно поставлялось около 5 млн устриц из Франции. Сейчас российские производители полностью заместили выбывшие объемы, уверен он. По его словам, только крымские фермеры поставляют на рынок ежегодно не менее полумиллиона устриц.

Еще один бизнесмен Кирилл Шаршуков решил варить итальянский сыр. Ранее он занимался импортированием этой продукции в Россию. 8 августа 2014 года его фирма потеряла 320 млн рублей — четыре фуры с сыром из Италии, направлявшиеся в РФ, были остановлены на таможне. После этого Шаршуков сначала с компаньонами реанимировал во Владикавказе сырный завод, а потом открыл в Подмосковье собственную сыроварню, продукцию которой теперь покупают многие рестораны. Оборот компании в прошлом году достиг 144 млн рублей, прибыль, по оценкам Forbes, составила почти 50 млн рублей. В планах предпринимателя — производить не только сыры, но и мясо: итальянскую мортаделлу и ветчину.

Другой бизнесмен Александр Мельников вместе с другом открыли в Тверской области молочный завод, на котором выпускают кефир, сметану, масло, творог, йогурт и сыр. Их продукция сейчас продается в крупнейших продуктовых магазинах.

Рост цен, нехватка качественных продуктов

Рядовые россияне от введения продуктового эмбарго скорее проиграли. В первую очередь из-за роста цен. На это «Ведомостям» указала директор Центра агропродовольственной политики ИПЭИ РАНХиГС Наталья Шагайда. По данным Росстата, за 2014 год продовольственная инфляция разогналась до 15,4%, в 2015 году этот показатель составил 14%. Были периоды, когда мясо в России дорожало на 1% в неделю. За пять лет некоторые продовольственные товары подорожали в 1,5 раза. При этом реальные доходы населения последние шесть лет неуклонно снижаются.

В то же время, несмотря на взятый курс по импортозамещению, ассортимент действительно качественных и вкусных товаров — аналогов санкционных продуктов — оставляет желать лучшего. Об этом говорят многие представители общепита. «Есть сложности с закупкой твердых выдержанных сыров — таких, как пармезан и пеккорино романо. Хорошего адекватного пармезана в России просто нет, и в ближайшие годы он вряд ли появится. Его производство — невероятно долгий и сложный процесс», — сообщила газете «Аргументы и факты» шеф-повар петербургского ресторана «Сыроварня» Светлана Сурсикова.

@tomvog/unsplash.com

Тем не менее, заявляют рестораторы, ситуация с продуктами сейчас несравнима с 2014 годом. Тот период они вспоминают как катастрофу. Кафе и рестораны после ввода контрсанкций лишились доброй половины ингредиентов для блюд высокой кухни, дистрибьютеры оказались на грани выживания. Сегодня в принципе можно найти адекватную замену импортному рибаю, буратте, говядине блэк ангус и другим «санкционкам», но отечественные производители постоянно повышают цены.

«Производители, которые начали производить подобную продукцию, подняли цены в несколько раз. Если раньше, например, хорошие помидоры до санкций стоили 50 рублей, то сейчас они стоят 150 рублей, только потому что из других стран их нельзя ввезти. Это, видимо, так проявляется наше желание заработать на всем, — сообщил «АиФ» шеф-повар ресторана Salt& Soul Александр Кубриков. — Научились делать сыры (бактерии для которых закупаются в Европе), пусть они не такого качества как, например, в Италии, но ненамного хуже. И хоть сыры от российских производителей по цене не отличаются от зарубежных, это на совести производителей».

Наконец, еще одним следствием продуктового эмбарго стал рост теневого импорта продуктов, констатировала партнер практики АПК «НЭО-центра» Инна Гольфанд. Те же яблоки и даже устрицы долго время шли в Россию через территорию Белоруссии.

Выявленную на границе «санкционку» с 2015 года в России нещадно уничтожают — демонстративно давят бульдозерами или сжигают в печах. В августе 2018 года Россельхознадзор отчитался о том, что за три года в стране уничтожили свыше 26 тысяч тонн санкционной продукции. Многим россиянам не нравится такая практика, в обществе все чаще звучат предложения не уничтожать продукты, а передавать их нуждающимся. В середине 2019 года в правительстве РФ поддержали идею об отказе от уничтожения нелегального импорта, если продукты пригодны к употреблению.

Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak.com

Поделись Автор

На официальном интернет-портале правовой информации появилось постановление, которым кабмин вводит временный запрет на импорт топлива. Другой опубликованный там же документ предписывает снизить нормативы биржевых продаж нефтепродуктов в РФ. Нововведения вступят в силу через месяц после публикации, с начала нового налогового периода и коснутся правоотношений, возникших с 1 апреля 2020 года.

Полностью с текстами постановлений можно ознакомиться здесь:

http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202005250036?index=1&rangeSize=1

Ранее СМИ писали о том, что трейдеры начали закупать бензин в Белоруссии, а дальневосточные – в Китае и Южной Корее по ценам гораздо более низким, чем на внутрироссийском рынке.

Уже тогда говорили о возможности введения запрета на ввоз бензина для защиты внутреннего рынка от дешевого импортного топлива. Теперь решение на правительственном уровне принято — запрет введен на импорт бензина моторного, авиакеросина, дизельного топлива с содержанием серы до 0,05%, судового топлива и газойлей с содержанием серы до 0,05% и до 0,2%. Ограничительные меры продлятся до 1 октября 2020 года.

Второе постановление касается снижения нормативов биржевых продаж нефтепродуктов в два раза. На период с 1 апреля по 30 июня 2020 года минимальная величина биржевых продаж автомобильного бензина класса 5 снижается до 5% от объема производства с ранее действовавшего норматива 10%, минимальная величина реализации на бирже дизельного топлива класса 5 устанавливается в размере 3% от объема производства вместо 6%.

Инициативу о введении подобных запретов и ограничений, отмечает эксперт Академии управления финансами и инвестициями Геннадий Николаев, начали обсуждать еще тогда, когда нефтяные цены находились на минимальной отметке за последние 20 лет, а отечественные НПЗ необходимо было оперативно спасать. «Все мы знаем, что рыночные цены практически никак не влияют на стоимость бензина в стране: растут они или падают — разницы почти нет. Все дело в том, что в себестоимости топлива нефть составляет лишь около 30%, тогда как все остальное — это издержки нефтяников и налоги. Таким образом, переработка топлива крайне невыгодное занятие», – рассказывает он.

Еще несколько недель назад, напоминает аналитик, стоимость тонны АИ 92 составляла 35 тысяч рублей, при этом величина налоговых выплат превышала 20 тысяч рублей, плюс около 17 тысяч надо было заплатить по механизму демпфера. Как мы видим, компании совершенно никак не могут снизить розничные цены, ведь иначе им придется работать себе в убыток. Сейчас цены несколько увеличились: тонна АИ 92 стоит около 50 тысяч рублей, но отменять запрет на импорт в ближайшее время никто не будет. НПЗ представляют для страны не только стратегическую ценность, но и являются источниками налоговых поступлений в бюджет, да и задействовано в отрасли огромное количество людей. Возникни у нефтепереработчиков серьезные проблемы – они могут остаться без работы.

Импортный бензин может стоить на 15-20% ниже чем отечественный, указывает Николаев. Понятное дело, при наличии выбора с российскими компаниями никто иметь дела не будет. Подобный запрет является своеобразной услугой со стороны государства, которые помогают НПЗ выстоять, но взамен берут с них высокие налоги — в условиях карантина, когда поступления в бюджет упали до минимумов, крайне важно сохранить хоть какие-то доходы.

Вот и получается, что в отсутствие структурных изменений в экономике и снижения зависимости от сырья, бензин будет стоить дорого. Временное снижение нормативов биржевых продаж также направлено на поддержку цен за счет уменьшения предложения. Данный шаг способен навредить АЗС, но о них в условиях снижения налоговых поступлений думать будут в самую последнюю очередь. На фоне восстановления нефтяного рынка, прогнозируют в Академии управления финансами и инвестициями, стоимость бензина будет расти, и в ближайшие недели она должна вернуться до отметок в 42,52 рублей за литр АИ 92 и 46,40 за литр АИ 95.

Вообще же, обращает внимание ведущий аналитик Forex Optimum Иван Капустянский, стоимость топлива в России слабо реагирует на изменение цен на нефть из-за того, что в себестоимости топлива большую часть занимают платежи в пользу государства: НДПИ, акциз, НДС. Доля налогов в себестоимости составляют более 50%. Стоит отметить, что в бюджете России нефтегазовые доходы составляют более 30%. Именно по этой причине в России дорогой бензин, и его цена не будет снижаться, несмотря даже на падение цен на нефть.

Таким образом, указывает эксперт, у нефтяников и государства сформировался своеобразный симбиоз. Государству выгодно поддерживать нефтяников, чтобы не лишиться основного дохода в будущем, а нефтяники, хоть и обложены значительным бременем, имеют иммунитет к любым проблемам. В кризисную минуту правительство обязательно придет к ним на помощь. Поэтому запрет на импорт топлива — это прямая защита своих интересов со стороны правительства. В свою очередь, также правительство дает заработать компаниям на внешних рынках, где топливо остается дорогим по сравнению с российским. Так, например, в кризис производители бензина вновь открыли для себя рынок Украины.

Примечательно, добавляет Иван Капустянский, что в текущий кризис внутренний рынок стал одной из отдушин для отечественных нефтяников. Они компенсировали свои выпадающие доходы на внешних рынках через розничные сети внутри страны, где цены на бензин не снижались вообще. Компенсация была небольшой, но тем не менее.

Проигравшей стороной от такого симбиоза остаются граждане, потому что для них цена никак не меняется ни в случае падения цен на нефть, ни в случае роста цен на нефть. Однако, чтобы рост цен на бензин не был совсем запредельным для граждан, правительство в прошлом году ввело демпфирующий механизм, который призван стабилизировать цены в случае роста цен на нефть. Этот механизм призван удерживать годовой рост цен на бензин в пределах инфляции.